цветники, фонтаны, трудолюбивые роботы и прекрасные женщины...
напоминал дряхлого гнома из кельтских преданий, но его хитрости и упорству
могло позавидовать все адское воинство!
Лейтон повернулся к пульту и сделал несколько переключений. -- Да, Ричард,
хочу напомнить, что ваши опасения излишни. Если вы действительно попадете в
адское пламя, то стоит нажать на спейсер, и я вытащу вас через пару секунд.
глаза.
прекрасного мира будущего. Просверки яростного огня мелькнули перед ним --
то поднимались к звездам на столбах оранжевого пламени сверкающие
башнеподобные лайнеры. Стайки других аппаратов, то изящных и легких, словно
бабочки, то похожих на плоских гигантских скатов с серебряной чешуей, парили
над облаками, иногда быстро и плавно приближаясь к земле или к безбрежной
океанской шири; на сине-зеленых спинах волн покачивались большие тримараны,
сиявшие тысячами огней.
ледяными шапками полюсов прятались заводы. Огромные просторные залы, длинные
коридоры и переходы заполнял негромкий гул машин, всасывающих измельченный
камень и лед, а затем извергавших яркие консервные банки, телевизоры и
башмаки, автомобили и миксеры, вертолеты и бюстгальтеры, теннисные ракетки,
холодильники, подтяжки и космические корабли. В этих чудовищных подземных
лабиринтах не было людей -- только блестящие металлические фигуры роботов,
напоминавших богомолов, спрутов, пауков и кентавров, да бесконечные шеренги
серых шкафов с компьютерными пультами.
которых свешивалось все, что угодно, начиная от дынь и кончая сигарами и
мороженым в разноцветной упаковке. Мужчины выглядели настоящими
джентльменами, а женщины -- красавицами, и одежды на них был самый минимум,
да и та -- прозрачная, как кисея. Их лица, спокойные и одухотворенные, яснее
ясного говорили, что обладатели их живут в сладостной гармонии с облаками и
водами, с ветрами и солнцем, со всем миром, с великой Матерью-Природой...
удержать в голове видение компьютерноракетно-экологического рая. -- Значит,
должны быть заповедники?"
хрустальные города и космодромы, перемешиваясь в блистающий красками клубок,
откуда доносился то птичий щебет, то грохот двигателей звездолетов, то
девичий смех и звуки поцелуев. Это пестрое месиво закрутилось вокруг Блейда,
протягивая к нему зыбкие отростки, из которых выпирали то величественные
статуи, то кровли домов или самолетные плоскости, то низвергающиеся со скал
водопады и вершины раскидистых елей. Внезапно одно из этих огромных деревьев
ринулось прямо на него, словно выпущенный из орудия снаряд, и накрыло
колючими ветвями. Видно, иголки на нем были стальными; Блейд ощутил
мгновенную страшную боль и потерял сознание.
слыша звуков, не различая света и тьмы. Все, на что он был сейчас способен
-- стиснув зубы, бороться с болью. С адской болью!
призадуматься над этим и вместо силовых щитов, спейсеров и телепортаторов
изобрести нечто вроде дикризора, уменьшающего страдания... Чего стоит
обещание Лейтона забрать свою лабораторную свинку домой через пару секунд?
Прошло уже пять минут -- или целая вечность! -- а Блейд никак не мог
сообразить, куда же он попал -- в огненные бункера Сатаны или к вратам
Эдема. За это время его могли изжарить, заморозить, удавить и четвертовать
сотню раз!
зажмурился, ослепленный серебристым сверканием. Хрустальный дворец?
Блестящее покрытие космодрома? Нет... Его лицо обдувал прохладный ветер, и
под ним было мокро.
Что ж, смерть от жажды ему не грозит...
Серебряный блеск, однако, уже не раздражал глаза; зрение восстановилось.
Вокруг была вода -- во всяком случае, на расстоянии десяти ярдов. Теперь
Блейд ощущал, что сидит на мелких мокрых камнях и что через его обнаженные
колени перекатываются крохотные волны. Было довольно свежо, градусов
двадцать по Цельсию, не больше; ветер доносил запахи трав, листвы, сырой
земли. Шепча проклятия, Блейд подтянул ослабевшие колени к животу, встал и
огляделся.
космических кораблей -- тоже. Он стоял на каменистой отмели, в двухстах
фугах от берега огромной реки, медленной и плавной; быстрый взгляд через
плечо позволил оценить ее ширину. Не меньше мили... противоположный берег
был едва виден.
здесь присутствовало все, что он вообразил, подумав о заповедниках: обширные
пространства, поросшие травой, то низкой, то высокой, яркоизумрудной; рощи
хвойных деревьев, раскиданные тут и там по равнине; розовые и серые утесы и
валуны самых разнообразных форм и размеров -- они торчали в траве, а кое-где
их голые вершины возносились выше деревьев. Ни гор, ни холмов; равнина
казалась гладкой, как стол, и Блейд мог дать голову на отсечение, что ее не
раз вылизывал ледник.
небеса. Они были безоблачными, яркоголубыми и абсолютно пустынными, если не
считать золотистого шара солнца. Ни порхающих орнитоптеров, ни вертолетов,
ни могучих межконтинентальных лайнеров... даже птиц, и тех не видно!
знакомые крякающие звуки, доносившиеся с берега, густо заросшего камышом.
Вернее, высоченными зеленоватыми стеблями с пушистыми метелками, которые в
этом мире играли роль камыша. За полосой прибрежных зарослей земля немного
приподымалась, являя уже изученный пейзаж -- травы, деревья, камни, утесы;
приглядевшись, Блейд заметил, что простиравшаяся перед ним равнина отнюдь не
безжизненна. Там паслись какие-то животные, мелкие и покрупнее, напоминавшие
коз, газелей, оленей и быков -- до них было довольно далеко, и странник не
мог различить деталей. Но эти травоядные двигались по степи живым потоком,
многочисленные, как бизоны в прериях Дикого Запада!
Заповедник? Протянувшийся на сотни миль регион, в котором сохранена
первозданная природа этого мира? Возможно, возможно...
струи вдруг принесут к нему лодку с туристами или с неба бесшумно спустится
летающая тарелка. Все, однако, казалось безмятежно-спокойным и диким, как в
канадской тайге или бразильской сельве лет двести назад; он не видел ни
дыма, ни дороги или тропы, ни какой-нибудь дозорной вышки, с которой местные
ревнители экологии могли бы выгладывать браконьеров. Но это ни о чем не
говорило: у высокоразвитой цивилизации -- действительно высокоразвитой! --
наверняка существовали более совершенные средства наблюдения, чем
человеческие глаза и бинокли.
миниатюрных камер, скрытых в камнях, среди тростника и травы. Возможно,
среди птиц, плескавшихся рядом с камышовыми зарослями и похожих на огромных
уток, есть искусные подделки -- птицеобразные роботы-наблюдатели... и не
только -- наблюдатели... в этих уток размером с доброго страуса легко
запихать авиационный пулемет или лазерную установку...
скрыться из виду, утонуть в высокой прибрежной траве, залечь среди камней,
спрятаться в роще. С другой стороны, не будет ли это истолковано не в его
пользу? Он почесал в затылке, провел ладонью по плечам, непроизвольно
отметив, что кожа уже обсохла. Однако стоять по щиколотки в холодной воде
казалось Блейду небольшим удовольствием. Он прикинул, что торчит здесь,
разглядывая берег, минут пятнадцать, а значит, джентльменское время уже
вышло. За четверть часа какой-нибудь местный флаер или спидстер мог покрыть
двести или триста миль и свалиться ему на голову! Значит, если его заметили,
то хозяева вот-вот явятся... а если не явятся, то он волен делать что
угодно: палить костры, мочиться в реку и, безусловно, пришибить камнем утку
или олененка... В конце концов, человеку нужна пища!
три увесистых булыжника размером с кулак и большую плоскую раковину с острым
краем. Затем он вошел в воду и направился к берегу.
затем почти сразу же -- по грудь. Наконец Блейд поплыл, неловко загребая
руками и стараясь не растерять свое оружие; к счастью, ему надо было
преодолеть всего ярдов пятьдесят. Достигнув берега, он обнаружил, что прямо
напротив отмели находится полоса плотного мокрого песка с многочисленными
отпечатками раздвоенных копыт -- явно олений водопой. За ним справа тянулось
покрытое невысокой сочной травой пастбище, а слева, за камышовыми зарослями,
торчали изумрудные стебли более высокой растительности. Не долго думая,
разведчик пересек пляж и нырнул в эти зеленые джунгли.
человека с головой! Отмерив с полсотни шагов, Блейд затерялся в изумрудном
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Контровский Владимир
Гуль Роман Борисович
Муркок Майкл
Сертаков Виталий