одна.
дверь вела в комнату Дийни. Уже собравшись постучать, Кэлвин услышал
сочный, раскатистый мужской смех и застыл, сжав руку в кулак.
нем не слышал. - На прошлой неделе этот старпер подарил мне брильянтовое
кольцо! По-моему, когда-то он работал в Эн-Би-Си или Эй-Би-Си - в общем, в
какой-то из этих "Си". Без разницы - теперь он все равно вышел в тираж.
Знаешь, в чем он ложится в постель? В носках с резинками! Ха! Он сказал,
что хочет на мне жениться. Наверное, не шутил - в ломбарде за это колечко
дали шесть сотен.
принять душ и потереть друг другу спинку, а?
черный или красный?
и побежал. В голове назревало извержение вулкана. Он пробежал мимо стойки,
мимо Майка, за дверь, к своей машине. "Я думал, она меня любит! - бушевал
он, со скрежетом выезжая со стоянки. - Обманщица! Она всю дорогу играла
мной, держала за фраера!" - Стиснув руль так, что суставы пальцев
побелели, Кэлвин отжал акселератор до пола.
повалился на диван-кровать, вулкан уже взорвался, наполнив жилы кипящей
лавой мести. "Месть: вот сладкое слово, - думал Кэлвин. Этот боевой клич
Сатаны теперь был клеймом выжжен в его душе. - Как же поступить? -
недоумевал он. - Как? Как? Почему я вечно оказываюсь паскудным
недомерком?"
кроется нечто большее. Гораздо большее! Набор был странным, быть может,
недобрым, но в нем, в этих баночках, обитало могущество... возможно, и
месть тоже. "НЕТ! - сказал он себе. - НЕТ, я не воспользуюсь им. Куда у
меня едет крыша, если я думаю, будто грим даст мне желаемое? Каким психом
я становлюсь?" Он расширившимися глазами уставился на футляр. Коробка была
чем-то странным, жутким - товаром из волшебной лавки Люцифера. Кэлвин
сознавал, что в заднем кармане брюк у него - свернутые в трубочку деньги,
а рубашка пробита пулями. "От лукавого этот ящик или нет, - подумал он, -
но он может дать мне то, чего я хочу".
номер 13. Шумно принюхавшись к крему, он обнаружил, что тот пахнет грязным
кирпичом, скользкими от дождя улицами, фонарями на китовом жире. Он ткнул
пальцем в красно-коричневую густую массу и на миг задержал на ней
остановившийся взгляд. Запах кружил голову и рождал... да, бешенство.
разгоралась маниакальная решимость. Зачерпнув еще грима, он принялся
втирать его в лицо, шею, руки. Грим был жгучим, как безумная страсть.
наточенный мясницкий нож. "Так, - подумал он. - Так, мисс Дийни-Подстилка,
вот и пришла пора получить по заслугам, а? Нельзя же допустить, чтоб
дамочки вроде тебя шлялись по улицам, вихляя задом и, точно уличные
торговки, старались всучить свой сладенький товар всякому, кто назначит
цену повыше, а, голубушка? Не-ет, ежели мне дадут хоть словом обмолвиться
на этот счет, нет!"
чрезвычайно важную, не терпящую отлагательств миссию любовной мести.
самом начале третьего. Она была одна, и Кэлвин обрадовался, ведь с Максом
он не вздорил. Его предала женщина - Женщина. Очень красивая девушка с
длинными светлыми волосами, искрящимися голубыми глазами и чувственными
пухлыми губками на прелестном овальном личике. Сегодня на ней было зеленое
платье с разрезами, выставлявшими напоказ шелковистые бедра. "Одеянье
грешницы", - подумал Кэлвин, наблюдая, как Дийни крадучись переходит через
стоянку.
девушку подарком, сверкающим и блестящим.
как кровавые лужицы.
пришел забрать тебя в Рай.
Почему... у тебя такое лицо?
сюда, я отдам тебе это. Ну же, миленькая, не робей.
поцеловать тебя и пожелать доброй ночи. И потешную такую штучку принес.
Красивую, блестящую. Иди посмотри.
оленихи. Поравнявшись с Кэлвином, она протянула руку.
голова Дийни запрокинулась, он вспорол ножом подставленное ему беззащитное
горло. Девушка покачнулась и начала падать, но ее тело не успело коснуться
земли - Кэлвин оттащил ее за "Клуб Зум", чтобы приятно провести время.
Кончив, он посмотрел на остывающий труп и пожалел, что не прихватил
карандаш и бумагу, оставить записку. Он знал, что в ней было бы: "Придется
покумекать, чтоб поймать меня. Стать хитрыми, как лисы. Из глубин Ада -
Ваш Кэл-Потрошитель".
где бросил орудие убийства в смоляные ямы Ла-Бреа. Потом им овладела
тошнотворная слабость, и он без сил опустился на траву, подтянув колени к
самой груди. Когда он понял, что весь перед рубашки у него залит кровью,
его забила мучительная крупная дрожь. Надергав полные горсти травы, Кэлвин
постарался оттереть большую часть крови. Потом улегся на землю (в висках
гудело и стучало) и, несмотря на боль, попытался поразмыслить.
сделал эту коробку? Кто заколдовал баночки, тюбики и карандаши?" Да, это
было волшебство - но волшебство недоброе, обернувшееся зловещим,
уродливым, опасным. Кэлвин припомнил: мистер Марко говорил, что этот набор
принадлежал актеру по имени Кронстин, игравшему в фильмах ужасов, и что
этот Кронстин прославился своим гримом, масками монстров. От внезапной
жуткой мысли Кэлвин похолодел: сколько же в этих фильмах было от грима, а
сколько - настоящего? Быть может, половина на половину? Когда наносишь
грим, сущность чудовища голодной пиявкой впивается в тебя, а потом,
насытившись, досыта напитавшись кровью и злом, ослабляет хватку и
отваливается? "Там, в офисе мистера Марко, - подумал Кэлвин, - я
действительно был отчасти вампиром. А потом, на стоянке у "Клуба Зум" -
Джеком-Потрошителем. В этих баночках, - подумал он, - не просто грим; в
этих кремах и пастах живут подлинные чудовища, они ждут, чтобы их
разбудили мои желания, страсти, мое... злое начало".
вышвырнуть ее, пока она не успела меня уничтожить!" - Он поднялся и
побежал через парк к машине.
"Чертовы лампы, что с ними стряслось? - подумал Кэлвин, ощупью пробираясь
к своей двери. - Разве они не горели, когда я уходил?"
замочную скважину. Он неуверенно подумал, что, кажется, различает какой-то
неясный силуэт. С бешено колотящимся сердцем Кэлвин вставил ключ в замок.
которую изрыгнуло дуло револьвера сорок пятого калибра, понял: Кроули.
Пуля угодила в косяк, в лицо полетели острые, колючие щепки. Кэлвин в
ужасе закричал, повернул дверную ручку и ввалился в комнату. Едва дверь
захлопнулась, филенку примерно в дюйме от его виска с визгом прошила
вторая пуля. Он крутанулся в сторону от двери, пытаясь вжаться в стену.
Они мои. Гони денежки, или ты не жилец, мразь, недоросток паскудный! -
Центр двери пробила третья пуля. Она оставила большую, с кулак, дыру.
Потом Кроули принялся бить в дверь ногой. Дверь затряслась на дряхлых
петлях. Теперь по всему зданию стоял крик и визг, однако дверь угрожала в
любой момент загреметь внутрь. Скоро Кроули окажется в комнате, чтобы
сдержать обещание и вогнать Кэлвину пару пуль сорок пятого калибра.
отстегнулась; коробка с гримом была открыта. Кэлвин дрожал, как лист во
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Лукьяненко Сергей
Маркеев Олег
Андреев Николай
Земляной Андрей