Чтение 4–й страницы книги ~Говорящий от имени мертвых~

ждать еще дальше. Разве вы можете быть руководителем!

К ее удивлению, он не покраснел, не стал уступать и уговаривать. Он
даже не разозлился, как будто она ничего не говорила.

- Я вижу, - сказал он спокойно, - что ты очень любишь людей
Луситании, и поэтому стремишься стать зенобиологом. Видя потребности
общества, ты решила принести себя в жертву, и как можно раньше вступить на
поприще бескорыстного служения людям.

Это казалось абсурдным, но его слова были близки к истине.

- Разве это плохой повод?

- Если это правда, то очень хороший.

- Вы назвали меня лгуньей.

- Собственные слова называют тебя лгуньей. Ты говоришь о том, как
они, люди Луситании, нуждаются в тебе. Но ты живешь среди нас. И тебе
предстоит прожить всю жизнь среди нас. Готова ли ты принести себя в жертву
нам, или же ты не чувствуешь себя частичкой нашей общины?

Он совсем не походил на взрослых, которые надеются прожить столь
долго, чтобы заставить ее всегда чувствовать себя только ребенком.

- Почему я должна ощущать себя частичкой сообщества? Я не должна.

Он многозначительно кивнул, как бы разделяя ее мнение.

- Как ты думаешь, частью какого общества ты являешься?

- Другое сообщество на Луситании - это только свиноподобные, а вы
вряд ли могли меня видеть среди древопоклонников.

- На Луситании много и других сообществ. Например, студенты - это
сообщество студентов.

- Это не для меня!

- Я знаю. У тебя нет друзей, близких, даже нет просто товарищей. Ты
посещаешь мессы, но не ходишь на исповедь. Ты полностью обособлена и,
насколько это возможно, стараешься не участвовать в жизни нашего
поселения. Ты вообще не хочешь соприкасаться с человеческим бытием. Из
этого следует, что ты живешь в полной изоляции.

Новинха не была готова к такому повороту разговора. Он задел
глубинные струны ее души, всколыхнул боль всей ее жизни. Она не знала, как
побороть нахлынувшее.

- В том, что я делаю, нет моей вины.

- Я знаю это. Я знаю, когда это началось, и знаю, чья вина, что это
продолжается по сей день.

- Моя?

- Моя. Любого из нас. Но моя в большей степени, потому что я знал,
что произошло и ничего не предпринял. До сегодняшнего дня.

- А сегодня вы решили разом избавить меня от того, что мучило всю
жизнь. Спасибо, что пожалели!

Он опять вежливо кивнул, как будто не заметил или не понял иронии
слов.

- С одной стороны, Новинха, не имеет значения, чья вина. Потому что
город Милагр - это сообщество, обидели тебя или нет, нужно поступать
по-человечески, постараться сделать счастливыми своих ближних, окружающих
тебя людей.

- Значит, так поступают все, все, кроме меня - меня и свиноподобных.

- Зенобиолог очень важен для колонии, особенно для такой, как наша,
огороженной оградой, с ограниченным пространством для роста растений. Наши
зенобиологи должны найти пути увеличения количества протеина и
углеводорода с гектара. Необходимо генетическое изменение земных видов
зерна и картофеля, чтобы...

- ...Чтобы обеспечить максимально возможное разнообразие питания,
насколько это позволяют условия Луситании. Неужели вы думаете, что я
рассчитываю сдать экзамены, не зная целей моей будущей работы?

- Цель твоей работы, - посвятить себя улучшению жизни людей, которых
ты ненавидишь.

Только теперь Новинха почувствовала ловушку, умело поставленную для
нее. Но слишком поздно, дверца захлопнулась.

- Вы думаете, что зенобиолог не справится со своей работой до тех
пор, пока не полюбит людей, пользующихся вещами, которые произведены им?

- Мне все равно, любишь ты нас или нет. Все, что я хочу выяснить -
это, чего ты добиваешься, что ты действительно хочешь. И почему ты так
горячо настаиваешь на своем.

- Житейская психология. Мои родители отдали жизнь этой работе, и я
пытаюсь встать на их место.

- Возможно, - произнес Пайпо. - А может быть и нет. Что я хочу
узнать, Новинха, что я должен узнать до того, как разрешу сдавать тебе
экзамены, это какому сообществу ты принадлежишь.

- Вы же сами сказали. Ни к какому.

- Это невозможно. Каждый человек определяется тем обществом, к
которому он принадлежит. Я здесь, здесь и здесь, но определенно не там,
там, и там. Все твои определения - отрицательны. Я могу составить
бесконечный список того, что ты отвергаешь. Но человек, по-настоящему
уверенный, что не принадлежит ни к одному сообществу, в конце концов
оканчивает жизнь самоубийством, или убивает плоть, затем индивидуальность
и сходит с ума.

- Это про меня, сумасшедшая до корней.

- Не сумасшедшая. Цель, лишенная смысла, это страшно. Если ты будешь
сдавать экзамены, ты, конечно, сдашь их. Но прежде чем дать разрешение на
сдачу, я должен знать: кем ты станешь? Во что ты веришь? Частью чего ты
являешься? Что тебя заботит? Что ты любишь?

- Никого и ничто в этом мире.

- Я не верю в это.

- Я не знала ни одного доброго человека, кроме родителей, но они
умерли. А кроме них никто ничего не понимает.

- А ты?

- Я - часть чего-нибудь, правда? Но никто не может понять меня, даже
вы, кажется, такой мудрый и сострадающий, вы только заставляете меня
страдать, так как обладаете властью и можете запретить мне заниматься тем,
чем я хочу.

- А ты хочешь заниматься зенобиологией.

- Да, зенобиологией, по крайней мере, частично ей.

- А что в результате?

- Кто вы такой? Чем вы занимаетесь? Вы все делаете неправильно и
глупо.

- Зенобиолог и зенолог.

- Они допустили глупую ошибку, создав новую науку по изучению
свиноподобных. Они были ветвью старых, утомленных антропологов, которые
надели новую шляпу и окрестили себя зенологами. Но вам никогда не понять
свиноподобных, изо дня в день наблюдая манеры их поведения. Они - продукт
другой эволюционной ветви. Вы должны понять их гены, что происходит внутри
их оболочки. И оболочек других животных тоже, потому что они не могут сами
себя изучать. Никто не выживет в изоляции...

"Не читай мне нотаций, - подумал Пайпо. - Скажи мне, что ты
чувствуешь?" И, чтобы спровоцировать ее, он прошептал: "Кроме тебя".

Это сработало. Пренебрежительное равнодушие сменилось готовностью к
обороне.

- Вы никогда не сможете понять их! А я смогу!

- Почему ты беспокоишься о свиноподобных? Кто они тебе?

- Вы никогда не поймете. Вы хороший католик. - Последнее слово она
произнесла с презрением. - Это книга из сплошных индексов.

Лицо Пайпо осветилось догадкой. "Королева Пчел и Гегемон".

- Он жил три тысячи лет назад, кто бы он ни был, одиночка, называвший
себя "Говорящий от имени Мертвых", но он понял баггеров. Их стерли с лица
земли, единственную известную нам чуждую разновидность, убили всех, но он
их понял!

- И ты хочешь написать о свиноподобных тем же способом, каким
настоящий Говорящий писал о баггерах?

- Вы говорите в такой форме. Вы специально упрощаете фразы, как в
школьных учебниках. Вы не знаете, приятно ли было писать "Королеву Пчел и
Гегемона". Каким мучением было для него - внедрить себя в чужой мозг и
вернуться с чувством любви к великому творению, уничтоженному нами. Он жил
в то же время, в которое жил наихудший из человечества, Эндер Ксеноцида,
уничтоживший баггеров, - и он совершил лучшее, чтобы уничтожить сделанное
Эндером; Говорящий от имени Мертвых пытался пробудить мертвых...

- Но не смог.

- Нет, смог! Он заставил их жить снова - вы бы знали об этом, если бы
прочитали книгу! Я не знаю деяний Христа, но слушая проповеди епископа
Перегрино, я не верю, что их священные мантии способны превратить просвиру
в плоть или простить хоть толику вины. А Говорящий от имени Мертвых вернул
королеву ульев к жизни.

- Так где же она?

- Везде. Во мне.

Он кивнул.

- А кто еще есть в тебе? Говорящий от имени Мертвых. Ты хочешь быть
похожей на него.

- Это единственно правдивая история, которую я когда-либо слышала, -
сказала она. - Только это волнует меня. Вы ведь хотели услышать именно
это? Что я - еретик? И делом всей моей жизни будет создание другой книги с
неприкрашенной истиной, которую добропорядочным католикам запретят читать?

- Все, что я хотел бы услышать, - мягко включился Пайпо, - это имя
того, что тобой не является. Какая ты Королева Пчел? Что тебе близко из
Говорящего от имени Мертвых? Это очень маленькое сообщество, маленькое по
числу членов, но очень сильное и богатое по духу. Ты не хочешь быть членом
групп детей, объединяющихся с целью не допустить к себе других. А люди
смотрят на тебя и говорят: "Бедняжка, как она одинока!" Но у тебя есть
тайна - ты знаешь, кто ты на самом деле. Ты - единственная можешь
проникнуть в тайны чужого разума, потому что сама чужая по разуму. Ты