люди научились гнать от себя прочь мысли о таких вещах. Они научились
позволять ежедневной отупляющей работе завладевать телами и мыслями,
находя слабое удовлетворение в том, что просто продолжают жить. Они
отвернули мысли и сердца от туманных мечтаний о свободе, мире, счастье и
редко говорили о таких понятиях.
мысли, имена, которые их предки дали своим жестоким хозяевам.
огляделся. Все вещи, которые когда-то составляли понятие "дом" - радушные
и привычные - теперь, когда Джошуа и Джена исчезли, потеряли для него
всякое значение... Снова слезы угрожающе подступили к глазам, в горле
застрял комок.
как железо, острое, как кремень, твердое и непоколебимое. Решимость, может
быть, решение, смешанное с диким гневом.
покинуть деревню и отыскать ответ на загадку своего происхождения. Но он
так ничего и не предпринимал: ему необходимо было заботиться о Джошуа и
Джене; и в любом случае у него не было ни малейшей идеи, откуда начинать
поиски и что искать.
тот странный рисунок из черных точек, что был на левом плече Финна. Но,
как они ни пытались, они не смогли увидеть смысла в этом рисунке и в
конечном счете заключили, что это просто необычное родимое пятно.
осматривал хижину. Затем он встряхнулся, как собака, и повернулся к двери.
Дом будет оставлен таким, какой есть, ему ничего отсюда не нужно. И было
бы отлично, если бы все осталось на своих местах, когда они вернутся. Ведь
он не планировал путешествовать бесцельно. Если он вернется, то вернется
не один.
Хакер. Но высокий мужчина стоял перед дверью Финна и спокойно смотрел на
него из-под кустистых бровей.
случилось, слегка повредило его рассудок. Он переборет себя.
Зачем? Ты решил пойти за ними?
человек не выживет, сделав то, что собираешься сделать ты. Они убьют тебя
наверняка. Ты не сможешь даже приблизиться к ним.
улыбаясь. - Лес не даст вам голодать. Некоторое время я буду охотиться сам
по себе.
на северо-запад.
сомкнулась вокруг него, поселение исчезло из вида. Он передвигался
полусогнувшись, его путь был зигзагообразным и он изучал неровную почву.
Рабовладельцев - "вихревые сани", как люди называли их, - он кое-что знал
о них из рассказов старого Джошуа. "Как большие металлические яйца, -
описывал их Джошуа, - только сверху у них стекло, или что-то вроде этого,
а снизу они слегка плоские. И снизу все крутится, трудно рассмотреть.
Вроде это крутящееся вещество поддерживает их в воздухе, и они скользят
над всем гладко-гладко".
аппараты подвешенными в воздухе, и оставляет ли машина, плывущая над
землей, какие-нибудь следы на своем пути. Но он не хотел и думать, что за
вихревыми санями невозможно проследить. Если какая-то сила поднимает
вихревые сани, то эта сила должна оставлять отметины... где-то и как-то.
северо-запад.
длинной травы изогнулся и лежал непараллельно своим коротким соседям; пыль
на клочке земли лежала странным завитком; веточки то тут, то там были
погнуты или сломаны, как будто какое-то тяжелое тело двигалось в метре от
земли.
как яркие флаги. Они указывали ему, что искать, дали направление и
являлись достаточно часто, чтобы двигаться по следу бегом.
След шел прямо, лишь изредка отклоняясь, чтобы обогнуть большое дерево или
слишком густую чащобу. Однако он не прекращал изучать почву под ногами и
то, что было над головой. Он не мог рисковать потерять след, если сани
свернут на другой курс. Кроме того, огромная концентрация усилий позволяла
ему держать в узде некоторые мысли и ощущения, которые жалили его, как
осы.
усугубляющийся, отчасти, и его неведением. Он почти ничего не знал о
Рабовладельцах. У него были лишь самые общие представления, как и у любого
другого человека, страшные рассказы, которые иногда можно было услышать в
деревне. Конечно, он не имел представления, что делают рабовладельцы после
посещения деревень, куда направляются, как живут, какого рода жилища
делают.
скорее всего, бежит прямо навстречу своей смерти или неволе. Он не
останавливался, чтобы спросить себя, что он собирается делать, если
нагонит вихревые сани. У него не было даже туманного плана, как отбить
Джошуа и Джену у чужаков.
когда побольше узнает о том, в какой ситуации оказались его родные.
оказались во власти гораздо большего ужаса, чем он мог себе представить.
Когда он думал об этом, в его мозгу проносились вспышки гнева,
подавляющего его собственный страх, он должен был подавлять в себе желание
броситься бежать с дикой, выматывающей скоростью.
приостанавливался, чтобы набрать горсть воды из горного ручья, набрать
пригоршню диких плодов и пожевать их. Но больше ни для чего он не
останавливался и даже не сбивался со своей походки, пока длился день. Он
просто продолжал бежать. Это все, говорил он себе, что оставалось делать.
изменяться. Из довольно густого леса с плотным подлеском он перешел в
широкий пояс вечнозеленых растений. Их стволы, взметнувшиеся вверх, были
лишены ветвей до самых вершин, а там они взрывались зелеными иглами и
образовывали плотный зеленый полог.
но его не беспокоил ни этот жуткий звук, ни полумрак, сгущающийся под
пологом леса. Солнечные лучи не могли пробиться сквозь крону вечнозеленых,
и земля была почти голой, если не считать кустиков легких папоротников,
низких цветковых растений и толстого ковра сухих иголок.
- как раньше пыль на земле - странные спиральные завитки. По такому следу
мог легко идти любой человек, и Финну он казался просто мощеной дорогой.
скопилась усталость, а тенистый полумрак стал еще плотнее - день подходил
к концу. Скоро в полной темноте он вынужден будет остановиться: след
больше не будет виден.
какое расстояние они смогут покрыть, если не остановиться на ночь.
полагал, пока не добежал до полянки.
пыль на полянке поведали ему нечто такое, что переполнило его
безнадежностью.
же, пришедшими на поляну с двух других сторон.
отметок, сейчас едва видимых в сгущающейся тьме. Как он только ни пытался
найти ответ, хоть какой-нибудь, его не было.
ненадолго, а затем разлетелись своими дорогами - одни на северо-запад,