я хотела бы познакомиться с Бетховеном.
долго-предолго.
три тысячи лет - убежище времени: иногда он стоял в одиночестве посреди
ветреных равнин, и, кроме обломков древних стен, вокруг не было видно
никаких следов человеческого жилья; иногда он оказывался полностью
поглощенным чудовищным мегаполисом, а иногда - как сейчас - на окраине...
Но всегда он оставался Городком, неизменным и неприкасаемым.
проносилась война, оставляя оспины на стенах, дыры в крышах и наполняя
улицы трупами; иногда его осаждали безумствующие толпы, желавшие лишь
одного - линчевать какого-нибудь томми; являлись надменные чванливые
чиновники - объявить об очередном ущемлении прав обитателей. Эти времена
могут вернуться, они обязательно вернутся, подумал Кенри. Он поежился под
пронизывающим осенним ветром и двинулся к ближайшей улице. По соседству с
Городком теперь раскинулись районы трущоб, застроенные мрачными
многоквартирными домами. По безликим улицам бесцельно слонялись толпы
людей. Они носили костюмы и юбки грязно-серого цвета, и от них пахло.
Большинство из них были Нормами, формально свободными гражданами, - что
означало свободу голодать, когда не было работы. Значительную часть
составляли Нормы-Д, занимавшиеся физическим трудом. Тупые тяжелые лица...
Но там и тут то и дело попадались более живые лица Нормов-С, а иногда даже
Норма-В. Когда сквозь толпу проталкивался Стандарт, довольный собой или
своим мундиром с эмблемой владельца или государства, что-то мелькало в их
глазах. Растущее понимание, ощущение неправильности жизни, раз уж рабы
оказываются выше свободных людей. Кенри и раньше замечал эти взгляды. Он
знал, что следует за ними, - слепая жажда разрушения. А ведь повсюду жили
еще люди с Марса, с Венеры, с лун Юпитера, да, а как же, ведь у
Блистательных с Юпитера тоже имеются амбиции, а Земля до сих пор
оставалась самой богатой планетой. Нет, подумал он, Звездная Империя долго
не протянет. Но она просто обязана просуществовать до конца жизни его и
Дорти, а они уж позаботятся о том, чтобы обеспечить будущее своих детей.
глубинах неба, и представляя, что он мог бы сделать сейчас... Молча он
уступил дорогу. Какая-то толстая тетка свесилась из окна и, засмеявшись,
плюнула в него... Плевок он стер, но никак не мог стереть смех, который
преследовал его по пятам.
и потому выплескивают свою ненависть на нас. Что ж, потерпим. Лет двести
осталось, не больше.
нервы, мышцы живота, а шея болит от постоянных почтительных поклонов.
розового сада не денется. Заметив подмигивающую неоновую бутылку, он
свернул к таверне.
уставившихся в настенный экран с прыгающим изображением. Этому
анахронизму, наверное, было лет сто от роду, В зале также сидели с
полдюжины девиц Стандартов-Д, усталых и затасканных. Одна из них
машинально улыбнулась Кенри, но когда разглядела его лицо, костюм и
эмблему, фыркнула и отвернулась.
Кенри побелели. Он повернулся и собрался уходить, но тут кто-то дотронулся
до его локтя.
Могу хоть на пол выплеснуть. - В этом голосе было что-то такое, отчего
бармен тут же потянулся за бутылками. Кенри взглянул на белое безволосое
лицо с налетом распущенности. Тощий, затянутый в серое человек навалился
на стойку, одной рукой бесцельно перекатывая кости в стаканчике. Пальцы
казались совершенно бескостными, они скорее походили на маленькие нежные
щупальца. Глаза у него были маленькие и красные.
Давай!
пламенем обжег внутренности.
ничего не стоило. Обычно то, что я говорю здесь, - закон.
подумал Кенри, он - так называемый Специал-Икс, созданный по заказу в
какой-нибудь генетической лаборатории потехи ради. Владелец, пресытившись
шутом, отпустил его на волю, и у того остался один лишь путь - в трущобы.
И скорее всего, сейчас это просто мелкий вор, хотя с тем же успехом он
может быть членом запрещенной и объявленной вне закона Гильдии Убийц.
Будь осторожен, а то тебя просто прихлопнут или в лучшем случае ограбят, а
ты даже не сможешь позвать патруль.
стаканчик. - Мне нравится чувствовать свое превосходство.
перед глазами. - Понимаю. Что ж...
Кенри увидел, что они полны слез. - Прости. Не суди меня за то, что я так
жесток к тебе. Однажды я сам пытался наняться на корабль, но меня не
взяли.
рейс, - тоскливо проговорил Икс. - Думаешь, если мы земляне, то мы никогда
ни о чем не мечтаем? Дудки! Хотя, по правде говоря, пользы от меня в
космосе не было бы никакой. Для этого нужно там родиться. К тому же моя
проклятая внешность... Видишь, даже отверженные в этом мире не могут между
собой договориться.
чем мне когда-либо доведется. Я торчу здесь, никому не нужный, кое-как
добываю себе пропитание, но иногда я задумываюсь - а кому все это нужно?
Когда у человека нет ничего за душой, то ему, пожалуй, и жить-то не стоит.
А, ладно... - Икс снова выбросил кости. - Девять. Теряю навык. - Он снова
поднял глаза. - Я знаю одно местечко, там никому нет дела, откуда человек,
если у него есть деньги.
Кенри.
никогда не распространяйся при мне о планетах. Слышать о них ничего не
желаю.
планетой. Она могла бы выбрать в сопровождающие кого угодно из жителей
колонии на выбор, но предпочла Кенри. Звезде не говорят "нет", поэтому он
прервал весьма многообещающие переговоры насчет пушнины с местным
старостой, нанял машину, и в назначенное время они отправились в путь.
скрылся из вида, и кругом простиралась каменистая пустыня, окрашенная во
все цвета радуги, утыканная отвесными скалами, железистыми холмами и
пыльными колючими деревьями, четко видимыми в чистом разреженном воздухе.
Над головами висело роскошное синее небо, в котором сверкал, заливая все
вокруг ослепительным светом, Сириус-В, а рядом висел бледноватый диск
Сириуса-А.
воздухе слова ее звучали приглушенно. - Здесь мне гораздо больше нравится,
чем на Иштаре.
считают унылым, холодным и сухим.
отвернувшись от него и смотрела в окно на фантастические нагромождения
окружающего пейзажа, уродливые скалы и колючий кустарник. Тут и там
монотонные цвета склонов прошивали разноцветные жилы минералов.
повидала на своем веку и не так уж много прочитала книг - только то, что
попалось под руку. Когда я думаю о том, сколько всего странного,
прекрасного и удивительного повидал ты, я завидую тебе.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Суворов Виктор
Прозоров Александр
Белогорский Евгений