дремоту.
книжках для раскрашивания, усмехаясь, уставясь в пространство, с
занесенными для удара тарелками. Она была сломана и тем не менее она
усмехалась. В ту ночь Хэл проснулся от какого-то тяжелого сна с полным
мочевым пузырем и отправился в ванную комнату. В другом конце комнаты спал
Билл - дышащая груда одеял.
стучать тарелками в темноте.
полотенцем. Его сердце подпрыгнуло от удивления, и еле слышный, мышиный
писк вырвался у него изо рта. Он уставился на обезьяну широко раскрытыми
глазами. Губы его дрожали.
вновь смыкались, отвратительно веселые, обнажающие огромные и кровожадные
зубы.
погружено в тишину... за исключением обезьяны. Тарелки хлопали и звенели,
наверняка они разбудят его брата, его маму, весь мир. Они разбудили бы
даже мертвого.
например, всунуть руку между тарелок и держать ее там до тех пор, пока не
кончится завод. Но внезапно она остановилась сама по себе. Тарелки
соприкоснулись в последний раз - дзынь! - и затем снова разошлись в
исходное положение. Медь мерцала в темноте. Скалились грязные, желтые
обезьяньи зубы.
отозвалась на храп Билла. Хэл вернулся в свою постель и натянул на себя
одеяла. Его сердце билось как сумасшедшее, и он подумал: Я отнесу ее
завтра в чулан. Мне она не нужна.
пошла на работу. Була была мертва. Мать не сказала им, что же в точности
произошло. "Это был несчастный случай", - вот все, что она сказала им. Но
в тот день Билл купил газету по пути домой их школы и контрабандой пронес
в их комнату под рубашкой четвертую страницу. Запинаясь, Билл прочел
статью Хэлу, пока мать готовила ужин на кухне, но Хэл и сам мог прочесть
заголовок - ДВОЕ ЗАСТРЕЛЕНЫ В КВАРТИРЕ. Була Мак-Кэфери, 19 лет, и Салли
Тремонт, 20 лет, застрелены знакомым мисс Мак-Кэфери Леонардом Уайтом, 25
лет, в результате спора о том, кто пойдет за заказанной китайской едой.
Мисс Тремонт скончалась в приемном покое Хартфордской больницы.
Сообщается, что Була Мак-Кэфери умерла на месте.
на страницах одного из своих журналов с детективными историями, и мурашки
побежали у него по спине, а сердце сжалось. Затем он внезапно осознал, что
выстрелы прозвучали примерно в то же время, когда обезьяна...
обратно в Техас через два или три дня. Но прежде чем они уедут, он
избавится от этого проклятого создания навсегда.
кто-нибудь был с ним резок. Он начал выходить из-под контроля. Я не хочу,
чтобы это плохо кончилось.
могут...
сердито сказал Хэл.
это воспринял? Что он ответил?
вдохновения?
Услышит ли он, если она начнет стучать тарелками? Да, конечно, услышит.
Приглушенно, но различимо. Выстукивая для кого-то судьбу, как это уже было
для Булы, Джонни Мак-Кэйба, собаки дяди Уилла Дэзи.
Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь, это ты, Хэл? - Я просто слегка перенапрягся.
нравишься.
Так выпей еще валиума, и все будет снова о'кэй.
выдохнула. Потом она начала плакать. Он мог бы ее успокоить (вероятно), но
в нем самом не было покоя. В нем был только ужас, слишком много ужаса.
Будет лучше, когда обезьяна исчезнет, исчезнет навсегда. Прошу тебя,
Господи, навсегда.
окном не стал сереть. Но ему казалось, что он знает, что надо делать.
Мак-Кэфери. Стояло лето. Хэл только что закончил детский сад.
двухнедельный отпуск.
полотенце.
беспорядок.
случаях, бросился наверх. Билл сидел на полу. Маленькая, напоминающая
кроличью нору дверка, ведущая в задний чулан, была приоткрыта. В руках у
него была обезьяна.
возвращение из ванной комнаты, когда обезьяна внезапно начала стучать
тарелками. Неделю или около того спустя он видел страшный сон об обезьяне
и Буле - он не мог в точности вспомнить, в чем там было дело - и проснулся
от собственного крика, подумав на мгновение, что что-то легкое на его
груди было обезьяной, что, открыв глаза, он увидит ее усмешку. Но,
разумеется, что-то легкое оказалось всего лишь подушкой, которую он сжимал
с панической силой. Мать пришла успокоить его со стаканом воды и двумя
оранжевыми таблетками детского аспирина, которые служили своеобразным
эквивалентом валиума для детских несчастий. Она подумала, что кошмар был
вызван смертью Булы. Так оно и было в действительности, но не совсем так,
как это представляла себе его мать.
особенности, своими тарелками. И зубами.
Билла, уставившись в потолок, с тарелками, занесенными для удара. - Не
хочешь пойти к Тедди за леденцами?
тебе убрать свою половину комнаты.
центов, если хочешь. - Нельзя сказать, чтобы Билл никогда не ставил Хэлу
подножек и не пускал в ход кулаки без всякой видимой причины, но в
основном они ладили друг с другом.
сломанную обезьяну обратно в чулан, ладно?
чтобы убрать обезьяну, он мог бы лишиться своего леденца. Они пошли к
Тедди и купили то, что хотели, причем не просто обычные леденцы, а очень
редкий черничный сорт. Потом они пошли на площадку, где несколько ребят
затеяли игру в бейсбол. Хэл был еще слишком мал для бейсбола, поэтому он
уселся в отдалении и сосал свой черничный леденец. Они вернулись домой
только когда уже почти стемнело, и мать дала подзатыльник Хэлу за то, что
он испачкал полотенце для рук, и Биллу за то, что он не убрал свою
половину комнаты. После ужина они смотрели телевизор, и к тому времени Хэл
совсем забыл про обезьяну. Она каким-то образом оказалась на полке Билла
рядом с фотографией Билла Бойда, украшенной его автографом. Там она стояла
почти два года.
каждое утро, провожая их, миссис Шелбурн говорила: