больше всего на свете". С запозданием Фрида осознала, что снова стиснула
кулак. Вслух же она произнесла:
предстоит жить в странных мирах, есть странную пищу, бросать наши
обычные занятия ради чего-то, что и во сне не приснится. Сможешь ты
примириться с этим без жалоб? - Конфетка ухмыльнулся. - Конечно,
сможешь. Ты ведь никогда ни на что не жалуешься.
автоматически выдал фразу из прошлого:
поблагодарит тебя, прежде чем вылить свой кофе". Девушка наклонила
голову еще ниже, придвинула к себе рюкзачок с книгами и ничего не
ответила.
точно не будешь.
такой жизнерадостный. Фриде хотелось бы самой ощутить что-то подобное. -
А кто это?
именовали первопроходцем: первая чернокожая студентка в ветеринарном
колледже. Штат Виргиния, несмотря на все перемены последних тридцати
лет, все еще не избавился полностью от наследия расизма.
все время проявлялось. Фриде было особенно трудно иметь с ней дело,
потому что ее собственный родной город населяли по преимуществу белые;
она вечно ходила вокруг Валерии на цыпочках, боясь сказать или сделать
что-то не то. Фрида подозревала, что в результате Валерия не испытывает
к ней ничего, кроме презрения.
Фрида, она не должна никогда, никогда выглядеть дурой.
вернуться к делам.
промелькнуло яркое воспоминание о сне прошлой ночи: полностью выбритый
котенок, по животу которого тянется сделанный Фридой кривой шов; котенок
трогает ее лапой и жалобно мяучит, а шов расходится, и животное
разваливается на глазах...
попыталась похитить лекарство из аптеки.
имеет к ней.
совершить самоубийство. Теперь мы лучше храним лекарства, хотя и тогда
не были безалаберными.
них отражается стресс: это ведь то, что всегда будет присутствовать в
работе ветеринара. Поэтому нас беспокоит возможность самоубийств среди
студентов. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.
в голову. Я никогда не умру из-за случайности, никогда не совершу
самоубийства и, несмотря на то, чего мне хотелось бы, всегда буду
придерживаться этого решения".
библиотеку.
Глава 2
прошла в комнату отдыха, чтобы привести себя в порядок. Можно было,
конечно, воспользоваться зеркалом в зале для церемоний, но она не могла
представить себе в такой ситуации свою мать; значит, и для нее это не
подходит. Бидж впервые была на похоронах в качестве представительницы
своей семьи.
бледной. Бидж была в хорошей форме, но это освещение придавало ей
анемичный вид. По привычке она стала искать симптомы болезни, потом
быстро тряхнула головой, поправила жакет, получше заправила блузку и
безуспешно попыталась пригладить волосы - слишком много странных ветров
лохматило их за последнее время.
она себе под нос. Было очень важно остаться незаметной и выглядеть как
все.
таких случаях перед зеркалом в передней поправляла юбку, решительно
одергивала рукава жакета - жакета более темного и строгого, чем любая
одежда матери в другие дни. "Куда ты?" - спрашивала Бидж.
всматриваясь в собственное отражение. - Я должна представлять нашу
семью". Она бывала серьезна и решительна - она, которая всегда все
делала смеясь и с увлечением...
самыми последними в семье. И вот теперь настала очередь Бидж выполнять
те же обязанности.
Бидж легко нашла бы дорогу. Она припарковала машину и быстро, хотя и
несколько неуклюже из-за высоких каблуков парадных туфель прошла через
площадку ко входу. Бидж вежливо кивнула швейцару - молодому человеку лет
двадцати, на лице которого было написано сочувствие, но вовсе не печаль.
мать снова и снова приезжала на похороны родственников, никогда ничего
не говоря ни ей, ни Питеру. Бидж подошла к книге, лежащей на столике, и
расписалась в ней: "Бидж Воган"; поколебавшись секунду, она добавила:
"Абонентный ящик 795, Кендрик, Западная Виргиния". Зал для церемоний был
украшен со вкусом. Викторианский стиль как нельзя лучше отвечал чувству,
что смерти подобает торжественность ушедших веков. Простой ковер цвета
шербета застилал пол, сочетая элегантность с прочностью асфальта. Бидж
крепко стиснула в руке предписанную обычаем черную сумочку, которую она
купила всего час назад, и прошла через зал, кивая тем, кто, как ей
казалось, пытался ее узнать.
кладбищенского гримера не смогло придать ее лицу безмятежный покой. Бидж
присмотрелась внимательнее.
признаки: мускулы, долго не получавшие нервных импульсов,
атрофировались, поза, традиционно приданная телу кладбищенскими
служителями, не была естественной для этой женщины. Тетя Кэтрин умерла
после тяжелой болезни.
за то, что теперь она сама не придет к такому же концу.
подошла вплотную к Бидж и остановилась рядом - чересчур близко. - Ты
ведь дочка Лорел, верно? - Она крепко стиснула обе руки Бидж. - Я тебя
помню. Спасибо, что приехала. Не очень достойные похороны, -
пробормотала она, - на достойные похороны все должны бы приехать с
поминальными пирогами для раздачи бедным. - Заметив недоуменный взгляд
Бидж, она снизошла до того, чтобы назвать себя: - Элизабет Честертон
Блаунт.
женщины. - Я рада познакомиться с вами. Мама часто говорила о вас.
что вы давно умерли". Вместо этого она сказала:
обвела взглядом зал, - о других случаях.
собираемся все вместе. - Тетушка Бетти тоже огляделась. - А ты похожа на
бедняжку Лорел, вот я и узнала тебя. И я запомнила тебя с ее... ну...
народу... - Подумав, Бидж добавила: - И на похоронах дедушки мы
встречались.
вежливо пробормотала и ретировалась к группе более тактичных
родственников. Впрочем, Бидж была рада этому. Она смотрела на
представителей старшего поколения, на родителей, знакомивших с
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Корнев Павел
Афанасьев Роман