спокойным голосом. - Тому причиной мой кристалл - вон тот, на столике
рядом с креслом. В его глубинах я могу видеть и слышать на тысячи лиг.
подобным магическим штучкам.
колдун, я лишь ищу знания. Некоторые называют меня философом... - его
улыбка скривилась в чудовищный оскал агонии. Покрывшись мурашками от
ужаса, Конан смотрел, как корчится философ.
чудовищным скипетром магии, рожденной в аду...
всех магов Яралета. Меня, скромного философа, он оставил жить. Но он
подозревает, что мне известно кое-что из Черных Искусств, и он проклял
меня этим смертельным недугом. Он корчит мое тело и истязает мои нервы, и
вскоре прикончит меня! - Аталис указал на неестественно скрюченную руку,
безжизненно лежащую на его бедре.
Ханом в иерархии, и он полагает, что я могу желать его трона. Меня он
мучает другим способом. Болезнь мозга вызывает у меня приступы слепоты. В
конце концов она пожрет мой мозг и превратит меня в лишенную мыслей и
зрения воющую тварь!
дьявола с черным сердцем, который истязает нас!
руке, я могу сделать для вас; но как я могу сражаться с магией этого
дьявола?
чудовищную историю...
запирают накрепко двери и дрожат от ужаса, и зажигают свечи перед алтарями
своих покровителей-богов, и молятся до тех пор, пока чистый свет зари не
коснется квадратных башен города, превращая их в гравюру на фоне
светлеющего неба.
улицы. Не крадется вор по ветреным аллеям, и раскрашенные девки не стоят
на углах и в подворотнях. Ибо в Яралете негодяи и честный люд равно
страшатся ночных теней; вор, попрошайка, убийца и уличная девка ищут
убежища в вонючих притонах или плохо освещенных тавернах. От заката до
рассвета Яралет - это город молчания, и его темные улицы совершенно пусты.
городом, с бурной торговлей, полным лавок и базаров, в котором жили
счастливые люди. Ими правил сильной рукой мудрый и добрый владыка
Манхассем Хан. Он не брал больших налогов, правил справедливо и
милосердно, занимался своей коллекцией древностей. Его острый пытливый ум
был поглощен изучением этих древних предметов. В караванах медлительных
верблюдов, выходящих из Пустынных Ворот, всегда среди купцов ехали люди
Манхассем Хана, которые разыскивали диковины и редкости, чтобы купить их
для музея своего господина.
могучее и злое заклинание изменило сатрапа. Там, где он был добр, он стал
жесток. Где был справедлив и милосерден, стал злобным и подозрительным
тираном.
аристократов, богатых купцов, жрецов, магов, - они исчезли в темницах под
дворцом сатрапа, и больше их никто не видел.
нечто из глубин проклятой Стигии. Немногие видели это, и один из них
сказал, дрожа всем телом, что вещь эта была покрыта странными нескладными
иероглифами, как те, которые вырезаны на пыльных стигийских могилах.
Похоже было, что именно эта вещь наложила страшное заклятие на сатрапа,
она же дала ему потрясающее могущество черной магии. Сверхъестественные
силы защищали его от тех отчаявшихся патриотов, которые пытались
прикончить его. Странные багровые огни сверкали в окнах высокой башни его
дворца, которую, как шептались люди, он превратил в мрачный храм какого-то
темного и кровавого бога.
смерти чудовищными, дьявольскими преданиями.
сны, от которых они вскоре стали запирать двери и окна. Говорили о мельком
увиденных за окнами крадущихся подобиях летучих мышей - о парящих темных
ужасах, неведомых человеческому знанию, опасных для человеческого
рассудка. Расползались слухи о выломанных ночью дверях, о жутких воплях и
визге, исходящих из глоток людей - за которыми следовала абсолютная
тишина, исполненная зловещего смысла. Самые смелые говорили о том, как
восходящее солнце освещало через разбитые двери внутренность домов,
которые оказывались внезапно и необъяснимо пусты...
вырезанная из старой слоновой кости, вся покрытая странными иероглифами
забытого языка. В когтях рука держит шар из дымчато-туманного кристалла. Я
знаю, что она есть у сатрапа. Я видел ее здесь, - он махнул рукой, - в
моем кристалле. Ибо, хоть я и не колдун, мне ведомо кое-что из Черных
Искусств.
легенду ее кровавой истории. Слепой ясновидящий, написавший Книгу Скелоса,
много знал о ней... Рука Нергала, именуют ее с дрожью в мыслях. Говорят,
что она упала со звезд на закатные острова дальних западных пределов, за
века и века до того, как возвысился Король Кулл и объединил под своими
знаменами Семь Империй. Столетия и эпохи, которые нельзя охватить разумом,
прокатились над миром с тех пор, как бородатый пиктский рыбак выловил ее
из глубин и завороженно уставился к дымчатые огни кристалла! Пикты
обменяли ее на товары у жадных купцов-атлантов, и она перешла на восток.
Иссохшие седобородые маги древней Тулы и темного Грондара изучали ее тайны
в своих пурпурных и серебряных башнях. Люди-змеи из таинственной Валузии
вглядывались в сверкающую глубь кристалла. С ее помощью Ком-Язох правил
Тридцатью Царями, пока Рука не обратилась против него и не убила его. Ибо
Книга Скелоса гласит, что Рука приносит владеющему ею два дара: первый -
власть, не имеющая границ; второй - смерть, чудовищнее которой не бывает.
черноволосому воину показалось, что он слышит, как во сне, слабое эхо
грохочущих колесниц, лязг стали, крики пытаемых королей, тонущие в громе
рушащихся империй...
глубинах разбитые пики затерянной Атлантиды, а народы один за другим
вернулись к дикости, Рука исчезла из пределов досягаемости человека. Три
тысячи лет Рука спала, но когда юные королевства Кос и Офир вышли из
варварства, талисман был вновь обнаружен. Мрачные короли-колдуны угрюмого
Ахерона пытались раскрыть ее тайны, а когда сильные гиборейцы растоптали
это жестокое королевство, Рука перешла на юг, в пустынную Стигию, где
кровавые жрецы этой черной земли использовали ее в чудовищных целях в
ритуалах, о которых я не смею говорить. Когда какой-то смуглый колдун был
убит, Рука была похоронена вместе с ним и спала долгие столетия... но
теперь грабители могил снова вернули к жизни Руку Нергала, и она попала к
Манхассем Хану. Искушение полной и абсолютной власти, даруемой Рукой,
развратило его, как до него - бесчисленное количество других, покорившихся
коварной власти Руки. Я боюсь, киммериец, боюсь за все эти земли, ибо
теперь, когда Рука Демона проснулась, и темные силы снова бродят по
земле...
молчание, неловко проворчав:
к этим делам?
дребедени...
спросил он. Конан уставился на него.