Чтение 4–й страницы книги ~Божье дело~

могущество? И какими орудиями он пользуется?

По телу у меня побежали мурашки, и я чуть не выболтал ей, что являюсь
главной причиной всего происходящего. Я и без того чувствовал себя
достаточно виноватым, чтобы усугублять свою вину, поведав кому бы то ни
было всю правду. Более того, если начать как можно убедительнее доказывать
ей, что это - истинная правда, она уверовала бы, что я совсем спятил. Тем
не менее, именно так и обстояли дела, и именно поэтому я вызвался
добровольцем для выполнения этой весьма щекотливой миссии. Кто заварил
кашу, тому ее и расхлебывать.

- Я умираю от жажды, - заскулила внезапно Алиса. - Папуля, как насчет
того, чтобы попить? Другая возможность, может быть, представится очень
нескоро.

- Черт побери! - выругался я, снимая со спины бидон. - Не называйте
меня папулей. У меня есть имя - Даниэль Темпер, и я еще не настолько
стар...

И примолк. Чего уж там. Я вполне мог бы быть ее отцом. В захолустье
штата Кентукки, во всяком случае, где женятся очень рано.

Догадываясь, о чем я думаю, она улыбнулась и протянула мне небольшую
кружку, которую отстегнула с боковой поверхности бидона.

- Возраст мужчины таков, насколько он чувствует себя мужчиной, -
поспешно поправился я. - Я ощущаю себя не старше тридцати.

На тропинке возникло какое-то движение, я толкнул Алису в высокую
траву, а сам остался стоять, охраняя бидон. Будь что будет.

Но, разобрав, что же все-таки движется по тропинке, я глубоко
пожалел, что не бросил бидон. Неужели на этой позабытой богом земле не
осталось ни одного человеческого существа? Сначала - Аллегория, теперь -
Осел!

- Хелло, братец! - весело поздоровался он и, прежде чем я успел
ответить, запрокинул назад свою чудовищную голову и огласил окрестности
невероятным полусмехом-полуослиным ревом.

А вот мне было совсем не до смеха. Слишком уж у меня были натянуты
нервы, чтобы я мог притворяться, что мне весело. К тому же от него сильно
несло Отваром. Я с трудом сдерживал рвотные спазмы.

Он был высок и, в отличие от большинства ослов, покрыт короткими
светлыми волосами. Стоял, как человек - на двух ногах, только ноги
оканчивались широкими копытами. Голову его венчали два длинных волосатых
уха, но во всех остальных отношениях это был самый что ни на есть
заурядный человек. Не мешкая, он представился. Звали его не так уж
неожиданно - Поливиносел.

- Что это за бидон? Зачем он тебе?

- Тащу наружу контрабандой Отвар, - соврал я.

Он осклабился, обнажив длинные желтые ослиные зубы.

- Контрабандой! Только что тебе за нее платят? Для почитателей
Все-Быка деньги не имеют никакой ценности.

Произнося имя своего божества, Поливиносел вытянул правую руку.
Большой палец и два средних были согнуты, указательный и мизинец торчали
прямо. Я не сориентировался и не ответил тем же, он нахмурился было, но
снова расплылся в улыбке, когда я повторил его жест.

- Я занимаюсь контрабандой из любви к искусству, - доверительно
сообщил я. - А также для того, чтобы распространять свет истины.

Откуда взялась последняя фраза, ума не приложу. Скорее всего, она
явилась следствием его ссылки на "почитателей" и того похожего на символ
веры знака.

Поливиносел протянул большую волосатую руку и повернул кран на
бидоне. Не успел я пошевелиться, как он уже наполнил сложенные лодочкой
ладони, поднес их к губам и с шумом потянул, но тут же начал
отплевываться.

- Тьфу ты! Да это же вода!

- Разумеется, - покровительственно улыбнулся я. - Избавившись от
Отвара, я наполняю бидон обычной водой. Если меня ловит патруль, объясняю,
что тащу в эти места контрабандой чистую воду.

Поливиносел снова залился своим жутким смехом-ревом и хлопнул себя в
восторге по бедру. Звук был, как у топора, вонзающегося в дерево.

- И это еще не все, - понесло меня. - Я уже договорился кое с кем из
высокого начальства, и они позволяют мне проникать через кордоны, чтобы
приносить им Отвар.

Он подмигнул мне, издал зычный ослиный клич и снова ударил себя по
бедру.

- Значит, браток, коррупция? Портится начальство, портится. Послушай,
что я тебе скажу. Пройдет совсем немного времени, и Отвар распространится
на весь мир.

Он снова изобразил знак, понятный только посвященным, и на этот раз я
ответил без промедления.

- Прогуляюсь с тобой милю-другую, браток. Мои почитатели -
приверженцы местного культа Осла - справляют неподалеку отсюда праздник
плодородия. Может, присоединишься к нам?

Я вздрогнул и с жаром ответил:

- Нет, спасибо.

Помнится, как-то вечером мне довелось наблюдать за одной из таких
оргий в мощную стереотрубу. В двух сотнях метрах от границы запретной
территории полыхал огромный костер. На фоне этого адского пламени были
отчетливо видны совершающие нелепые прыжки потерявших всякий стыд мужчин и
женщин. Эта сцена долго еще стояла у меня перед глазами. От нее невозможно
отделаться. Она преследовала меня даже во сне.

Услышав мой вежливый отказ, Поливиносел снова завопил по-ослиному и
хлопнул меня по спине, вернее, по бидону. От неожиданности я упал на
четвереньки в траву. Ярости моей не было предела - я боялся, что
тонкостенный бидон прогнется от удара, а швы разойдутся. Была для ярости и
другая причина. Я не сразу поднялся на ноги. И некоторое время вообще не
мог пошевелиться, так как встретился взглядом с расширенными голубыми
глазами Алисы.

Судя по всему, на Поливиносела она произвела впечатление. Он издал
громкий, радостный возглас, и опустился на четвереньки рядом с ней,
уткнувшись своим уродливым, увенчанным ослиными ушами черепом, в тело
Алисы.

- О, какая беленькая коровка! Как тебе здесь пасется?

С этими словами чудовище схватило Алису за талию и встало, чтобы,
поворачивая ее из стороны в сторону, рассмотреть при ярком свете луны,
словно незнакомую букашку, которую поймало, ползая по траве.

- Болван! - взвизгнула Алиса. - Не касайся меня своими грязными
лапами!

- Да ведь я же Поливиносел! Местный бог плодородия! Это моя
обязанность и привилегия - проверять твои достоинства, - пояснил он. -
Скажи мне, дочка, кого ты недавно вымаливала - мальчика или девочку? А как
твой огород? Дружно ли взошли кабачки? А лук и чеснок? А курочки твои
хорошо несутся?

Вместо того, чтобы испугаться, Алиса не на шутку рассердилась.

- Ваша Ослиность, не угодно ли меня опустить? И не смотрите на меня
такими похотливыми глазами. Если вам уж так хочется того, о чем я
догадываюсь, спешите скорее на свою оргию. Ваши почитатели ждут вас, не
дождутся.

Поливиносел разжал руки, она метнула в него гневный взгляд и пошла
было прочь, но он протянул руки и снова схватил ее за талию.

- Не туда, моя славная дочурка. Неверные охраняют границу всего лишь
в нескольких сотнях отсюда. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали? Как же ты
будешь пить тогда Божественный Отвар?

- Спасибо, я в состоянии сама за себя постоять, - сухо ответила
Алиса. - Оставьте меня в покое. Плохие времена настали. Стоит только
девушке вздремнуть в траве, как тут как тут какой-нибудь мелкий божок
норовит подразмяться.

Я подивился, как быстро она освоила местный жаргон.

- Ладно, ладно, дочка, не порицай нас, божков, за это. Особенно, если
сама сложена как богиня.

И, издав титанический рев, едва не сбивший нас с ног, Поливиносел
схватил нас за руки и поволок по тропинке.

- Пошли, пошли, ребятушки. Я вас перезнакомлю со всеми. Ох, какой у
нас сейчас будет праздник Осла!

Вновь раздался оглушительный, мерзкий рев. Теперь я понял, насколько
Дурхэм был прав, превратив этого парня в его нынешнее воплощение. Эта
мысль сразу повлекла за собой вереницу других.

Каким же образом ему это удалось? В сверхъестественные способности я,
разумеется, не верил. Все, что происходит в этой вселенной, все-таки
подчиняется определенным физическим законам.

Возьмем, к примеру, уши Поливиносела. Шагая рядом с ним, я имел
неплохую возможность более внимательно осмотреть их. Они видоизменились,
стали похожи на ослиные, однако тот, кто это сделал, не имел перед собой
точного изображения осла. По сути, уши так и остались человеческими,
только необъяснимым образом вытянулись и покрылись мелкими волосками.

Что касается ног, они тоже в общем-то были человеческими, а не
ослиными. Правда, оканчивались они светлыми копытами, очень похожими
внешне на ослиные, но сделанными из того же вещества, что и ногти. Сквозь
них просматривались слабо различимые контуры пяти пальцев.

То есть, было совершенно ясно, что какой-то биоинженер изменял
очертания человеческого тела, располагая человеческим исходным материалом.

Я бросил взгляд в сторону Алисы, пытаясь понять, каково же ее мнение
о нашем поводыре. Она была величественна в своем гневе. Да, Поливиносел
был абсолютно прав, хотя и высказался грубовато - майор Льюис обладала
великолепной фигурой. Она принадлежала явно к тем девушкам, которых всегда
выбирают председателем женского клуба в университете, королевой бала на
студенческих вечерах, а затем выдают замуж за сына сенатора. У меня