мертвому лицу.
чем я обычно употребляю:
услуге. Мы явились, не имея предложить ничего, кроме благодарности,
просить вас о помощи.
конструкции снабжен мотором, какой вряд ли найдешь на Марсе.
это будет мало что значить для вас.
объяснил я, подавляя свое нетерпение. Важность поломки двигателя гораздо
менее первостепенная, нежели то, что мы увидели в этом мире, так подходяще
названном врачом Городом Проклятья.
раздался лишенный эмоций голос.
вопросами.
для Кенд-Амрида.
ночь на своем корабле и узнать решение утром.
понял, что врач подразумевал, когда упомянул, что Зверь создал Машину и
оставил Человека целиком вне ее. Наверное, оглядываясь назад, это было
благом для меня, потому что теперь я точно представлял, что означает для
меня Марс. Не подумайте, что проклятие, опустившееся на Кенд-Амрид
являлось естественным - оно было даже более чуждым любимому мной Марсу,
чем если бы подобное произошло на Земле. И, наверное оттого, что Марс не
был подготовлен к опасностям, присущим Кенд-Амриду, я чувствовал, что мой
долг - как можно скорее вылечить эту болезнь.
и подождем за стенами, - повторил я. Мое намерение, конечно же,
заключалось в том, чтобы отремонтировать мотор самому и как можно быстрее
вернуться за подмогой в Варналь.
Кенд-Амрида были против нарушения мною границ города. Решение было
принято, и в душе я знал, что прав, поэтому решил, что если возможно будет
избежать насилия, то мы не прибегнем к нему, так как вполне понятно, что в
конечном итоге насилие не приводит ни к чему, кроме дальнейшего насилия.
умозаключений, когда он проговорил:
Кенд-Амрид заставлять остаться.
улыбкой произнес Хул Хаджи, и его рука легла на меч. Я снова остановил его
руку.
можно в этом месте. Думаю, они не увидят никакой причины помочь нам. Давай
на мгновение обуздаем свои эмоции и подыграем им.
его партнер не шелохнулись и не сказали ни слова.
такими же бесстрастными и неподвижными, как и его товарищ: - Носильщики
идти обратно к Центральному месту.
наперед.
Кенд-Амрида? Вид подобного безумства чуть не заставил меня потерять
контроль над собой, но заметив стойку Хул Хаджи и зная, что тот тоже готов
вот-вот сорваться, заставило меня снова удержать его и таким образом
удержать себя самого.
именно врач казался безумцем, мы последовали за носилками.
центра Кенд-Амрида, а затем сноса существовавших зданий. Здесь было
воздвигнуто строение, квадратное, неестественно контрастирующее с другими
зданиями. Центральное место являло также признаки того, что построили его
лишь недавно, и мне оставалось только гадать, с какой скоростью оно должно
было возводиться и какой ценой - поскольку здесь использовался в первую
очередь человеческий труд.
тирании, понять которую намного труднее, чем власть диктатора,
существовавшего когда-либо!
зияющим в стене и совершенно квадратным - из них спустилось два человека
и, шагая, словно роботы, первыми направились в здание.
на наши обыкновенные масляные лампы. Это удивило меня, поскольку
большинство марсианских народов все еще пользуется почти неистощимым
искусственным освещением, являющимся одним из благ, оставленным после себя
шивами - сверхученой расой, уничтожившей себя согласно легендам и того
немногого, что осталось от истории, в чудовищной войне много веков назад.
От них осталось лишь несколько бессмертных, понявших ошибочность своих
путей и редко становившихся вовлеченными в дела людей. Они страшились,
наверное, что могут повторить свои ошибки.
такое же освещение, но пытаясь сделать новые осветительные приборы,
подобные им, синие люди разобрали их на части и не смогли собрать вновь.
Кенд-Амрида и помогла мне понять, почему они стали тем, чем были.
Сочувствие причинам их безумия не изменило ни на йоту моего намерения
попытаться, насколько будет в моих силах, вылечить это безумие.
все с той же неестественной прямой осанкой и неподвижным выражением лиц,
как и у первых двух. Они, конечно, различались по физической внешности.
девять. В центре стола, имевшего углубление, находилось нечто, значение
чего я не смог понять с первого взгляда.
свой первоначальный мотив - его поместили туда, чтобы напоминать им о
смерти. Если врач прав, то именно страх перед напастью и заставил их
создать эту неестественную государственную систему.
места. И все же, если вокруг стола было двенадцать кресел, то где же
двенадцатый? Потому что правители Кенд-Амрида называли себя Одиннадцатью.
разговаривал, в точности сообщил другим, что произошло между нами. Он не
сделал по этому поводу никаких личных комментариев и, казалось, не пытался
передать ничего, кроме точной информации.
ни разу не высказал мнения, зависящего от его собственной личности.
Некоторым это может показаться привлекательным - разум правит эмоциями -
но пережить такое было ужасно, потому что я вдруг понял, что личная точка
зрения является необходимостью, если хочешь придти к сколь-нибудь
реалистичному выводу, каким бы несовершенным он мог бы показаться.