только мог отыскать в ее одежде, и швырял в лицо пригоршни дождя. Через
полквартала ее туфли были полны воды. Прежде чем она преодолела полдороги
до дома, ее свитер, мокрый, холодный и липкий, приклеился к телу. Она
почти не видела, куда идет.
роскошному небоскребу. Его стеклянные бока под дождем были похожи на
разбушевавшийся пруд с темной водой, не отражающий ничего, кроме идеи о
смерти в самой своей сути. Охранники видели, что она приближается, но не
сочли ее достаточно значительной, чтобы хотя бы открыть перед ней двери.
Териза добралась до холла, смахнула с лица капельки воды. Затем, не
поднимая головы, направилась к лифтам.
было зеркало; Териза сняла косынку и изучала свое лицо, пока лифт не
остановился на ее этаже. Ее глаза выглядели необыкновенно большими и
яркими на фоне бледности кожи и слабой голубизны губ. Именно это и
свидетельствовало о ее существовании; это значило, что она может
продрогнуть от ветра, сырости и холода. Но холод проник в нее слишком
глубоко, чтобы она успокоилась.
комнатам, Териза поняла, что сегодня ее ждет мучительная ночь.
стеклянного аквариума, который только что наблюдала снаружи, она включила
свет и принялась раздеваться. Зеркала безучастно демонстрировали ей ее же
собственное отражение. В каждом она была очень бледна. Влажная кожа
поблекла и стала похожей на воск.
используется для того, чтобы делать формы. Но не людей.
существования в физических ощущениях. Она с легкостью могла поверить, что
отражение способно чувствовать холод, тепло или боль, хотя оно и не
существует. Тем не менее Териза приняла горячий душ, чтобы изгнать дрожь
из тела. Тщательно высушив волосы, она надела фланелевую рубашку, толстые
мягкие штаны и мокасины из мягкой овечьей кожи. Теперь ей не будет
холодно. Затем, пытаясь избавиться от кошмара предстоящей ночи, Териза
заставила себя приготовить и съесть ужин.
- говоря откровенно, нулевой. Душ, теплая одежда и горячая еда не смогли
изгнать холод из сердца - части ее тела, которую она считала не слишком
важной. Фактически, в этом была ее главная проблема: ничто из того, что
случалось с ней, не было важным. Если бы она умерла от пневмонии, это не
взволновало бы других людей - ни ее отца, к примеру, ни преподобного
Тетчера... Ей и самой-то было совершенно безразлично.
медленно исчезает из реального мира, растворяясь в темноте, безумной,
словно бредовый сон.
она услышала бы, что отец за ее спиной разговаривает так, словно она не
существует. Затем заметила бы поведение слуг, которые обращались с ней как
с предметом, существующим лишь благодаря воображению ее отца, существом,
которое живет и дышит лишь потому, что он так решил, а не потому, что оно
реально само по себе. А затем мать...
способности, знания и опыт могли ей позволить это.
шести или семи лет от роду и вновь оказывалась в огромной столовой, где ее
родители принимали нескольких деловых партнеров отца, разодетых в пух и
прах. Она тогда прибежала в столовую, потому что упала с лестницы, разбила
коленку и испугалась сильного кровотечения. Мать посмотрела на нее, не
видя ее вообще, посмотрела сквозь нее с эмоциями, которых было не больше,
чем у восковой куклы... И все вдруг утратило смысл. "Иди в свою комнату,
детка", это было сказано голосом таким же пустым, как дыра в сердце. "У
нас с отцом - гости. Учись быть такой же, как я... Пока не стало слишком
поздно".
существование. Она не стала закрывать глаз. Вместо этого она вернулась в
гостиную и поставила кресло поближе к одной из стен, увешанных зеркалами.
Там она села, прижавшись к стеклу коленями, придвинувшись к нему так
близко, что рисковала слиться с отражением воедино. В таком положении она
видела каждую линию, каждую черточку или деталь своего отражения.
Возможно, именно это помогало ей осознавать себя реальной. Но если она
начнет исчезать, то, во всяком случае, увидит начало конца.
глядя на себя, далеко за полночь, пока это ощущение медленно не
испарилось. Сейчас она не была уверена, что придется сидеть так долго.
Прошлой ночью ей приснился сон - и в этом сне она была такой же пассивной,
как и сейчас, была не в состоянии сделать что-то, лишь смотрела. Спокойное
осознание этого отозвалось болью в сердце, и Териза почувствовала, что
слабеет. Во всяком случае, она считала, что может заметить, как черты ее
лица начинают исчезать из реальности.
появился за ее испуганным отражением и продвигался с трудом - словно
преодолевая поток.
широкий коричневый плащ, коричневые штаны и кожаные ботинки. Его лицо было
привлекательным, хотя выражение было странным - смесь удивления и надежды.
сквозь стекло. Затем он отчаянно замахал руками. Похоже, он потерял
равновесие, но в его движениях была устремленность, которая не имела
ничего общего с падением.
осколки задевают ее рубашку, проносясь мимо. Словно сосульки, они
зазвенели, ударившись в противоположную стену, и попадали на ковер. Резкий
порыв ветра, по-зимнему холодного, дохнул на нее расколотым стеклом и
стих.
во всю длину на полу перед креслом. Мелкие осколки, застрявшие в его
волосах, заставляли их сверкать. Он выглядел так, словно нырнул в комнату
через стену. Его правая нога от середины бедра и ниже отсутствовала.
Сначала Териза подумала, что его голень и нога отрезаны плоскостью стены.
Но затем увидела, что нога попросту уходит в стену.
возможность взглянуть на нее. Его правое бедро казалось отрубленным, но
все остальное двигалось нормально.
расплылось в беспомощной улыбке.
место.
кресло назад и встала. Бессознательно сделала шаг назад. Осколки стекла на
полу слабо хрустели под мокасинами. Стена, на которой висело лопнувшее
зеркало, была грязной, какой-то потемневшей и казалась больной. Оставшиеся
зеркала эхом отразили Теризу. Но она не сводила взора с мужчины,
растянувшегося перед ней на полу.
делал попытки встать.
п_о_к_л_я_с_т_ь_с_я_, что сделал все правильно, - ведь любой Мастер может
совершить воплощение подобного рода - но снова я где-то ошибся.
неожиданным и невероятным. Но вместо страха Териза испытывала лишь
недоумение и изумление. Он, казалось, обладал странной способностью, с
которой была несовместима логика, нормальность. А во сне она не боялась
смерти...
- Что вы имели в виду, когда сказали, что должны были попасть совсем в
другое место?
чувствовалось напряжение, выдававшее то ли страх, то ли возбуждение. Но
несмотря на свою скованность, он говорил мягко, деликатно. - Я не знаю,
что именно произошло не так. Я делал все правильно, готов поклясться. Я
вообще не должен был оказаться здесь. Я искал кого-то...
наполнилось тревогой. Окруженный своими отражениями, он сжался, словно от
удара. Жуткая паника, казалось, охватила его, на мгновение он вновь
растянулся на ковре перед Теризой.