мной?!
невольник, вытягивая шею так, словно хотел заглянуть в душу Конана. - А я
знаю, знаю тебя давно, с тех времен, когда я был вождем свободного
племени, прежде чем стигийцы поймали меня и продали на Север. Помнишь ли
ты взятие Адомби, когда твои морские волки ворвались в город? Ты убил
вождя перед дворцом короля Айяги, другой вождь сумел уйти - убитым был мой
брат, Амра, а тот, кто бежал, был я! Хочу цену крови, Амра!
сказал Конан.
никогда не заменяло пролитой крови! Цена, которую ты заплатишь - твоя
голова!
вдоль коридора. Конан напрягся, подсознательно подтягивая оковы,
охваченный отвращением при одной мысли о том, что придется умирать смертью
беззащитного ягненка.
контур ритмично раскачивающегося туловища.
упоенный долгожданным триумфом, чтобы обращать внимание на творившееся у
него за спиной. - Жрец не войдет в подземелье, прежде чем демоны не
обдерут мясо с твоих костей, а кости вырвут из оков. Твоя жизнь будет
моей, Амра!..
тяжелым мечом. В это мгновение гигантская тень с колоссальной скоростью
ринулась вперед и вниз, и клиновидная голова нанесла удар, отзвук которого
покатился по тоннелям, вырубленным в скалах. Ни один стон не вырвался из
толстых, синюшных губ, открывшихся в гримасе агонии. Конан только успел
заметить, как одновременно с ударом жизнь угасла в негре, как пламя свечи
под порывом ветра. Отброшенное в сторону тело упало поперек коридора, и
чудовищные кольца оплели его, скрыв эбеновую кожу. До ушей Конана долетел
хруст ломающихся костей. Внезапно он задрожал - ключи и меч выпали из рук
убитого невольника и теперь валялись на каменном полу. Конан наклонился,
чтоб поднять ключи, но цепь оказалась слишком короткой. Дрожа от
возбуждения, с подкатывающим к горлу сердцем, он зацепил их пальцами ноги,
подтянул поближе и судорожно схватил руками, едва сдерживая крик радости.
меч и огляделся. Его окружала только тьма, в которой и исчез змей, унося с
собой изуродованные останки, лишь отдаленно напоминавшие теперь
человеческое тело. Конан повернулся к открытым дверям и в несколько
прыжков был уже у них - когда в темноте раздался взрыв хохота, а решетка
закрылась перед его вытянутой рукой. Из-за прутьев выглядывало лицо,
схожее с маской на статуе сумасшедшего скульптора - евнух Шукели пришел за
украденными ключами. Но в злорадном торжестве он не заметил меча в руках
киммерийца. Выкрикнув проклятье, Конан ударил, подобно кобре. Меч свистнул
в прутьях решетки, и смех кастрата сменился предсмертным хрипом. Шукели
согнулся в последнем поклоне своему убийце и рухнул грудой жира, напрасно
пытаясь удержать ладонями вываливающиеся внутренности. Конан радостно
оскалил зубы - но решетка от этого не открылась. Осязание, привычное к
металлу, подсказало, что прутья по твердости не уступают клинку, и
пытаться их перерубить - означало сломать оружие. Но ощупывая решетку,
Конан ощутил на ней следы укусов гигантских клыков и вздрогнул при мысли о
чудовищах, оставивших такие углубления на стали прутьев.
фонарь, он пошел по коридору, сжимая в руке меч. За змеем и его жертвой по
каменному полу тянулся кровавый след. Тьма, слегка рассеянная светом
фонаря, подкрадывалась к варвару на бесшумных лапах; по обеим сторонам
тоннеля зияли черные отверстия, и король держался середины, внимательно
осматривая пол перед собой в опасении свалиться в какой-нибудь колодец.
женщины. "Очередная жертва Тсотха-ланти", - подумал он, проклиная чародея,
и свернул во влажный и низкий боковой коридор, продвигаясь в направлении,
откуда доносился голос; по мере приближения голос усиливался. Подняв
фонарь повыше, киммериец обнаружил впереди странные очертания и едва не
наткнулся на бесформенную тушу, растянувшуюся на полу. Изменяющиеся
очертания встреченного создания напоминали осьминога, но короткие щупальца
были слишком ничтожны для такого корпуса, а тело непрерывно дрожало, как
студень, одним своим видом вызывая тошноту. Из омерзительной желеобразной
массы торчала голова жабы, и Конан заметил в ужасе, что женское рыдание
исходило из отвратительных иссиня-черных губ.
сменился громким высоким смехом; трясущееся тело неуклюже задвигалось в
сторону пришельца. Конан повернулся и побежал, не доверяя силе своего
меча. Хотя бестия эта несомненно было соткана из земной материи, но лишь
один вид ее потряс киммерийца до глубины души. Он сомневался, сможет ли
выкованное человеком оружие нанести рану подобному созданию. Еще некоторое
время он слышал отголоски шлепанья за спиной, сопровождаемые диким
хохотом; безошибочное ухо варвара улавливало в голосе человеческую нотку,
и Конан вспомнил, как точно такой же смех исходил из пухлых чувственных
губ блудниц из Шадизара - Города Разврата, когда на невольничьем рынке
раздевали донага выставляемых на продажу рабынь. Каким же сатанинским
искусством вдохнул Тсотха-ланти жизнь в это чудовище?
противоречащее законам природы. Он бегом бросился к главному коридору, но
прежде чем добежал до него, очутился в маленькой квадратной комнатке на
стыке двух тоннелей; и вбегая в нее, заметил он небольшую плоскую фигуру
на полу. Прежде чем киммериец сумел остановиться или сменить направление,
он зацепился ногой за что-то мягкое, пронзительно пискнувшее - и рухнул во
весь рост. Фонарь выпал из руки и погас, ударившись об пол. Конан
поднялся, оглушенный падением, и стал нащупывать путь в темноте вытянутыми
руками; падая, он потерял ориентацию в пространстве и не мог сообразить, в
какой стороне лежит главный коридор. Искать фонарь было бессмысленно, так
как без огнива нечего было и думать развести огонь. Наткнувшись на стену,
он ощупал ее и обнаружил выходы тоннелей, куда и направился наугад. Он не
знал, как долго пришлось ему идти в полной темноте. Но инстинкт
предостерег варвара, и он застыл на месте. Ему почудилась впереди
бездонная пропасть, окруженная мраком. Встав на колени и передвигаясь на
четвереньках, он коснулся ладонью края колодца. Скользкая и влажная стена
уходила вертикально вниз. Вытянув руку вперед, Конан нащупал концом меча
противоположный край. Мысль перепрыгнуть колодец мелькнула в его голове и
тут же исчезла. Он все же хотел найти главный коридор, лежащий где-то
позади. Слабый сквозняк, поднимающийся из колодца, пошевелил его черную
гриву. Конан попробовал убедить себя, что колодец как-то сообщается с
внешним миром, но понимал всю невозможность этого - ведь он находился ниже
подножья холма, намного ниже уровня улиц города. Так каким же образом
воздух мог проникать в подземелье и возноситься вверх? Откуда-то снизу
доносился еле слышимый пульсирующий рокот, напоминающий гул барабанов,
гремящих глубоко-глубоко под землей...
- нечто возникло из колодца; что это такое - он не знал. Напрасно пытался
Конан пробить взглядом темноту, он чувствовал лишь едва уловимое
присутствие невидимого существа, раздраженно летавшего вокруг него. Конан
повернулся, собираясь идти в обратную сторону, но заметил маленькую
красную искорку и кинулся к ней, сломя голову. Это оказался его фонарь.
Пламя погасло, но обугленный конец смоляного фитиля еще тлел. Осторожно
раздув огонь, Конан поднял фонарь со вздохом облегчения. Он стоял в той же
квадратной комнатке. Рядом находился тоннель, по которому он пришел из
главного коридора. Он нырнул в него без колебаний и заметил, что пламя
фонаря качается, словно на него дуют чьи-то невидимые губы. Он вновь
поднял фонарь и огляделся, ощущая чужое присутствие. Ничего. Но король так
и не смог отделаться от впечатления, что невидимое бестелесное существо
летает вокруг него и произносит проклятия, которые он не мог слышать, но
подсознательно ощущал их отвратительный смысл. Киммериец взмахнул мечом, и
лезвие утонуло в гуще некой паутины. Его охватила тревога. Конан что есть
сил бросился вперед, спиной чувствуя обжигающее дыхание.
его.
секунду ожидая появления демонов с волчьими клыками и саблевидными
когтями. Да и в коридоре уже не стояла прежняя тишина - из глубины земли
отчетливо доносились отголоски потустороннего мира. Слышалось хихиканье,
писк, кваканье, взрывы сатанинского ликования. Послышался смех, несомненно
исходящий из пасти гиены, внезапно перешедший в человеческую речь,
прерванную потоком ругательств; несколько раз слышал Конан осторожные шаги
чьих-то ног, а у входов в боковые тоннели виднелись очертания причудливых
форм, более темных, чем окружающий мрак. Киммерийцу казалось, что он
блуждает по аду - аду, созданному Тсотха-ланти. Но ни одно существо так и
не показалось до конца из боковых переходов, хотя он ясно различал алчное
чмоканье пастей и чувствовал на себе жгучие взгляды хищных глаз. Внезапно
до него дошел смысл странного поведения детей мрака - сзади чуть слышно
донесся знакомый шелест, и король прыгнул в темноту ближайшего поворота,
гася фонарь. Он отчетливо услышал, как по коридору ползет гигантский змей,
еще сонный после недавнего пиршества, но уже недовольный ускользнувшей от
него очередной жертвой.
рептилии, и все остальные существа уступали ей дорогу. Из прочих местных
кошмаров змей наименее ужасал Конана. Он даже испытывал к пресмыкающемуся
особую симпатию, когда вспоминал хохочущий и трясущийся студень, или
Корнев Павел
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Мороз Александра
Посняков Андрей