Н'кто еще не пр'бывал из б'дущего.
п'сещать эту эпоху, д'же если б смог? Д'вай, рассказывай.
медленно кивнул.
Они не выносят п'тешественников по врем'ни. Да и б'льшинство людей тоже.
изменилось, гласные звучали чуть по-другому, "р" стала произноситься
примерно так, как в двадцатом веке в датском или французском. Добавились
иностранные слова, особенно испанские. Но тем не менее все было понятно.
Саундерс слушал. Белготай был не очень сведущ в истории, но его цепкий ум
ухватил наиболее значимые факты.
марсианских колонистов против все более продажного и тираничного Земного
Директората. Столетие спустя началось великое переселение народов Земли,
вызванное голодом, эпидемиями и гражданской войной, из этого хаоса вырос
религиозный энтузиазм Армагеддонистов - или Фанатиков, как их назовут
позднее. Через пятьдесят лет после бойни на Луне военным диктатором Земли
стал Хантри, и власть Армагеддонистов растянулась почти на три столетия.
Правление их было отчасти номинальным, на огромных территориях постоянно
вспыхивали восстания, а колонисты на других планетах окрепли достаточно,
чтобы не пускать Фанатиков в космос, но в тех местах, где им удавалось
удерживать контроль, они правили с абсолютной жестокостью.
и так не были популярны со времен Войны во Времени, когда побежденная
армия Директората просочилась из двадцать третьего в двадцать четвертое
столетие и устроила резню, прежде чем их попытка захватить планету была
подавлена. Путешественников во времени в любом случае и так было очень
немного, будущее было слишком непредсказуемым и опасным - и их зачастую
убивали или захватывали в какой-нибудь беспокойной эпохе.
Раскольники покончили, наконец, с правлением Фанатиков. Из послевоенного
хаоса поднялся Африканский Мир, и два столетия человечество наслаждалось
эрой относительного спокойствия и прогресса, которую теперь с завистью
вспоминают, как золотой век. И действительно, современная хронология
начинается с года восхождения на престол Джона Мтезы I. Крах наступил
из-за внутреннего загнивания и всплесков варварства на внешних планетах,
после чего Солнечная Система разбилась на множество маленьких государств и
даже независимых городов. Это был трудный, беспокойный период, хотя и не
без некоторого блеска, но теперь он быстро клонится к концу.
Лиунг-Вей. Его основали синезские захватчики около трех столетий назад.
Теперь им правит диктатор Краусманн, упрямый старый осел, к'торый не
станет сдаваться, х'тя армии Владыки Атлантики уже стоят у самых его
в'рот. Видел то красное сияние? Это их излучатели обрабатывают наш силовой
экран. К'гда они его пробьют, то захватят г'род и накажут его за то, что
он так долго сопротивлялся. Ник'го эта перспектива не радует.
когда небольшие государства нанимали наемников, чтобы те за них сражались.
Рожденный на Марсе, Белготай продавал свои услуги по всей Солнечной
Системе. Но небольшие кучки наемников оказались бессильны против
организованных новобранцев восставших наций, и после разгрома своего
отряда Белготай бежал на Землю, где влачил жалкое существование вора и
наемного убийцы. Ему нечего было ждать от будущего.
Ищейки меня к тому времени не поймают, я сам повеш'сь, к'гда Атланты
возьмут г'род.
тоже.
Тут тебе никто не см'жет помочь, они знают о п'тешествиях во времени не
больше тебя. Наверняка тебя тут засунут в каталажку, а машину разобьют.
Тебе надо см'тываться. Возьми меня!
эпохе? И сколько правды в словах Белготая? Насколько ему можно верить...
ср'жаться. А я тем временем стану помогать тебе. Я неплохо упр'вляюсь с
пистолетом и виброножом. Не можешь же ты скакать по б'дущему один.
ясно, что этот период для него бесполезен. К тому же Белготай спас его,
пусть даже Ищейки не такие страшные, какими он их расписал. И... если уж
на то пошло, ему нужен кто-нибудь, с кем можно просто поговорить. Кто
помог бы ему забыть Сэма Халла и пропасть столетий, отделяющую его от Евы.
отправляться.
слишком поздно.
кем пр'щаться, разве что с кредиторами. П'шли!
Слишком уж быстро пришлось ему прыгать из эпохи в эпоху, и у него не было
возможности приспособиться.
эпоху будут жить потомки. При скорости, с какой распространяются
родственные связи, в каждой из враждующих армий окажутся люди, несущие в
себе кровь его и Евы, и они сражаются между собой, даже не задумываясь о
той нежности, благодаря которой появились на свет. Но ведь и я сам, устало
подумал он, не задумывался в свое время, имею ли общих предков с теми,
кого убивал во время войны.
ограниченной огромной темнотой, и не в их природе задумываться о том, что
простирается за пределами этого короткого промежутка. Он начал понимать,
почему путешествия во времени никогда не стали обычным явлением.
пока мимо проходили четверо Ищеек в черных шлемах. В тусклом красном свете
Саундерс разглядел полувосточные лица с высокими скулами и металлическое
поблескивание висевшего на плечах оружия.
ночь страха и ожидания. Белготай снова рассмеялся, на этот раз мягко и
радостно.
Белготай нахмурился.
тебя в любое время, какое только захочешь.
- Давай, стартуй!
счетчик Гейгера, и тот бешено затрещал. Радиоактивность! Какая-то
дьявольская атомная бомба смела Лиунг-Вей. Трясущейся рукой он снова
включил машину.
огромным оплавленным кратером под горячим небом, мертвым и безжизненным.
Была слабая вероятность пересечь его и попробовать отыскать людей, но
Саундерс не хотел уходить далеко от машины. Если их от нее отрежут...
Они стояли под моросящим дождем и осматривались.
прикасалась рука человека.
погибнуть в полной дикости. Но до ближайшего поселения может быть очень
далеко.
нахмурился. Ему очень не нравилось, что приходится все дальше и дальше
отдаляться от своего времени, он уже и так забрался настолько далеко, что
не сможет вернуться без чье-то помощи. Но, конечно же, когда-нибудь...