затих, и последовало долгое молчание. - И все же мне бы хотелось увидеть.
это. То есть, было бы порядочнее, если бы люди не болтались тут после
того, как... - Он помахал рукой в воздухе, подыскивая подходящее слово: -
Ушли в лучший мир. - Его голос звучал неуверенно. Растерянно. - Мне
пришлось принять меры предосторожности. - Его глаза округлились. - Ты
помнишь Хью Скотта?
Нуэлы? Это ты помнишь?
пределами Солнечной системы. Ее построили на горячей скалистой планете,
вращающейся вокруг Беты Центавра, и конечно, сейчас это всего лишь дыра в
пустыне. Именно туда Гейб впервые взял меня с собой на раскопки.
помнить его. После захода солнца он водил тебя на прогулки.
Правда, в том возрасте мне все казались большими.
разведывательного полета. Вернулся мрачный, озабоченный, сбитый с толку,
совершенно не похожий на себя. Как я подозреваю, психиатр мог бы прийти к
выводу, что он подвергся глубокому изменению личности.
космической разведки. Они увидели нечто очень странное в Даме-под-Вуалью.
как раз летел туда, когда...
таких передачах всегда существует проблема безопасности. Тебе тоже не
захотелось бы, чтобы все вышло наружу.
стараясь что-то рассчитать.
нельзя. Все, что тебе нужно, находится у Джейкоба. Это в файле "Лейша
Таннер". Адвокаты сообщат тебе шифр к информации. - Лицо Гейба помрачнело,
и он вскочил с кресла. - Чертовски досадно пропустить такое, Алекс. Я тебе
завидую.
есть несколько коллег, которые душу бы отдали за такую возможность, но мне
хотелось возместить нам с тобой потерянные годы. Это мой дар и твоя
награда, Алекс. Сделай, как я прошу, и ты никогда не пожалеешь. По крайней
мере, мне так кажется.
должен предупредить тебя, Алекс, что здесь важно выиграть время. Если в
течение тридцати стандартных дней ты не явишься в контору "Бримбери и
Конн", предложение направят другому лицу. Прости меня, но я не могу
рисковать. Дело не должно ускользнуть от нас.
правду о Талино.
свете.
Гейб быстро ходил по комнате, настоящий фонтан энергии.
удивляет такая секретность в связи с Талино. Будь добр, объясни суть дела!
представляешь, что поставлено на карту. Выезжай как можно скорее.
горшков или на то, что Гейб нашел в этот раз. В каком-то смысле сейчас
были последние минуты, которые мы проводили вместе, и я мог думать только
об этом.
кое-какие дела. Не знаю, хватит ли мне тридцати дней. Но если это ждало
два века, думаю, несколько месяцев затяжки не повлияют на результаты
поездки.
на насмешку. - Вероятно, не повлияет, хотя тебе придется спросить
"Бримбери и Конн". Я предоставил им некоторую свободу действий. Полагаю,
все будет зависеть от того, сочтут ли они тебя надежным человеком. - Гейб
подмигнул. - Когда ты ознакомишься с файлом, то можешь решить, что я
действовал неправильно. У меня нет надежного способа предугадать твою
реакцию, признаюсь, что и сам не пришел к окончательным выводам
относительно собственного поведения в этой истории. Но я оставляю все на
твое усмотрение, поскольку доверяю тебе. Жаль, что не могу быть с тобой до
конца.
не волнует. Вот так! Но если ты захочешь что-нибудь сделать для меня, то
пошли после завершения дела подобающий сувенир в Институт Аккадии. - При
мысли о такой перспективе он расплылся в улыбке. - Эти ублюдки всегда
называли меня джентльменом. - Гейб протянул ко мне руки.
дело тебе.
иначе... - Я уже встал, но он продолжал смотреть мне в глаза. - Сделай
все, как надо, и нашими именами назовут университеты.
презрение и жалость. Оно никогда не порождало столь сильных чувств, как
имена Иуды или Арнольда, предавших доверившихся им и активно участвовавших
в уничтожении людей, которым поклялись хранить верность. Талино никогда не
был предателем в этом смысле. Никто не верил, что он мог бы продать своего
капитана его врагам. Однако проступок, в котором его обвиняли и синонимом
которого стало его имя, был в своем роде еще более постыдным: в
решительный момент он бежал.
об этой старой истории.
уцелело ни одного деллакондского корабля эпохи Сопротивления, многие банки
данных были стерты, и в живых тогда осталось всего несколько свидетелей.
существуют доказательства в пользу того, что он родился в Городе на Скале,
и, как утверждает один крупный историк, вырос на Окраине. Наверняка
известно только то, что, когда началась война, Талино уже служил