Чтение 4–й страницы книги ~Глаз в небе~

не будешь носить подтяжек!

-- Пределом моих мечтаний будут безразмерные носки! -- Обняв Маршу за
плечи, Джек предложил: -- Давай сбросим его на магнит!

-- У магнита случится несварение. -- Марша грустно улыбнулась. -- Он,
вероятно, выплюнет его обратно. Слишком уж отвратителен!

За ними медленно шли мамаша с сыном. Макфиф отстал: руки глубоко в
карманах, мясистые щеки угрюмо отвисли.

-- А он не выглядит победителем, -- заметила Марша. -- Мне даже как-то
жаль его. Ведь он не виноват.

-- Кто же тогда виноват? -- почти шутливо спросил жену Джек. -- Эти
кровопийцы, капиталистические чудовища с Уолл-стрит?

-- Странно слышать это от тебя, -- нервно заметила Марша. -- Ты раньше
никогда не говорил подобного. -- Вдруг она сильно сжала ему локоть: -- Ты
ведь не думаешь в самом деле, что я... -- Столь же порывисто отстранившись,
она воскликнула: -- Да, да, ты думаешь! Думаешь, мол, все оно так и есть!...

-- Что -- есть? Что ты состояла в прогрессивной партии? Да я же сам
тебя возил к ним на митинги. Ты забыла мой старый "шевроле"? Великой новости
уже целых десять лет.

-- Я не про то. Ведь для генералов и их подручных такие вещи
представляются совсем в ином свете... Неужели и твои мозги сдвинуты
набекрень?

-- Брось, -- Джек попытался неуклюже отшутиться, -- у тебя нет
передатчика в чулане. Я, во всяком случае, не видел.

-- А ты искал? -- В ее голосе зазвучали металлические нотки. -- А вдруг
он у меня есть на самом деле? Как знать! Может, я и здесь сейчас не просто
так, а чтобы сорвать пуск "Мегатрона", или как там его называют?

-- Потише! -- тревожно одернул ее Гамильтон.

-- Ты мне не приказывай! -- Марша с возмущением повела плечами, резко
отступила в сторону и наткнулась прямо на сурового старого вояку.

-- Осторожней, леди! -- проговорил ветеран, преграждая ей путь к
решетке. -- Так можно выпасть за борт!

Тем временем экскурсия продолжалась.

-- Критическим вопросом создания всей установки, -- вещал гид, -- была
конструкция отклоняющего модуля, который должен выводить протонный луч из
круговой камеры прямо на цель. Было перепробовано несколько способов.
Сначала просто отключали в нужный момент генератор; это позволяло протонам
уходить наружу по расходящейся спирали. Но такое отклонение луча слишком
примитивно...

-- Правда ли, -- сам удивляясь зачем, отрывисто спросил Гамильтон, --
что однажды в Беркли луч старого циклотрона вышел из-под контроля?

Гид заинтересованно взглянул на него.

-- Да, говорят.

-- Я слышал, что он прошил насквозь служебное помещение, и там до сих
пор заметны обугленные края. А по ночам, если выключить освещение, можно
видеть радиационное свечение.

-- Да, в виде голубого... как бы ореола, -- подтвердил гид. -- Вы
физик, сэр?

-- Электронщик, -- скромно поправил Гамильтон. -- Этот дефлектор меня
интересует. Я и с Лео Уилкоксом немного знаком.

-- Да, у Лео сегодня великий день, -- кивнул гид. -- Его установку
только что включили на полную мощность.

-- Это которую? -- спросил Гамильтон.

Гид показал им какую-то сложную систему сбоку от магнита: большая
темно-серая труба на мощных опорах была вся окружена путаницей разноцветных
трубопроводов малого диаметра.

-- Это и есть работа вашего знакомого. Он где-то и сам поблизости.
Наблюдает.

-- И каковы результаты?

-- Пока еще рано говорить.

Оглянувшись, Гамильтон увидел, что Марша стоит на другом конце
платформы. Он поспешил к ней.

-- Веди себя как взрослая, в конце концов! -- сердито прошипел он. --
Раз уж мы здесь, я хочу узнать как можно больше.

-- Уж эта твоя физика! Провода и трубы тебе важнее, чем моя жизнь!

-- Я сюда пришел увидеть все своими глазами. Так что не мешай,
пожалуйста! Не устраивай сцен!

-- Это ты устраиваешь сцену.

-- Или мало тех бед, что ты уже принесла? -- отвернувшись, хмуро бросил
через плечо Джек.

Он похлопал по карманам в поисках сигарет. И тут вдруг, перекрывая
ровный гул магнита, завыла аварийная сирена.

-- НАЗАД! -- закричал гид, вскинув руки над головой. -- Радиационная
тревога!

Страшный рев заполнил корпус "Мегатрона". Взлетели снопы искр,
раскаленные осколки взвились мелкими брызгами и посыпались огненным дождем
на обезумевших людей. Удушливое зловоние ударило в нос, но едва ли кто мог
это почувствовать; в дикой давке каждый жаждал только одного -- поскорее
выбраться из мясорубки.

По платформе зазмеилась трещина. Металлическая балка, надвое прошитая
лучом, провисла оплавленными ошметками.

Мамаша, мучившая гида идиотскими вопросами, металась с разинутым ртом,
из которого несся один нескончаемый вопль. Макфиф, судорожно трепыхаясь,
пробивал себе дорогу, спасаясь от адского сияния ионизированного воздуха. Он
сшибся с Гамильтоном. Оттолкнув потерявшего человеческий облик полицейского,
Джек бросился вперед и попытался схватить Маршу... Его одежда уже тлела.
Несколько человек показались Джеку живыми факелами. Они в панике пытались
уползти с обвисшего куска платформы, плевавшего расплавленным металлом и
таявшего на глазах.

По всему "Мегатрону" визжали, гудели сирены тревоги. Вопли людей и
машин сливались в какофонию ужаса. И вот под ногами медленно обрушился
настил. Еще мгновение назад державшийся участок пола превратился в месиво
горящих осколков и брызг. Гамильтон инстинктивно выбросил вверх руки,
опрокинулся и упал лицом вниз на какие-то засыпанные пеплом железные
конструкции. Затем со всего маху пробил мягкий проволочный экран,
ограждавший магнит. Последними его ощущениями были визг проволоки и поток
обжигающего глотку воздуха...

Удар был страшен. В мозгу вспыхнул зримый образ боли; раскаленная глыба
металла вспухала, пульсировала и обволакивала тело колючей пеной. Влажный
комок живой плоти агонизировал в коконе стальной паутины.

Затем исчезло и это. Краешком затухающего сознания воспринимая всю
уродливость собственного искалеченного тела, Джек лежал в позе трупа,
инстинктивно, а может -- только в воображении, пытаясь подняться. При этом
совершенно явственно понимая, что подобная попытка ничего не даст. Быть
может, лишь на мгновение продлит агонию.

¶Глава 3§

Во тьме что-то шевелилось.

Он долго вслушивался. Закрыв глаза, ощущая тело как сплошной сгусток
боли, он не двигался, замерев, превратившись в один только слух. Ритмически
повторялся звук: тук, тук, словно кто-то, неожиданно воплотившись из тьмы,
постукивал, вслепую нащупывая дорогу. Неизвестно сколько времени он вбирал в
себя этот звук, пока не понял, что это стучит о стекло твердая планка шторы,
а сам он находится в больничной палате.

Джек продолжал функционировать. Во всяком случае -- как система из
человеческого глаза, зрительного нерва и мозга. И эта система восприняла
неясные очертания жены, колеблющиеся и пропадающие из виду. Теплой волной
нахлынула зыбкая радость: слава Богу, Марша жива! Джек вознес бессловесную
молитву. Поток эмоций затопил сознание... Это была ничем не омраченная
радость.

-- Он приходит в себя, -- авторитетно произнес некий баритон.

-- Кажется, да! -- воскликнула Марша. Ее голос звучал как будто из-за
стены. -- Если б только знать точно...

-- Я в порядке, -- неразборчиво проговорил Джек.

В тот же миг ее тень встрепенулась и полетела к нему...

-- Любимый! -- Взволнованно дыша, Марша нежно прильнула к мужу. --
Дорогой, все будут жить! Никто не погиб! И ты тоже, мой родной!

Ее лицо светилось искренним счастьем.

-- У Макфифа растяжение связок, но это пройдет. А у мальчишки, похоже,
сотрясение мозга.

-- А ты как? -- слабым голосом спросил Гамильтон.

-- У меня все прекрасно! -- Поднявшись, она повернулась перед ним, чтоб
он осмотрел ее со всех сторон. Вместо модных пальто и платья на ней был
простой больничный халат. -- Одежда превратилась в лохмотья, и они дали мне
вот это.

В замешательстве Марша тронула свои каштановые волосы:

-- Видишь, они теперь короче. То, что обгорело, я отрезала. Ну,
отрастут еще!

-- Можно мне встать? -- спросил Джек, пытаясь приподняться на постели.
Голова закружилась, и он распластался на койке, хватая ртом воздух. Черные
круги заплясали вокруг; он закрыл глаза и обреченно ждал, когда все пройдет.

-- Какое-то время вы будете чувствовать слабость, -- сообщил доктор. --
Это результат шока и потери крови.

Он тронул Джека за руку.

-- Покромсало здорово. По кусочку выковыривали из вас металл.

-- Кому досталось хуже всех? -- спросил Гамильтон, не открывая глаз.

-- Артуру Сильвестру. Помните старого солдата? Он ни на секунду не
терял сознание, но, по-моему, уж лучше бы потерял! По-видимому, перелом
позвоночника. Сейчас он в хирургии.

Гамильтон скосил взгляд на собственную руку: она покоилась в большой