Чтение 4–й страницы книги ~Марсианские хроники~

Он вошел и лишь на мгновение задержал на ней взгляд. Резким движением
открыл мехи своего оружия, вытряхнул две мертвые пчелы, услышал, как они
шлепнулись о пол, раздавил их ногой и поставил разряженное оружие в угол
комнаты, а Илла, наклонившись, безуспешно пыталась собрать осколки разбитого
бокала.

- Что ты делал? - спросила она.

- Ничего, - ответил он, стоя спиной к ней. Он снял маску.

- Ружье... я слышала, как ты стрелял. Два раза.

- Охотился, только и всего. Потянет иногда на охоту... Доктор Нлле
пришел?

- Нет.

- Постой-ка. - Он противно щелкнул пальцами. - Ну, конечно, теперь я
вспомнил. Мы же условились с ним на завтра. Я все перепутал.

Они сели за стол. Она глядела на свою тарелку, но руки ее не
прикасались к еде.

- В чем дело? - спросил он, не поднимая глаз, бросая куски мяса в
бурлящую лаву.

- Не знаю. Не хочется есть, - сказала она.

- Почему?

- Не знаю, просто не хочется.

В небе родился ветер; солнце садилось. Комната вдруг стала маленькой и
холодной.

- Я пытаюсь вспомнить, - произнесла она в тиши комнаты, глянув в
золотые глаза своего холодного, безупречно подтянутого мужа.

- Что вспомнить? - Он потягивал вино.

- Песню. Эту красивую, чудесную песню. - Она закрыла глаза и стала
напевать, но песня не получилась. - Забыла. А мне почему-то не хочется ее
забывать. Хочется помнить ее всегда. - Она плавно повела руками, точно ритм
движений мог ей помочь. Потом откинулась в кресле. - Не могу вспомнить.

Она заплакала.

- Почему ты плачешь? - спросил он.

- Не знаю, не знаю, я ничего не могу с собой поделать. Мне грустно, и я
не знаю почему, плачу - не знаю почему, но плачу.

Ее ладони стиснули виски, плечи вздрагивали.

- До завтра все пройдет, - сказал он.

Она не глядела на него, глядела только на нагую пустыню и на
яркие-яркие звезды, которые высыпали на черном небе, а издали доносился
крепнущий голос ветра и холодный плеск воды в длинных каналах. Она закрыла
глаза, дрожа всем телом.

- Да, - повторила она, - до завтра все пройдет.

Август 1999

¶ЛЕТНЯЯ НОЧЬ§

Люди стояли кучками в каменных галереях, растворяясь в тени между
голубыми холмами. Звезды и лучезарные марсианские луны струили на них мягкий
вечерний свет. Позади мраморного амфитеатра, скрытые мраком и далью,
раскинулись городки и виллы, серебром отливали недвижные пруды, от горизонта
до горизонта блестели каналы. Летний вечер на Марсе, планете безмятежности и
умеренности. По зеленой влаге каналов скользили лодки, изящные, как
бронзовые цветки. В нескончаемо длинных рядах жилищ, извивающихся по
склонам, подобно оцепеневшим змеям, в прохладных ночных постелях лениво
перешептывались возлюбленные. Под факелами на аллеях, держа в руках
извергающих тончайшую паутину золотых пауков, еще бегали заигравшиеся дети.
Тут и там на столах, булькающих серебристой лавой, готовился поздний ужин. В
амфитеатрах сотен городов на ночной стороне Марса смуглые марсиане с глазами
цвета червонного золота собирались на досуге вокруг эстрад, откуда покорные
музыкантам тихие мелодии, подобно аромату цветов, плыли в притихшем воздухе.

На одной эстраде пела женщина.

По рядам слушателей пробежал шелест.

Пение оборвалось. Певица поднесла руку к горлу.

Потом кивнула музыкантам, они начали сначала.

Музыканты заиграли, она снова запела; на этот раз публика ахнула,
подалась вперед, кто-то вскочил на ноги - на амфитеатр словно пахнуло зимней
стужей. Потому что песня, которую пела женщина, была странная, страшная,
необычная. Она пыталась остановить слова, срывающиеся с ее губ, но они
продолжали звучать:

Идет, блистая красотой

Тысячезвездной ясной ночи

В соревнованьи света с тьмой

Изваяны чело и очи.

Руки певицы метнулись ко рту. Она оцепенела, растерянная.

- Что это за слова? - недоумевали музыканты.

- Что за песня?

- Чей язык?

Когда же они опять принялись дуть в свои золотые трубы, снова родилась
эта странная музыка и медленно поплыла над публикой, которая теперь громко
разговаривала, поднимаясь со своих мест.

- Что с тобой? - спрашивали друг друга музыканты.

- Что за мелодию ты играл?

- А ты сам что играл?

Женщина расплакалась и убежала с эстрады. Публика покинула амфитеатр.
Повсюду, во всех смятенных марсианских городах, происходило одно и то же.
Холод объял их, точно с неба пал белый снег.

В темных аллеях под факелами дети пели:

...Пришла, а шкаф уже пустой,

Остался песик с носом!

- Дети! - раздавались голоса. - Что это за песенка? Где вы ее выучили?

- Она просто пришла нам в голову, ни с того ни с сего. Какие-то
непонятные слова!

Захлопали двери. Улицы опустели. Над голубыми холмами взошла зеленая
звезда.

На всей ночной стороне Марса мужчины просыпались от того, что лежавшие
рядом возлюбленные напевали во мраке.

- Что это за мелодия?

В тысячах жилищ среди ночи женщины просыпались, обливаясь слезами, и
приходилось их утешать:

- Ну, успокойся, успокойся же. Спи. - Ну, что случилось? Дурной сон?

- Завтра произойдет что-то ужасное.

- Ничего не может произойти, у нас все в порядке. Судорожное
всхлипывание.

- Я чувствую, это надвигается все ближе, ближе, ближе!:

- С нами ничего не может случиться. Полно! Спи. Спи...

Тихо на предутреннем Марсе, тихо, как в черном студеном колодце, и свет
звезд на воде каналов, и в каждой комнате дыхание свернувшихся калачиком
детей с зажатыми в кулачках золотыми пауками, и возлюбленные спят рука в
руке, луны закатились, погашены факелы, и безлюдны каменные амфитеатры.

И лишь один-единственный звук, перед самым рассветом: где-то в дальнем
конце пустынной улицы одиноко шагал во тьме ночной сторож, напевая странную,
незнакомую песенку...

Август 1999

¶ЗЕМЛЯНЕ§

Вот привязались, стучат и стучат!

Миссис Ттт сердито распахнула дверь.

- Ну, в чем дело?

- Вы говорите по-английски? - Человек, стоявший у входа, опешил.

- Говорю, как умею, - ответила она.

- Чистейший английский язык!

Человек был одет в какую-то форму. За ним стояли еще трое; все они были
заметно взволнованы - сияющие, измазанные с головы до ног.

- Что вам угодно? - резко спросила миссис Ттт.

- Вы - марсианка! - Человек улыбался. - Это слово вам, конечно,
незнакомо. Так говорят у нас, на Земле. - Он кивнул на своих спутников. - Мы
с Земли. Я - капитан Уильямс. Мы всего час назад сели на Марсе. Вот прибыли.
Вторая экспедиция! До нас была Первая экспедиция, но ее судьба нам не
известна. Так или иначе, мы прилетели. И вы - первый житель Марса, которого
мы встретили!

- Марсианка? - Брови ее взметнулись.

- Я хочу сказать, что вы живете на четвертой от Солнца планете. Точно?

- Элементарная истина, - фыркнула она, меряя их взглядом.

- А мы, - он прижал к груди свою пухлую розовую руку, - мы с Земли.
Верно, ребята?

- Так точно, капитан! - откликнулся хор.

- Это планета Тирр, - сказала она, - если вам угодно знать ее настоящее
имя.

- Тирр, Тирр. - Капитан устало рассмеялся. - Чудесное название! Но
скажите же, добрая женщина, как объяснить, что вы так великолепно говорите
по-английски?

- Я не говорю, - ответила она, - я думаю. Телепатия. Всего хорошего!

И она хлопнула дверью.

Мгновение спустя этот ужасный человек уже снова стучал.

Она распахнула дверь.