любезность, позволив возместить причиненный ущерб?
платье. Та пожала плечами.
противоположной ложи балкона раздался выкрик:
по-видимому, вооруженной, поскольку повязок ни у кого не было видно -
перегнулся через перила и уставился на них с откровенной наглостью.
- если у вас есть дом, - а не в обществе воспитанных людей.
связывайтесь с ним.
успокаивающим жестом прикрыл рукой кобуру задиры, но тот резко ее стряхнул,
Он явно играл на публику - весь ресторан притих, посетители демонстративно
не обращали внимания на происходящее, хотя это было не более чем позой,
маскировавшей всеобщий интерес.
силах контролировать собственные слова. Друзья должны обезоружить вас и
надеть на вас повязку. А не то какой-нибудь вспыльчивый джентльмен может не
заметить, что ваши манеры нацежены из бутылки.
совещались, не внять ли совету Гамильтона. Один из спутников снова попытался
урезонить задиру, но тщетно.
сколь и ваш язык.
полоснуть лучом вниз.
граждан вскочить в полной боевой готовности - излучатели в руках, глаза
насторожены. Но готовиться было уже не к чему. Коротко и пронзительно
засмеялась женщина. Смех ее разрядил общее напряжение; пожимая плечами,
мужчины садились на свои места. Подчеркивая свое безразличие к тому, что
делается вокруг, все вернулись к прерванной трапезе.
совершенно трезвым и крайне удивленным. Возле правого плеча в рубашке его
зияла дыра, вокруг которой расплывалось красное пятно. Один из
поддерживающих его людей помахал Гамильтону свободной рукой с открытой
ладонью. Феликс тем же жестом принял капитуляцию. Потом кто-то задернул
занавески противоположной ложи,
едят ложками. Ненавижу перерывы во время обеда. Он мог убить вас.
лицу, Клифф.
У меня слишком мало друзей, чтобы я мог позволить себе легко терять их в
случайных ссорах. Надо было занять отдельный кабинет - я же предлагал.
от общего зала. Гамильтон рассмеялся.
человек, жестом признавший капитуляцию, яростно выговаривал раненому:
уступил право, мне оставалось только изображать пьяного и делать вид, будто
я имел в виду другого, - он осторожно пощупал кровоточащее плечо. - Во имя
Бога, чем это он меня прожег?
было делать. Столичная ночная жизнь предлагала человеку уйму способов
избавиться от лишних кредитов, но все это ему давно опостылело. Он
безуспешно попытался найти какое-нибудь оригинальное развлечение, но потом
сдался и предоставил городу развлекать его по собственному усмотрению.
Коридоры были, как всегда, переполнены, лифты битком набиты, Большая площадь
под портом кишела народом. Куда это они все несутся? Что за спешка? И что
они ожидают найти там, куда так стремятся?
Немногочисленные пешеходы с повязками оказались здесь просто по делу. Так же
объяснялось и присутствие здесь немногочисленных вооруженных граждан,
носивших, в то же время повязки, утверждавшие их уникальный статус
полицейских блюстителей, - они имели оружие, но при этом были
неприкосновенны.
кричаще разукрашенными женщинами, - почему они так суетились? Почему бы им
со своими девицами не посидеть дома? Гамильтон сознавал, что, забавляясь
наблюдениями над толпой, он и сам является ее частицей. И без всяких
сомнений он не один занимал здесь такую позицию: более того, могло статься,
что все остальные, устав от самих себя, собрались здесь, чтобы позабавиться,
наблюдая безумства друг друга.
Коллекция пустых рюмок возле его локтя выглядела впечатляюще.
забегаловку?
жизни? У меня слишком много одних и совсем нет других. Наливайте, Герберт. И
давайте выпьем за ваших детей.
здоровым.
собственные волосы. И собственные зубы - в основном. Держу себя в форме. Не
хуже любого. - Он выплеснул жидкость из своей рюмки и вновь наполнил ее - из
той бутылки, откуда наливал Гамильтону. - Ладно! Один раз не повредит, - он
поднял рюмку. - Долгой жизни!
наполнил рюмки.
складывалась лучше, чем у него самого. Я женат вот уже четверть века. Мы с
женой принадлежим к Первой Правде и не одобряем этих нынешних порядков. Но
дети... Это мы решили уже давно. "Марта, - сказал я ей, - неважно, что
подумают братья. Главное, - чтобы наши дети были такими же, как все здоровые
люди". Она подумала, подумала - и согласилась. И тогда мы пошли в Совет
евгеники...
нам хорошенько подумать. "Если вы прибегнете к генетическому отбору, -
сказали они, - ваши дети не получат пособия дикорожденных". Как будто мы
сами этого не знали. Да разве в деньгах дело? Нам хотелось, чтобы дети
выросли красивыми, здоровыми и были умнее, чем мы. Мы стали настаивать, и
тогда они составили на каждого из нас карту хромосом. Прошло недели две или
три, пока они нас снова пригласили. "Ну, док, - спросил я, едва мы вошли, -
что скажете? Что нам лучше выбрать?" "А вы уверены, что хотите это сделать?
- говорит он. - Оба вы - хорошие и здоровые люди, и государство нуждается в
таких, как вы. Если вы откажетесь от своей затеи, я готов дать рекомендацию,
чтобы вам увеличили пособие". "Нет, - сказал я, - я свои права знаю. Любой
гражданин, даже дикорожденный, если хочет, может прибегнуть к генетическому
отбору". Тогда он мне все и высказал - напрямую.