Чтение 4–й страницы книги ~Джандар с Каллисто~

поработает - вот мой лозунг. В крайнем случае я согласен плыть по реке до
самого моря.

Я начал серьезно рассуждать, где нахожусь. Наша база в Хон Кване в
десяти милях по ту сторону камбоджийской границы, но Меконг гораздо
дальше. Я напрягал память, стараясь вспомнить виденную мною карту. В
кабине вертолета был планшет с картами и компас, но я так быстро выбрался
из вертолета, что все это затонуло.

Может ли это быть Меконг? Насколько я могу вспомнить, в самой ближней
точке Меконг в пятидесяти милях к северо-западу от Хон Квана. Что ж...
возможно, но маловероятно. Вертолет незаметно поедает мили. Я мог залететь
так далеко, но все же, может быть, это другая река? Я вспоминал карту
Камбоджи. В центре большое озеро. Я смутно помнил, что это остаток
предполагаемого большого доисторического внутреннего моря. В него впадает
множество рек; вполне вероятно, что это один из притоков озера, а вовсе не
Меконг. В таком случае один Бог знает, куда несет меня быстрый поток
мутной воды.

Темнело. На джунгли опускалась поразительно внезапная ночь. И сразу
возникла еще одна проблема. До сих пор я был очень занят - не греблей:
быстрое течение само несло плот, а необходимостью отталкивать этот плот от
полузатонувших бревен и других предметов в воде. Не хватало мне только
наткнуться на такое полузатонувшее бревно. Вот тогда действительно
возникнут проблемы!

Но как обезопасить резиновый плот от этих бревен, если на джунгли
опускается непроницаемая тьма? А наступит она очень скоро...

Я решил, что есть только один выход, и начал грести к ближайшему
берегу. Придется рискнуть провести ночь в джунглях и отправиться дальше в
путь на рассвете.

Трудно было выбраться из стремительного течения, и к тому времени,
как я добрался до берега, совсем стемнело. Я вышел, провалившись по колено
в дурно пахнущую грязь, и вытащил легкий плот из воды. Эта часть берега
оказалась мягкой и болотистой, и я через высокую траву прошел на более
сухое место, прочно привязав плот к дереву.

Потом сел на упавшее дерево и поел продуктов из рациона, запив водой
из фляжки. От жары и пота, от тяжелого пути очень хотелось пить, и я готов
был выпить всю воду, но знал, что это весьма неразумно. Может пройти
несколько дней, прежде чем я найду город или поселок, и мне потребуется
вся вода до капли. У меня оказалось полпачки сигарет, я и их распределил.
Посидел, куря, отгоняя насекомых и глядя на высыпавшие на небо звезды.
Звезды горели ярко, как пригоршни бело-голубых бриллиантов, брошенных на
черный бархат.

Прекрасное зрелище, но у меня не было настроения любоваться им. Как
же я буду спать? Можно лечь на землю и рискнуть знакомством с кобрами,
можно забраться на резиновый плот. Но плот вряд ли послужит преградой для
решительно настроенной кобры, к тому же в джунглях есть и другие
обитатели, которые вполне могут прийти на берег на водопой.

Единственная альтернатива - взобраться на дерево и устроиться на
ветках. И тогда нужно бояться только одного - как бы не уснуть и не
упасть. Но сейчас слишком темно, я ничего не вижу, а на ближайшие деревья
взобраться невозможно.

И тут я увидел свет. Он горел в небе, как бледный луч маяка. Я
застыл, погасил сигарету в заплесневелой листве, подумал, не вьетконг ли
это. Кто еще может светить прожектором в джунглях? А если это Камбоджа, то
никакого американского лагеря поблизости быть не может.

Я снова начал потеть.

У меня и так достаточной неприятностей, еще не хватало попасть в руки
к врагу. Я видел, что бывает с американцами, которых "допрашивал"
вьетконг. И пожалел, что высадился на берег: надо было плыть по реке
дальше.

Свет не гас. Бледный и призрачный, он стоял неподвижным столбом,
выделяясь на фоне звезд. Мне показалось, что он ритмически колеблется.
Пульсирует. Бьется, как сердце. Любопытство стало невыносимым. Я знал, что
не усну в такой близости от этого маяка в джунглях, не узнав, что его
производит. Я должен раскрыть эту загадку.

Источник света не очень далеко от реки. Несколько сотен ярдов в
худшем случае. Если быть осторожным, можно подобраться поближе к этому
странному пульсирующему световому столбу. Я решил попытаться.

Взяв мачете и надев рюкзак на плечи, я двинулся прямо к столбу. Шел
медленно и старался идти неслышно. Особенно беспокоиться о шуме, который я
производил, пробираясь сквозь подлесок, не нужно было. Потому что с
наступлением темноты все джунгли ожили. День джунглей - это ночь.
Просыпаются большие хищники, а маленькие существа скользят среди кустов в
поисках еды и питья. Только обезьяны спят на деревьях вверху, прижавшись
друг к другу на ветвях.

С каждым шагом я по лодыжку, а иногда и по колено погружался в мульчу
из полусгнивших листьев и вонючей грязи. Проползал сквозь густые заросли
бамбука и гигантские кусты рододендронов. Их упругие листья хлопали меня
по лицу и плечам. Я надеялся, что не потревожу спящего кабана. Или одну из
тех ползучих рептилий, что населяют этот гниющий ад.

Скоро свет стал видел сквозь деревья. Он прибывал и убывал, как живое
существо. Время от времени я останавливался и прислушивался. Никаких
звуков двигателя внутреннего сгорания, ни гортанных голосов вьетконговцев,
ни голосов по радио и шума атмосферного электричества. Только река
плещется о заросший тростником берег, шуршат маленькие зверьки, бегающие
по листьям, - тысячи обычных звуков джунглей.

Я двинулся вперед и оказался на краю поляны. И застыл на месте.

Передо мной, ярус за ярусом возвышаясь над поросшей кустами
болотистой местностью, предстали развалины древнего каменного города.
Конические башни, покрытые резными лицами и затянутые лианами, нависали в
темноте.

Я наткнулся на забытый город, веками погребенный в джунглях Камбоджи.

2. ВОРОТА МЕЖДУ МИРАМИ

До сих пор помню тот шок, который ощутил, глядя на ворота мертвого
города. Помню, как у меня от изумления перехватило дыхание, помню, как по
спине и затылку пробежал холодок благоговейного страха, когда я смотрел на
это невероятное зрелище, залитое великолепным серебром сияющей луны.

Сама неожиданность этого зрелища усиливала впечатление
сверхъестественности, нависшее над этим лишенным времени моментом.
Мгновение назад я прорывался сквозь густые черные джунгли, а в следующее
мгновение стою перед хмурыми воротами фантастического каменного города,
пришедшего из другого века.

Переход такой чудесный, такой быстрый и неожиданный, как будто
невидимый волшебник вызвал этот город из небытия у меня на глазах.
Неподвижный, застывший, вневременной, окутанный тайной лунного света, этот
город казался привидением. Я вспомнил мерцающие миражи пустыни, вспомнил
изображение неведомого города, который столетиями видели итальянские
моряки, города, висящего над водой в Мессинском проливе, - Фата Моргана,
так называют суеверные рыбаки это плавучий мираж, и до сегодня ученые не
могут разрешить ставящую их в тупик загадку этой иллюзии, висящей над
проливом от крестоносцев до наших дней.

Странным и прекрасным был этот неизвестный разрушенный метрополис
камбоджийских джунглей, лежащий передо мной. Я стоял, застыв в
благоговении, нервы у меня покалывало от холодного предчувствия
сверхъестественного, как будто я ожидал, что при следующем вдохе эти руины
расплывутся в темноте, исчезнут так же быстро и загадочно, как появились.

Передо мной в усеянное звездами небо поднимались конические
многосторонние каменные башни, их стены густо покрыты резными лицами,
которые смотрят на меня пустыми глазами. На стенах множество странных
иероглифических символов на неизвестном мне языке, а может, неизвестном ни
одному из живущих людей. Какая утраченная мудрость, какая забытая наука,
какие загадочные сказания скрываются за этими огромными таинственными
символами?

Я хорошо знал, что бездорожные джунгли Камбоджи населены легендами,
чудесами и загадками. Я слыхал о поразительных каменных руинах далеко к
северу, о заросших джунглями городах и храмах Ангкор Вате и Ангкор Томе.
Несчитанные столетия джунгли скрывали эти колоссальные руины, эти заросшие
лианами храмы, оставленные загадочным и малоизвестным народом кхмерами,
которые таинственно исчезли с лица земли века назад. Может быть, этот
забытый метрополис - еще один памятник таинственного народа кхмеров?
Неужели я, заблудившись в неисследованных джунглях, набрел на старинный
тайный город, возникший в незапамятные времена?

Каменные ворота возвышались передо мной, покрытые странными
иероглифами. С перекладины над аркой на меня с загадочным выражением
смотрело тяжелое лицо из холодного песчаника. Сдерживая легкую дрожь, я
смотрел на это лицо. Широкие скулы, плоский нос, толстые губы, большие
глаза - в лице нет улыбки привета, это уж точно.

Было ли это игрой лунного света и тени или действительно в затененных
углах этого каменного рта мелькнула насмешливая улыбка? Иллюзия моего
напряженного воображения или я действительно заметил блеск безличного
отчужденного разума в этих больших глазах?

Какие тайные сказания глубочайшей древности скрываются за застывшей
улыбкой этого гигантского божества или демона, высеченного высоко над
воротами забытого города? В холодном великолепии лунного света каменный
метрополис напоминал лабиринт из черных чернильных теней и бледно-розового
песчаника.

Красно-розовый город, древний, как время...

В памяти моей всплыла известная строчка из старого стихотворения. Я