усилиями. Он перестал подгребать, но продолжал двигаться, прибавляя в
скорости и слегка соскальзывая вперед. Волна продолжала набирать величину
и силу, и словно неведомая черно-зеленая рука поднимала его все выше к
небу. С этой высоты можно было различить неясную гряду скал, обозначавших
берег.
скорость. Пальцы ног упирались в слегка упругую поверхность доски. Он
встал, отставил одну ногу на дюйм назад, а другую соответственно вперед.
Пальцы левой руки схватились за шнур зажигания ранцевого реактивного
двигателя.
слушалась его каждого движения и чутко откликалась на малейшее перемещение
им веса и на прикосновении пальцами ног к датчикам управления. Шест он
крепко держал теперь в правой руке.
ухватились на петлю на конце пускового шнура.
поверхность океана. Ветер свистел и бил в лицо, соль пощипывала глаза. Его
сковало было от одной мысли, что под ним пропасть в сто футов, но
двадцатилетняя практика помогла ему взять себя в руки.
футов. Он остановил стремительное снижение, перенеся вес чуть назад от
центра доски и изменив положение крыла. Стабилизаторы удерживали доску на
одном уровне, носовые фута четыре висели над пустотой, со свистом разрезая
воздух.
настоящего восторга. Справа от него двигалась, возвышаясь над ним, зеленая
гора в тысячи тонн, слева была пустота.
только сейчас этот звук не пугал, а вызывал благоговейный страх, Жоао
прочно стоял на доске, слился с ней. Теперь он рискнул оглянуться.
футов, которая стремилась обрушиться в семидесятифутовый провал под ним.
Она образовывала огромный зеленый стеклянный тоннель, вытянутую изумрудную
трубу. Складываясь, она выбрасывала из себя воздух, добавляя высокие тона
в рокот Монстра.
оставив пока что без внимания ранец. Потом он решил взглянуть на
хронометр, составлявший часть его амуниции.
ведет эту гонку, но при этом не забывал поглядывать на завиток и гребень,
опасаясь сюрпризов с их стороны - вдруг все это возьмет и рухнет вниз, и
погребет его под собой. Вообще-то волна с достаточным постоянством держит
свою форму, но иногда она неожиданно ломается и неосторожный или
самоуверенный гонщик оказывается погребенным под миллионами тонн воды.
за его доской, точно друг, подталкивающий его вперед.
волну. То он взобрался на вершину зеленой стены, но тут же поспешно
бросился вниз, побоявшись, что может очутиться на той стороне гребня,
спустился почти к основанию волны и увидел над головой всю эту огромную
гору в восемьдесят футов.
позволил себе подняться наверх, в трубу. Там было почти спокойно, шум
рушащегося гребня убаюкивал. Тоннель был высоким и широким, и внутри его
гудел сильный ветер. Тут надо было смотреть в оба, иначе сдует с доски, а
завиток накроет.
он вышел за пределы трубы. Этих "что-то" оказалась масса.
ним. Плавательные пузыри были предельно раздуты, тонкая, как бумага, кожа
желто-розового цвета вы глядела натянутой, как барабан. По толщине они
колебались в пределах от нескольких дюймов до фута. Передвигаясь, они
использовали воздушный поток, предшествовавший трубе, при этом работая,
как крыльями, длинными тонкими плавниками. Их выпученные голубые глаза
разом обратились в сторону странной фигуры, появившейся перед ними.
съедобное. Некоторые выпускали воздух из пузырей и исчезали в толще волны,
другие держались под водой более-менее близко к поверхности. Жоао взял и
протянул руку, чтобы потрогать тринтаглию. Та дернулась и подалась прочь,
сердито глядя на него широко раскрытыми глазами.
нахождения на волне он уже на втором месте В ногах появилась тяжесть, в
левом боку слегка закололо, глаза покраснели от соленых брызг, а во рту -
когда кругом вода! - пересохло.
берегу. А впереди по-прежнему лежала бесконечная колышущаяся и рокочущая
водная поверхность.
самый продолжительный заезд дня. Сейчас выходить из игры было нельзя, хотя
ноги готовы были отказать в любой момент и плохо слушались. Но все шло так
хорошо. Волна по-прежнему сохраняла величину и силу и не выказывала
никаких признаков уменьшения. Какое же расстояние проходят участники,
интересно? Над этим вопросом он как-то не занимался, да и когда, и как?
Может, они идут вокруг континента? Или от полюса до полюса?
выходит.
Акорисала. Узкая, как у угря, голова высунулась из воды и набросилась на
шест, лязгнув зубами по остро заточенному металлическому наконечнику. Все
шесть его продольных плавников были распущены, чтобы легче было
балансировать в воде, а темно-красные жаберные отверстия позади челюстей
ходили от возбуждения. Один глаз с ладонь человека, полыхал злобой, когда
животное смотрело на вздрогнувшего Акорисала.
этому, когда инстинктивно дернулся назад, чтобы не нарваться на тонкие,
словно иглы, зубы животного.
щелкнул челюстью - в том месте, где мгновением раньше находилось плечо
Акорисала. Перенос тяжести вызвал быстрое перемещение доски вверх но
волне. Гребень волны приближался со страшной скоростью.
через гребень. В лучшем случае он взлетел бы в воздух на другой стороне
волны, гонка завершилась бы для него, а ваксиалы были бы тут как тут,
чтобы схватить его. В худшем случае он зацепил бы носом доски гребень и
полетел бы кувырком, плюхнулся в воду и эта громадная масса поглотила бы
его.
тупорылых зубастых змеевидных существ в двадцать футов длиной скользили по
волне, явно преследуя его. Ваксиалы так и будут держаться за ним. Им-то
что? Они живут в этих волнах, им нечего заботиться о равновесии.
как поразить ваксиала, но не потерять при этом ни равновесия, ни доски.
удар вниз и в сторону заостренным концом шеста. Удар пришелся в ровный
стеклянный глаз. Брызнула кровь, и ваксиал пропал.
усталым, что руки дрожали. Он пробежал глазами по волне в поисках другого
хищника. Может, подумал он, тот пошел помогать другому. Может быть, они
друзья. Он увидел какую-то рыбину в волне, еще какую-то живность, но
никаких признаков ваксиала.
звук разрывающейся материи.
несмотря на дополнительную тяжесть на спине. Он почувствовал на шее эти
длинные игловидные зубы, впивающиеся в крепкий материал его гидрокостюма,
захватывающие кожу и позвоночник. Акорисал в ужасе закричал.
видел и как он ушел. Больше он пока не появлялся, что не было странным,
поскольку ранец оказался в его глотке. Слабой рукой Жоао держал шест,
потом, улегшись на доску ничком, потрогал другой рукой спину. Ранец точно
пропал, сорванный с креплений мощными челюстями хищника. Глаза Акорисала
лихорадочно бегали по волне, но хищник больше не появлялся. Спустя
некоторое время вновь появились тринтаглии, по одной, по двое, и он принял
их появление за добрый знак.
превратилось в одну сплошную рану и непрекращающуюся боль. Теперь, когда
ранца нет, не так легко выйти из игры. Можно подняться на гребень волны с
надеждой чисто пройти на тыльную сторону волны. Можно нырнуть в волну,
потом вовсю помахать руками и ногами и затем надуть костюм и всплыть на
поверхность... если ваксиал не разорвал и воздушную камеру гидрокостюма.
отстояли. Он выбросил шест и обеими руками вцепился в края доски,
нисколько не думая о том, что какой-нибудь морской хищник может захотеть
отведать его пальцев.