чтобы править самим? Мы в моей стране поступили бы именно так, если бы
кто-нибудь попытался тиранить нас.
рассказывают жрецы, эта земля была гораздо выше, чем сейчас. Она
простиралась от вершин Химелиан до вершин Талакма - одно огромное ровное
плато, покрытое снегом, продуваемое ледяными ветрами. Его называли Крыша
Мира.
его избранный народ, смогли обитать здесь. Могучим заклинанием он опустил
плато. Земля тряслась с грохотом десяти тысяч громов, расплавленный камень
вытекал их трещин в земле, горы крошились и леса горели в огне. Когда все
закончилось, земля меж горных цепей выглядела так, как ты ее видишь
сейчас. Поскольку она превратилась в долину, климат потеплел, и здесь
поселились животные и растения из теплых стран. Затем Яма создал первых
мерувийцев и поместил их в долину, чтобы они жили здесь вечно. И он избрал
шаманов, чтобы они вели и просвещали народ.
всего лишь жадные простые люди. Но приказание Ямы слушаться шаманов все
равно остается в силе. Если мы нарушим его, великое заклинание Ямы
потеряет силу, и эта страна поднимется но высоту горных вершин и снова
станет снежной пустыней. Поэтому, как бы они нас не притесняли, мы не
смеем восстать против шаманов.
похожа на бога...
полумраке. - Не говори таких слов! Он - единородный сын великого бога,
самого Ямы. И когда он призывает своего отца, бог приходит!
добился от него ни слова.
дремотный фатализм, который заставлял их склоняться перед всем, что с ними
происходило, видя в этом заранее предначертанную волю их жестоких
загадочных богов. Они верили, что любое сопротивление судьбе с их стороны
будет наказано - если не немедленно, то в следующем воплощении.
заниматься этим. С одной стороны, это помогало коротать бесконечные дни. С
другой, он не собирался оставаться в рабстве долго, и любые сведения,
которые он мог собрать об этом скрытом королевстве и его странных
обитателях, будут полезны, когда они с Джумой попытаются вырваться на
свободу. И, наконец, он знал, как важно в путешествии по чужой стране
владеть хотя бы начатками местного языка. Хотя по характеру Конан не был
склонен к наукам, языки давались ему легко. Он уже отлично владел
несколькими, и даже немного мог читать и писать на некоторых из них.
одеждах появились среди рабов, щелкая тяжелыми бичами и подгоняя своих
подопечных к двери.
Священной Земли за ваши туши, чужеземные свиньи!
пребывания в темноте он был ослеплен ярким светом дня. После аукциона
рабов его отвели по трапу на палубу большой галеры, которая стояла у
длинной каменной набережной Шамбалы. Конан щурился от солнца и бурчал себе
под нос ругательства. Вот, значит, какова была судьба, к которой они его
приговорили - ворочать веслами, пока смерть не заберет его.
Конану затрещину. - Только дети Ямы могут находиться на палубе!
направил свой могучий кулак в выпирающий живот плотного надсмотрщика.
Когда тот со свистом выдохнул воздух, Конан нанес еще один удар своим
молотоподобным кулаком, на этот раз в челюсть. Надсмотрщик растянулся на
палубе. Позади Конана радостно взвыл Джума и рванулся к другу.
дюжины пик, которые держали в руках низкорослые жилистые мерувийские
моряки, были направлены на Конана. Киммериец стоял, окруженный ими, и
угрожающий рев был готов сорваться с его губ. Но он, хоть и с запозданием,
овладел своей яростью, зная, что любое движение означает немедленную
смерть.
бадью воды. Он с трудом поднялся на ноги, пыхтя как морж. Вода стекала с
его распухшего лица на жиденькую черную бородку. Он глянул на Конана с
безумным бешенством, которое тут же перешло в ледяной яд.
пса. Я еще заставлю его умолять, чтобы положили конец его страданиям,
прежде чем я разделаюсь с ним.
встретил запуганные взгляды сотни с лишним нагих коричневых людей. Они
были худыми до истощения, а их спины были сплошь покрыты шрамами от ударов
бича. Корабль имел по одному ряду весел с каждого борта. Одними веслами
ворочали двое гребцов, другими - трое, в зависимости от роста и силы
рабов. Надсмотрщик указал на среднее весло, к которому были прикованы три
седых, похожих на скелеты старика.
пригодны. Очистите от них весло. Этому чужеземному парню нужно слегка
расправить руки, дадим же ему простор. А если он не будет выдерживать
темп, я раскрою ему спину до самого позвоночника!
которых тянулись цепи к кольцам на весле, приковывая трех стариков.
Старики кричали от ужаса, когда матросы перебросили их через борт. Они
рухнули в воду с громким плеском и пошли ко дну - бесследно, если не
считать пузырьков воздуха, которые струйками поднимались к поверхности и
лопались.
которую делали трое. Пока его приковывали к грязной скамье, надсмотрщик
угрюмо наблюдал за ним.
будешь грести и грести, пока тебе не станет казаться, что у тебя сломана
спина - а потом ты будешь грести еще! И каждый раз, когда ты собьешься с
ритма, я напомню тебе о твоем месте - вот так!
Боль была как от прикосновения раскаленного добела железа. Но Конан не
вскрикнул и не пошевелил ни одним мускулом. Он вел себя так, словно ничего
не почувствовал - столь сильна была сталь его воли.
угрюмо сжатого рта Конана дрогнул, но глаза его продолжали невозмутимо
смотреть перед собой. Третий удар; четвертый. На лбу киммерийца выступил
пот и стал заливать глаза, тогда как по спине его стекала кровь. Но Конан
ничем не показал, что ощущает боль.
Надсмотрщик неохотно прекратил превращать спину киммерийца в кровавое
месиво - занятие, которое доставило ему видимое удовольствие.
пристани, и оттолкнулись баграми. На корме, на одном уровне со скамьями
рабов, в тени шканцев, которые шли по всей длине корабля над головами
гребцов, сидел перед огромным барабаном нагой мерувиец. Когда корабль
вышел из гавани, он поднял деревянный молот и принялся бить в барабан,
задавая темп. С каждым ударом рабы склонялись к веслам, поднимались на
ноги, толкая весло, затем откидывались назад, пока собственный вес не
усаживал их на скамейку, тогда они толкали весла вниз и вперед. После
этого все повторялось снова. Конан вскоре вошел в ритм работы; прикованный
позади него Джума тоже.
веслом, он бросал вокруг быстрые взгляды. Его окружали рабы с безжизненно
потухшими глазами и покрытыми шрамами спинами, которые ворочали весла,
сидя на грязных скамьях в чудовищной вони собственных отбросов. Посредине,
где находились рабы, галера была низкой, ее борт в этом месте поднимался
над водой всего на несколько футов. Он был выше на носу, где располагались
спальные места матросов, и на корме, украшенной резьбой и позолотой, где
были каюты офицеров. Посредине корабля высилась единственная мачта. Рея
единственного треугольного паруса и сам убранный парус лежали на шканцах
над ямой для рабов.
парус и рея были привязаны к шканцам, и принялись тянуть за трос, поднимая
парус и приговаривая в такт движениям. Рея двигалась вверх рывками, каждый
раз на несколько дюймов. Когда она поднялась, полосатый пурпурно-золотой
парус развернулся и наполнился ветром с громким хлопающим звуком. В этот
момент налетел сильный порыв попутного ветра, и гребцы получили небольшую
передышку.
древесина которого либо от природы, либо в результате обработки была
темно-красного цвета. Когда он осматривался вокруг, полуприкрыв глаза от
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Василенко Иван
Шилова Юлия