океана. Но башня казалась странно призрачной, ускользая от глаз, возвращая
их обратно к звездам. Он пытался взглянуть на землю, но чувствовал, что
она тоже исчезает. Полуугадываемые очертания строений, теснившихся там,
двойные узорчатые каменные колонны скрывались во тьме, появляясь на
короткий миг и снова исчезая в тумане. Пытаясь сфокусироваться на земле,
он обнаружил, что его глаза возвращаются к морю, песку, ночному небу, как
бы мягко отказываясь от ответа на его вопрос.
свет, блеснувший внезапно на металле, мелькнувший на мгновение и
пропавший. Он взглянул снова, освобождая свою душу от борьбы и тревог.
Металл блеснул снова, затем он уловил легкий вихрь песка на мысе,
отпечатки ног над чертой прилива. Внезапный удар блеснувшей опаловыми
брызгами волны смыл следы с песка. Человек, которому они принадлежали,
медленно продолжал свой путь, и Руди увидел свет звезд на его ярко-золотых
волосах цвета солнечных лучей.
Лохиро - глубокий старец. Этому человеку с молодым, чисто выбритым лицом
было около сорока. Только твердые линии его рта и морщины у глаз,
переливавшихся голубыми бликами, выдавали суровый жизненный опыт. Его
рука, опиравшаяся на крепкое дерево посоха, напомнила Руди руки Ингольда,
иссеченные шрамами, очень ловкие и сильные. У посоха был металлический
наконечник в форме серпа около пяти дюймов в поперечнике, внутренний край
которого блестел, как лезвие бритвы. Он притягивал к себе звездный свет
так же, как эти широкие голубые глаза, так же, как мерцающее стеклянное
кружево ажурной пены, омывавшей берег и оседавшей на что-то, наполовину
скрытое в песке.
кости, и отвратительные крабы ползали в пустых глазницах черепа. Архимаг
обошел его. Край его темного плаща скользнул по скелету и смел песок
позади волшебника, продолжавшего свой скорбный путь.
Свет в кристалле померк, погрузив комнату в полный мрак, но оставив
голубоватый отсвет в его сердце. И тогда он услышал звук, далекое, слабое
гудение, дрожь, которая сотрясала в темноте все Убежище до древних костей
ее основателей.
гул прошел по Убежищу, вызвав зловещий звон в металлическом хламе,
сваленном в углах, и заставляя дрожать массивные стены.
пляске теней. Вдруг удар сокрушительной силы обрушился на ворота. Факелы
нервно замерцали, будто само пламя затрепетало в ужасе перед яростью
Дарков. В Убежище началась паника.
находясь во власти противоречивых слухов и не зная, чему верить.
Беспомощные дети и немощные старики, в панике покинувшие свои каморки,
когда начался гром, жались теперь друг к другу в центре свободного
пространства, как вспугнутые птицы. Матери и отцы, вынужденные оставить
свое беззащитное потомство в закрытых темных комнатах, сгрудились вокруг
Януса и его воинов и молили о спасении. Янус, в тусклом мерцании факелов
возвышавшийся над несчастными, до смерти напуганными людьми, своим
глубоким и сильным голосом пытался рассеять эти напрасные страхи. Он
набирал добровольцев в караулы и вообще делал все, что было в его силах в
этом хаосе воплей и света.
бархатная тьма и лихорадочно трепещущее пламя. Слава Богу, Убежище
построено из прочного камня. Неплохо, если к утру этот ужас минует нас.
Хотя Дарки постараются расправиться с нами раньше".
под взглядом волшебника.
стремительно пульсировала в жилах, а тело дрожало от страшного
возбуждения. Отчужденность была не только эмоциональной, но и физической,
ведь они с Ингольдом стояли на ступенях перед воротами, позади них гремела
и сотрясалась сталь. Никто не смог бы подойти туда ближе них.
минуту, смешиваясь с безумно-исступленными криками. Убежище теперь
действительно напоминало кромешный ад. Мужчины и женщины дико метались
туда и сюда, с целью или без цели, и качающиеся лампы и факелы в их руках
напоминали неистовое буйство светлячков в летнюю ночь. Ворота содрогались
от атак Дарков, и Джил всякий раз ощущала страшную силу вибрации.
волшебник в Убежище.
Бектиса была забота о его собственном здоровье. Ингольд не улыбнулся, но
вспыхнувшее в усталых глазах удовольствие неожиданно омолодило его. Оно
исчезло так же быстро, как и появилось, и тень тревог и печали снова
омрачила лицо волшебника.
Голубовато-белое свечение на наконечнике посоха коснулось его лица,
находившегося в тени. Джил почудилось в его лице странное выражение упрека
самому себе, но она не была в этом уверена. - Джил, я не хотел просить
тебя об этом. Опасность слишком велика, а тебе недоступны чары магии и
колдовства.
которое она не могла определить, появилось на его лице. - Для тебя это не
имеет никакого значения, - он взял ее за руки и вложил в них свой посох.
Наконечник по-прежнему излучал слабый белый свет, но она не чувствовала
никакой силы или вибрации в самом посохе. Это было просто дерево, гладко
отполированное за десятилетия пользования, а сейчас - теплое от его рук. -
Свечение может исчезнуть, если Дарки отнимут большую часть моей силы, -
предупредил он ее. - Но ты не должна оставлять меня.
тем, что он как бы усомнился в ней.
внешние ворота поддадутся, внутренние будут смяты, как тонкая жесть.
Ледяной Сокол! - позвал он, и стройный молодой капитан, стоявший среди
воинов Януса, подбежал к ним.
самодельной лестницы, ведущей со второго уровня. Они были похожи на
разведчиков в тылу врага, их лица освещал бледный свет посоха. Шум за
воротами удвоился, отдельные удары слились в одну продолжительную атаку;
разрывающий уши, как канонада, рев заставил ворота снова вибрировать, и у
Руди от ужаса перехватило дыхание.
воротам и принялся вращать засовы. От мысли о неистовой ярости,
заполнявшей ночь снаружи, у Руди стыла в жилах кровь, но он не находил в
себе сил подойти ближе. Ворота медленно открылись на своих бесшумных
петлях; рев атаки, бьющей по наружным воротам, перекатился через
десятифутовый проход, как волна воющего гула. Через черное пространство
ворвалась беспощадная масса тьмы и чудовищного ужаса.
влюбленных. Колдун и воин; их иссеченные, покрытые синяками и шрамами руки
соединились на дереве посоха. У Руди дрогнуло сердце, когда он увидел, что
Ингольд медленно повернулся и ускорил шаги. Джил следовала за ним с
сияющим посохом, высоко поднятым, как факел, в ее руке.
вперед между скованными ужасом людьми. Она лишена волшебной силы. Если
Дарки одолеют Ингольда, она обречена на верную гибель.
темноты.
коричневой мантии и девушка в черном с белой эмблемой на плече и мерцающим
светом, поднятым над головой. Оглушительный рев Дарков окружал их в
темноте незащищенного пространства, но ни Джил, ни Ингольд не
оглядывались. Взгляд Ингольда был устремлен на ворота, а Джил, необъяснимо
спокойная в самом центре этого неземного рева, смотрела ему в спину.
волшебного огня Руди увидел, что он протянул руки, касаясь дрожащей стали
наружных ворот. Только несколько дюймов металла отделяли его от диких,
жаждущих крови чудовищ, сотрясавших ночь, отделяли всех в Убежище от
мгновенной и беспощадной смерти. Волшебный свет замелькал, потухая...
древние заклинания, зачаровывающие ворота. Сначала это было лишь слабое
отражение, скользившее по поверхности стали, как косяк рыбы по поверхности
воды, видимое только его колдовскому зрению. Но под прикосновениями
Ингольда они становились ярче, сплетаясь в сияющую паутину, закрывавшую
ворота сверху донизу и стены рядом с ними. Непостижимая в своей сложности,
Флинт Эрик
Перумов Ник
Андреев Николай
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий