окованным медью наконечником своего посоха на невзрачный сорняк. Гед
внимательно рассмотрел его, взял засохший стручок, и, видя, что Огион не
собирается что-либо добавить к уже сказанному, спросил:
корешку, по листочку и по цветку, по виду, по запаху и по семени, только
тогда ты сможешь научиться произносить его Настоящее Имя. А это больше,
чем знать, какую он приносит пользу. Много ли проку от тебя или от меня?
Полезна ли Гора Гонта или Открытое Море? - Какое-то время они шли молча, и
наконец Огион сказал: - Чтобы слышать, нужно молчать!
это Геду совсем не понравилось. Но он не показал виду. Когда же Огион
снизойдет до того, чтобы научить его хоть чему-нибудь? Мальчику уже
начинало казаться, что он узнал бы гораздо больше, взяв себе в наставники
какого-нибудь собирателя трав или деревенского колдуна и, пока они огибали
Гору, углубляясь в глухие леса за Виссом, Гед все больше задумывался над
тем, в чем же заключается могущество великого Мага Огиона. Когда пошел
дождь, Огион даже не попытался его остановить или отвести в сторону, что с
легкостью сделал бы любой заклинатель погоды. В таких странах, как Гонт
или Энлад, где волшебники в избытке, часто можно видеть, как грозовое
облако мечется с места на место, гонимое летящими с разных сторон
заклинаниями, пока, наконец, не окажется над морем, где сможет без помех
избавиться от молний и пролиться дождем. Но Огион позволил дождю идти, где
ему вздумается. Он нашел густую ель и прилег под ней отдохнуть. Гед угрюмо
скрючился среди промокшей хвои и стал думать о том, какой смысл обладать
властью, если ты слишком мудр, чтобы пользоваться ей. Лучше бы он пошел в
ученики к старому заклинателю погоды из Долины, по крайней мере, спал бы
на сухой земле. Но вслух мальчик не произнес ни слова. А его учитель
улыбнулся украдкой и уснул под дождем.
они добрались до Ре Альби - родины Огиона. Это было маленькое селеньице у
подножия высоких скал Оверфелла, а его имя означало "Гнездо сокола".
Отсюда открывался прекрасный вид на глубокую гавань и башни Порт-Гонта; на
корабли, входившие в бухту между Боевыми Утесами, а в ясную погоду у
самого горизонта виднелись подернутые голубоватой дымкой холмы Оранэа -
самого восточного из Внутренних Островов.
настоящий камин с дымоходом, тем не менее он весьма походил на простую
деревенскую хижину: всего одна комната, а в углу - загон для коз. В
западной стене имелось что-то вроде ниши, где и спал Гед. Над его
соломенной постелью находилось окно, выходившее на море, но большую часть
времени ставни держали закрытыми, дабы защитить дом от ураганных ветров,
дувших с севера и запада. В уютном полумраке этого дома Гед и провел зиму,
обучаясь чтению и написанию Шестисот Рун Хардика. Он учил их с охотой,
ведь без знания Рун простое зазубривание заклинаний не дает человеку
настоящей власти. В языке Хардик было не больше магической силы, чем в
любом другом языке, на котором говорили люди Архипелага, но корни его
уходили в Древнее Наречие, которое все вещи в мире называет их Настоящими
Именами. Путь к его пониманию начинается с этих Рун, записанных еще в те
времена, когда Архипелаг только-только поднялся из морской пучины.
бушевала непогода, а Гед все так же переворачивал тяжелые страницы Книги
Рун. Огион возвращался из своих путешествий по обледеневшему лесу,
стряхивал снег с сапог и молча присаживался к огню. Бесконечно долгое
молчание мага как бы заполняло комнату и, вместе с ней, мозг Геда, пока
ему иногда не начинало казаться, что он забыл, как звучит человеческая
речь, а когда Огион наконец что-то говорил, то его слова звучали так,
словно он только что изобрел их, первым в мире обретя дар речи. Они, как
правило, обозначали самые простые вещи: хлеб, воду, ветер, сон, не касаясь
более сложных понятий.
Огиона, часто делал вылазки за целебными травами на горные луга над Ре
Альби. Маг давал ему полную свободу, и Гед целые дни проводил в лесах и
влажных от росы зеленеющих полях, странствуя по берегам бурных ручьев и
получая при этом огромное удовольствие. Он уходил с рассветом, а приходил,
когда уже темнело, но не забывал и о травах. Мальчик высматривал их,
карабкаясь по скалам, бродя по лесу, переходя вброд мелкие речки, и всегда
приносил что-нибудь домой. Однажды он случайно набрел на луг, где росло
великое множество цветов, именуемых "белый орел", которые очень ценились у
врачевателей. Гед вернулся туда на следующий день и обнаружил, что
какая-то девочка уже опередила его. Он узнал ее - это была дочь лорда Ре
Альби. Гед промолчал бы, но она сама подошла к нему и завела разговор.
что-нибудь про волшебство!
подола ее белого платья, и что-то пробурчал в ответ. Но она говорила и
говорила - открыто, беззаботно и своенравно, и мало-помалу Гед
почувствовал себя свободнее. Она была девочкой примерно его возраста,
высокой, с очень бледной, почти белой, кожей. В деревне говорили, что ее
мать была родом с какого-то дальнего острова, чуть ли не с Осскила.
Длинные прямые волосы девочки черным водопадом струились по плечам. Хотя
она совсем не понравилась Геду, ему почему-то захотелось порадовать ее и
заслужить ее благодарность. И чем дольше они говорили, тем сильнее
становилось это желание. Она заставила его подробно рассказать всю историю
о тумане, победившем воинов-каргов. Слушала она с таким видом, словно ей
было чрезвычайно интересно, но когда он закончил, не стала хвалить его, и
вскоре разговор перешел в другое русло:
гнездо сокола, и он назвал птицу по Имени. Сокол прилетел, но не захотел
сесть ему на руку, боясь девочки. Птица закричала, взмахнула своими
широкими крыльями и взлетела в поднебесье.
полностью подчинился его воле. Но нельзя же позволить ей посмеяться над
ним...
почти уверен в том, что в ее глазах промелькнуло восхищение.
сделать. А знаешь ли ты заклинания Изменения? Можешь ли ты менять свой
облик, как настоящий волшебник?
снова ответил:
быка, огонь, дерево. Мальчик отвечал уклончиво, как обычно делал его
учитель, но окончательно отказать ей так и не смог, так как она стала ему
льстить. С другой стороны, Гед сам не мог понять, верит ли он своему же
хвастовству, или нет. Гед ушел, сказав, что его ждет учитель и не вернулся
обратно на следующий день. Но еще через день он пришел опять, уверив себя,
что ему совершенно необходимо нарвать побольше белых цветов, пока они не
опали. Девочка была уже там, и они вместе бродили босиком по мокрой траве,
срывая тяжелые белые соцветия. Сияло весеннее солнце, и она говорила с ним
весело и непринужденно, словно пастушка из его родной деревни. Она вновь
расспрашивала его о колдовстве, слушая с широко открытыми от удивления
глазами, и снова он не смог удержаться от хвастовства. Она спросила, может
ли он произнести заклинание Изменения, а когда Гед начал отказываться,
искоса взглянула на него, откинула с лица свои черные волосы и спросила:
решил доказать ей, что она не права. Он сказал, что если она хочет, пусть
приходит на луг завтра. Распрощавшись с девочкой, он пулей кинулся домой,
стараясь поспеть до прихода Огиона. Войдя в дом, Гед сразу кинулся к
книжной полке и взял с нее два тома Книги Заклинаний, которые Огион еще ни
разу не открывал в его присутствии.
в древних рунах, не нашел его. Эти книги были очень стары, Огион получил
их от своего учителя Хелета Ясновидящего, а тот, в свою очередь, от своего
учителя - Мага Перрегала, и эта цепочка уходила во времена, описываемые в
древних мифах. Почерк был мелкий и странный, многие слова были исправлены
и исчерканы множеством рук, которые давно обратились в прах. Но в
некоторых местах Гед понимал кое-что из того, что пытался прочесть и,
помня вопросы, которые задавала ему девочка, а также ее насмешки,
остановился на странице, где было записано заклинание Вызова душ умерших.
охватил ужас. Гед не смог оторвать глаз от книги до тех пор, пока не
дочитал заклинание до конца.
Круз Андрей
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Роллинс Джеймс