здесь возможно похищение. Тут легче сбежать, найти в толпе человека,
который выслушает меня, создать при необходимости такие условия, чтобы мой
похититель не смог удержать меня, перехитрить его каким-нибудь образом.
Дальнейшие обращения к полицейским бессмысленны.
продолжал держать меня за руку.
вагон, Консардайн - следом за мной. Вагон был пуст. Я пошел дальше. Во
втором - один или два неприметных пассажира. Но зайдя в третий вагон, я
увидел в его противоположном конце с полдюжины морских пехотинцев во главе
с лейтенантом. Пульс мой убыстрился. Вот возможность, которую я ищу. Я
пошел прямо к ним.
Устремившись к морякам, я не обратил на нее внимания.
руками за шею, она снова воскликнула:
Глубокие, нежные, в них жалость, а на краях длинных ресниц повисли слезы.
Даже охваченный оцепенением, я заметил тонкую кожу, не тронутую румянами,
кудрявые шелковые коротко подстриженные волосы под изящной маленькой
шляпкой - волосы теплого бронзового оттенка, слегка вздернутый нос,
изысканный рот и миниатюрный заостренный подбородок. Именно такая девушка,
которую в других обстоятельствах я предпочел бы встретить; в нынешней же
ситуации она подействовала... смущающе.
успокаивающе. - С вашим братом теперь все в порядке!
что так и будет.
возраста, исключительно хорошо одет, лицо худое и загорелое, рот и глаза,
возможно, говорят о разгульном образе жизни.
добавил: - Ну и задали вы нам сегодня жару!
безопасности?
что они и должны представлять: известный специалист, дорогой и
многоопытный, беспокоящийся о непокорном пациенте с помутившимся
сознанием; привлекательная обеспокоенная сестра, поглощенная радостью от
того, что ее свихнувшийся и сбежавший братец найден; верный друг,
возможно, поклонник, слегка выведенный из равновесия, не все же неизменно
верный и преданный, довольный тем, что беспокойства его милой кончились, и
готовый ударить меня, если я снова поведу себя нехорошо. Так убедительны
они были, что на мгновение я усомнился в собственной личности. На самом ли
деле я Джим Киркхем? Может, я только читал о нем! Рассудок мой дрогнул от
возможности, что я действительно Генри Уолтон, свихнувшийся в катастрофе
во Франции.
станции моего появления. Но во имя всех дальновидных дьяволов, как они
могли знать, что я появлюсь именно на этой станции и именно в это время?
"Разум, планирующий за них, воля, более сильная, чем их воля, способная
заставить их выполнить эти планы точно так, как их составил грандиозный
мозг".
хозяйская рука, и эта рука тащила меня, тащила... непреодолимо... куда...
и зачем?
встал, вот он направился к нам.
глаза его были устремлены на девушку и полны восхищения. И я понял, что не
могу рассчитывать на помощь его или его людей. Тем не менее ответил
лейтенанту я.
Первооткрывателей. Не думаю, что вы мне поверите, но эти люди похищают
меня...
маленьким кусочком кружев.
Первооткрывателей, когда выйдете из поезда. Спросите Ларса Торвальдсена,
расскажите ему о том, что видели, и передайте, что человек в клубе,
называющий себя Джеймсом Киркхемом, самозванец. Сделаете?
И сказал, обращаясь к человеку, который назвал девушку Евой: - Уолтер,
присмотрите за Гарри...
руки, они усадили меня в кресло.
восхищением, охватило меня. Я видел, как лейтенант и доктор о чем-то
негромко разговаривают, а остальные моряки слушают их разговор. Я знал,
что говорит Консардайн: лицо лейтенанта смягчилось, он и его люди
поглядывали на меня с жалостью, а на девушку - с сочувствием. Лейтенант
задал какой-то вопрос, Консардайн кивнул в знак согласия, и они
направились к нам.
выполню вашу просьбу. Мы выходим у Моста, и я тут же позвоню. Клуб
Первооткрывателей, вы сказали?
сумасшедшего.
если каким-то чудесным образом искорка интеллекта осветит ваш разум
сегодня вечером или хотя бы завтра, пожалуйста, позвоните, как я просил.
свой взор, красноречиво благодарный, к лейтенанту. - Я уверена, лейтенант
выполнит свое обещание.
или рядового, сердце не устояло бы перед таким взглядом - таким умоляющим,
таким благодарным, таким задумчиво признательным.
бился об заклад, что невозможно похитить человека в Нью-Йорке на глазах у
полицейских. Но я проиграл. Потом я готов был спорить, что нельзя похитить
в вагоне метро. И опять проиграл. Тем не менее если вы все-таки будете
гадать, сумасшедший я или нет, воспользуйтесь возможностью и позвоните в
клуб.
руку, время от времени взглядывая на лейтенанта. Консардайн сел справа от
меня. Уолтер - рядом с Евой.
сардонически отсалютовал лейтенанту; девушка послала ему прекрасную
благодарную улыбку. Если что-то еще нужно было, чтобы он забыл о моей
просьбе, то именно это.
рассаживавшихся в креслах пассажиров. Но по мере того как я разглядывал их
лица, надежда гасла. С печалью я понял, что старик Вандербильт ошибался,
сказав: "Проклятая толпа". Нужно было сказать "Тупая толпа".
домой в Бронкс, запоздавшая стенографистка, которая тут же принялась
красить губы, три кроликолицых юных хулигана, итальянка с четырьмя
неугомонными детьми, почтенный старый джентльмен, подозрительно глядевший
на возню детей, хорошо одетый негр, мужчина средних лет и приятной
наружности с женщиной, которая могла бы быть школьной учительницей, две
хихикающие девчонки, которые тут же принялись флиртовать с хулиганами, три
возможных клерка и примерно с дюжину других неприметных слабоумных.
Типичное население вагона нью-йоркской подземки. Взгляд направо и налево
привел меня к выводу, что о богатом интеллекте тут говорить не приходится.
опережали тут всех в сером веществе и в изобретательности. Они любую мою
попытку сделают неудавшейся раньше, чем я кончу. Но все же я должен
попытаться, чтобы кто-нибудь позвонил в клуб. У кого-нибудь может быть
развито любопытство, и он в конце концов позвонит. Я устремил взгляд на
почтенного старого джентльмена - он похож на человека, который не
успокоится, пока не выяснит, в чем дело.
по руке и наклонилась к человеку в накидке.
Доктор, Гарри намного лучше. Можно, я дам ему - вы знаете что?
небольшой сверток.
Николаев Андрей
Прозоров Александр
Круз Андрей
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Василенко Иван