сыновья... - Идем, - едва слышно прошептала она. - Здесь слишком
открытое место, чтобы я могла показаться тебе.
иссохшей женщиной в ее такое же маленькое жилище. Красноватая
глинобитная стена высотой около шести футов, окружавшая его, была
достаточным укрытием, которое было так необходимо для Энинву.
дороге. - Они хорошие люди, но они знают очень мало.
пока они не переехали в другой город, к своим мужьям. Они такие же,
какой была моя мать. Влияние, которое они оказывают на собственных
мужей да и на других женщин достаточно велико, но ничем другим они
не выделяются. Они проживают свою и умирают.
заперла дверь на засов.
их отцы.
друге...
тревога. - Мы не животные, Доро!
и делал, что не обращал внимания на подобные протесты, заставляя
несогласных изменить взгляд на подобные вещи. Человеческая мораль
редко одерживала верх, сталкиваясь с ним. Хотя сейчас он проявил
мягкость и сдержанность. Эта женщина была очень ценной. Если ее
возраст составлял хотя бы половину того, который он приписывал ей,
она была самой старой из всех людей, которых ему доводилось
встречать, и она до сих пор была такой проворной. Она вела свой род от
людей, особенности которых проявлялись в долгожительстве и
сопротивлении болезням, и, кроме того, у них наверняка должны были
быть зачатки других способностей, которые делали их весьма ценными
для него. Эти люди, подобно многим другим, пали жертвами
работорговцев или межродовых распрей. Остались лишь считанные
единицы их. Поэтому вот с этим, единственным выжившим гибридом не
должно ничего случиться, и в первую очередь, она должна быть
защищена от самого Доро. Он не должен убить ее ни в гневе, ни при
нелепой случайности, которые так легко происходят в этой стране. Он
должен увести ее с собой, в один из своих самых надежных городов, где
где он держит людей для разведения породы. Вполне возможно, что ее
необычность позволит ей произвести на свет потомство, и, возможно,
если он сможет подобрать ей породистых самцов, на этот раз ее дети
будут достойны ее. Если же нет, то будет тоже, что и с ее уже
существующими детьми.
ты хотел видеть.
начала потирать руки. Ее руки были похожи на птичьи лапы: высохшие,
костистые, с удлиннившимися пальцами. По мере того, как он смотрел,
эти руки начали полнеть, становиться мягкими и похожими на руки
молодой девушки. Ее плечи начали округляться, ее впалая грудь стала
округлой и высокой, а бедра так же округлились, растягивая
покрывавшую их материю, так что ему захотелось немедленно раздеть
ее. И, наконец, она прикоснулась к своему лицу, разглаживая морщины.
Тут же исчез старый шрам под левым глазом, а кожа лица стала гладкой
и упругой, и женщина превратилась в настоящую красавицу.
Откашлявшись, она сказала мягким молодым голосом: - Ну, так как,
этого достаточно?
действительно ты, Энинву?
старела или не скрывала свою внешность от других. Этот облик
возвращается ко мне достаточно легко. Другие достаются гораздо
труднее.
словами она начала придавать своему телу иную форму. - Частенько я
принимаю облик диких зверей, чтобы пугать людей, когда те собираются
убить меня, - пояснила она. - Тогда я становлюсь леопардом и отгоняю
их своим шипеньем. Они верят в подобные вещи, но очень не любят быть
свидетелями подобных превращений. Затем я становлюсь священным
питоном, и уж тогда-то ни один из них не осмеливается напасть на меня.
Облик питона всегда приносил мне удачу. Однажды нам был необходим
дождь, чтобы спасти урожай батата, и вот все то время, пока я была
питоном, дождь непрерывно шел. Все наши люди решили, что мое
волшебство было вполне полезным для них, и на долго оставили мысли
о том, чтобы убить меня. Пока она говорила, то продолжала менять свои
формы, принимая облик невысокого, но хорошо сложенного
мускулистого мужчины.
одежду, он делал это медленно, чтобы она могла понять его намерения.
Он почувствовал ее силу буквально в тот же момент, как только она
поймала его руку, и, без всяких лишних усилий, едва не сломала ее.
Затем, когда он сдержал свое удивление и справился с реакцией на боль,
она сама развязала и сняла свою одежду. Еще несколько секунд он был
потрясен гораздо больше ощущением боли, чем видом ее тела, но
несмотря на это, он почти непроизвольно заметил, что она была
настоящим мужчиной.
ожидания. - Я удивляюсь, как это твои люди оставили тебя в живых, -
сказал он наконец.
спросила она.
Оставаться здесь вместе с ними, всякий раз убеждая очередное новое
поколение оставить тебя в покое, или отправишься со мной?
взглянула на него, при этом ее слишком ясные глаза смотрелись весьма
обманчиво на ее, теперь мужском лице. - Это то, чего ты хочешь? -
спросила она. - Чтобы я ушла с тобой?
подрагивающая рука убедила его, что она не должна была быть
чрезмерно напугана. Она была слишком сильной. Она могла вынудить
его убить ее. Видимо поэтому, он заговорил открыто и честно.
люди, когда-то преданные мне, были уведены в рабство, - сказал он. - Я
пришел в их деревню, чтобы увезти их с собой, в более безопасное место,
а нашел... только то, что осталось от работорговцев. И тогда я побрел
назад, не заботясь о том, куда ведут меня собственные ноги. И когда они
привели меня сюда, я был удивлен и, первый раз за многие дни,
обрадован.
собираю их всех поближе друг к другу, на новом месте. Там мне будет
легче защищать их.
что точно так же ты сможешь защитить и других.
твоих?
рядом с теми, кто похож на тебя.
тело? Мы совсем непоходим друг на друга, Доро.
прямогульное строение, с круто наклоненной крышей, которая едва не
касалась земли. Стены дома, как и стены, окружавшие двор, были
сделаны все из той же красноватой земли. У него возникла непонятно
откуда взявшаяся мысль, по поводу этой красной земли: она напомнила
ему ту самую красную глину, которую он уже встречал в домах индейцев
на юго-западе Северо-Американского континента. Но эти воспоминания
опередила мысль о том, есть ли в доме хоть какая-нибудь кровать, пища
и вода. Он был таким уставшим и голодным, что едва ли мог вступать
сейчас в спор с этой женщиной.
появятся силы, чтобы уговорить тебя покинуть это место.