клетку, а в ней существо бледное, гибкое, сидевшее на бочонке, перед
мискою с чем-то чудным, что пахло смазочным маслом, однако испорченным
-- подгоревшим и уже непригодным к употреблению. Но чудовище
преспокойнейшим образом окунало в миску что-то вроде лопатки и,
набирая с верхом, пропихивало смазанную маслом субстанцию в лицевое
отверстие.
надпись гласила, что перед ними Антропос Гомос, живой, настоящий
бледнотик. Тут давай простонародье его дразнить, и тогда Гомос встал,
зачерпнул из бочонка, на котором сидел, и начал плескать в толпу
смертоносной водой. Кто побежал наутек, кто хватался за камни, дабы
гадину порешить, но стража тотчас разогнала зевак.
любопытством она была вся в отца, поскольку не побоялась приблизиться
к клетке, в которой чудище проводило время, почесываясь и поглощая
такую бездну воды и масла испорченного, какой хватило бы, чтобы убить
на месте сто королевских подданных враз.
Электриной.
тебя должен быть.
уклончиво. -- А где он у тебя?
золотой ключик и протянула через решетку. Бледнотик жадно его схватил
и, хохоча, убежал в глубь клетки. И как ни просила его королевна, как
ни молила, все было напрасно. Никому не решилась Электрина признаться
в своей оплошности и в великой печали вернулась в покои
дворца. Поступила она неразумно, да ведь и годы ее были почти что
детские. Наутро слуги нашли королевну лежащей без памяти на ложе
хрустальном. Прибежали король с королевой и весь их двор, а Электрина
лежала словно в глубоком сне, однако разбудить ее никак не
могли. Кликнул король кибер-клиницистов, механиков-интернистов,
лекарей-ключарей, а те, обследовав королевну, увидели, что крышечка
золотая открыта, а ни винтика, ни ключика нет! Шум и гвалт поднялись
во дворце, все носились в поисках ключика, но напрасно. Назавтра
безутешному королю доложили, что его бледнотик желает с ним говорить о
пропаже. Король немедля сам отправился в парк, а страшилище заявило
ему, что знает, где обронен королевною ключик, но скажет не прежде,
чем король своим королевским словом поклянется дать ему волю и подарит
ему корабль-звездоход, чтобы мог он вернуться к своим. Долго не
соглашался король, велел обыскать весь парк, но в конце концов принял
эти условия. И вот снарядили корабль в полет, а бледнотика вывели под
стражей из клетки. Король ждал у звездохода; Антропос, однако ж,
сказал, что ничего ему не откроет, пока на палубу не взойдет.
и, показывая на сверкающий ключик, закричал:
никогда не проснулась, ибо хочу отомстить за то, что ты меня опозорил,
выставив на потеху в клетке железной!!
всеобщему изумлению. Послал король вдогонку самые быстрые космоплавы
стальные и миголеты, да только команды их воротились ни с чем, ибо
хитрый бледнотик запутал следы и ушел от погони.
гомологов-мудрецов, да крепок был только задним умом. Лучшие
ключники-заводилы старались ключик под замок подогнать, Главный
коронный ключмейстер, обточники и замочники королевские, сталедворцы и
златодворцы, киберграфы-искусники -- все съезжались умение свое
выказать, однако впустую. Понял король, что надобно ключик,
бледнотиком увезенный, сыскать, иначе навеки покроются тьмою дочернины
чувства и разум.
антропический Гомос-бледнотик ключик золотой умыкнул, и кто оного
Гомоса изловит или хоть ключик животворный отыщет и королевну
разбудит, возьмет ее в жены и вступит на трон.
электрыцари славные, были прощелыги и плуты, астроворы и звездохапы;
прибыл во дворец Хранислав Мегаватт, знаменитый осциллятор-рубака, с
такой невероятною обратною связью, что никто в поединке не мог пред
ним устоять; прибывали витязи-самодейцы из самых дальних сторон: два
Автоматея-поспешника, закаленные в сотне сражений, Протезий,
достославный конструкционист, который иначе как в двух искроглотах,
одном черном, другом серебряном, не хаживал; приехал Арбитрон
Космозофович, из пракристаллов построенный, с фигурой изумительно
стрельчатой, и Палибаба-интеллектрик, который на сорока робослах в
осьмидесяти сундуках привез старую цифровую машину, от мышления
проржавевшую, но мозговитости редкостной. Прибыли трое мужей из рода
Селектритов, Диодий, Триодий и Гептодий, у коих в мозгах царила такая
абсолютная пустота, что мышленье их было черным, как беззвездная
ночь. Прибыл Перпетуан, в доспехах лейденских с головы до пят, с
коллектором, потемневшим в трехстах битвах; прибыл Матриций Перфорат,
который дня не мог прожить без того, чтоб кого-нибудь крепко не
поцифровать, и с собою привез непобедимого ловкодава по кличке
Ампер. Съехались все, а когда замковый двор был уже полон, прикатил к
его воротам бочонок, а из него наподобие ртутных капель вытек Эрг
Самовозбудитель, способный любые принимать формы.
мраморные зарозовели, словно облачка на вечерней заре, и отправились
каждый своей дорогой, чтобы бледнотика отыскать, на бой его вызвать
смертельный и ключик добыть, а с ним -- королевну и трон
Болидаров. Первый, Хранислав Мегаватт, полетел на Кольдею, где обитает
племя желейников, ибо замыслил взять у них языка. Нырял он в их жиже
желейной, ударами телеуправляемой шпаги прокладывал себе дорогу, но
ничего не добыл, затем что слишком уж распалился, и отказало у него
охлаждение, и нашел несравненный рубака могилу среди чужих, а
доблестные его катоды нечистая жижа желейников поглотила навеки.
из газов светящихся зданья возводят, лучетворчеством пробавляясь, а
скаредны они до того, что ежевечерне пересчитывают все атомы своей
планеты; плохо приняли скупцы-радоманты Автоматеев: показали им
бездну, полную ониксов, малахитов, аметистов, шпинелей, а когда
прельстились сокровищами электрыцари, побили их радоманты камнями,
обрушив с высот самоцветов лавину; и когда катилась она, сияние залило
всю окрестность, словно при падении стоцветных комет. Ибо были
радоманты с бледнотиками в тайном союзе, о котором никто не знал.
странствий сквозь мрак средизвездный, до страны альгонцев. Там
блуждают каменные метеоритные грады; врезался в неиссякаемую их череду
корабль Протезия и с разбитыми рулями дрейфовал по глубинам, а когда
приближался к дальним солнцам, пятна света ощупывали зрачки
смельчака-горемыки. Четвертому, Арбитрону Космозофовичу, поначалу
посчастливилось больше. Проскочил он теснину Андромедскую, прошел
четыре спиральных вихря Гончих и выплыл в спокойную пустоту, удобную
для звездоплаванья светового; и сам, как пламень резвый, на руль
налегал и, пламенеющим хвостом отмечая свой путь, пристал наконец к
берегам Виртуозии, где меж метеоритных камней увидел разбитый остов
корабля, на котором отправился в путь Протезий. Похоронил он корпус
конструкциониста, словно при жизни могучий, сверкающий и холодный, под
грудой базальтовой, но прежде снял с него оба искроглота, серебряный и
черный, чтобы щитами ему служили, и пошел напрямик. Дикой и гористой
была Виртуозия, то и дело громыхали на ней камнепады да мелькали
серебряные побеги молний в тучах, над безднами. Витязь забрался в
страну ущелий; здесь, в малахитовом зеленом яру, напали на него
палиндромиты. Молниями секли его с высоты, а он отражал их удары
щитом-искроглотом; тогда передвинули они вулкан, жерло навели ему в
спину и пальнули огнем. Пал рыцарь, кипящая лава хлынула в его череп,
и вытекло из него все серебро.
остановившись тут же за границей Болидарова королевства, пустил
робослов на звездные пастбища; сам же принялся машину монтировать,
налаживать, программировать и между осьмьюдесятью ее сундучищами
бегать, а когда насытились они током и набухла машина разумом, начал
он ей задавать вопросы, строгим манером обдуманные: где обитает
бледнотик? как к нему путь отыскать? как его одурачить? как в сети
поймать, чтобы ключик отдал? А так как ответы были неясные и
уклончивые, распалился он гневом и такую задал машине трепку, что медь
ее разогрелась и стала вонять, и до тех пор охаживал он ее и дубасил,
восклицая: "А ну, говори мне всю правду, проклятая! Цифрушенция
старая!" -- пока контакты ее не расплавились, и потекло с них
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Гуревич Георгий
Лондон Джек
Шилова Юлия
Майер Стефани