сверкающих стрел, устремившихся на запах чужого металла.
сопровождался воздушной акробатикой. Теперь можно было услышать слабый
свист; это означало, что они вошли в верхние слои атмосферы. Корабль
опускался, и свист постепенно перешел в негромкое гудение. Поверхность
планеты приближалась
испарина, в позвоночнике покалывало, колени подкашивались, желудок сводили
спазмы. Не дай Бог, стошнит при посадке на виду у всей команды. Хорош же
он будет в таком случае...
некая планета, и жители ее здорово наловчились использовать компьютерный
банк данных, а поэтому придется ему теперь засунуть голову в львиную
пасть. Про себя он проклял компьютеры, тех, кто придумал их, и тех, кто
ими пользовался. Выругавшись, он почувствовал себя лучше, но дрожь в
коленях осталась.
поддерживающее его до сих пор, улетучилось. Не находя себе места, он
бесцельно слонялся по салону, иногда хватаясь за поручни, и от всего
сердца мечтал послать эту затею ж черту.
антигравах над заданной точкой, Моури начал испытывать фаталистическое
нетерпение человека, обреченного врачами на сложную операцию, избежать
которой невозможно. По нейлоновой лестнице он быстро соскользнул вниз, на
землю. За ним последовали двенадцать членов экипажа корвета, которые тоже
очень спешили, но по другой причине. Они работали как сумасшедшие,
поминутно озабоченно поглядывая на небо.
над лесом. У ее подножья бурлил извилистый ручеек, окаймленный валунами и
мелкой галькой. В скале неподалеку от берега виднелось отверстие,
служившее входом в узкую глубокую пещеру.
кормового отсека корабля, аккуратно составив их у дальней стены крышками
вверх - так, чтобы Моури мог легко разобрать оттиснутые на них номера.
Закончив работу, двенадцать членов экипажа с обезьяньим проворством
вскарабкались вверх по лестнице, которую тут же втянули за собой. Офицер
помахал Моури рукой из открытого люка и крикнул на прощание.
взъерошил вершины деревьев на целую милю вокруг. Это был дополнительный,
но неизбежный риск. Листья могли обуглиться, завять или изменить цвет -
для патрульного самолета это послужит гигантской стрелкой, указывающей на
место посадки. Корабль удалялся, быстро набирая скорость; он двигался над
самой землей - сначала прямо, потом, следуя за изгибом долины, повернул ю
северу.
выйдет в открытый космос. Ради его безопасности капитан пойдет на
дополнительный риск - корвет увидят в небе над несколькими городами и
особо важными военными объектами Джеймена. Если повезет, с помощью этой
тактики им удастся убедить противника в том, что земной корабль занимается
аэрофотосъемкой и не собирается высаживать десант.
занимался рассвет. Если начнется прочесывание местности с воздуха, значит,
несмотря на все ухищрения, у врага возникли подозрения. Впрочем, охота
может начаться и в другом месте, вне поля его зрения и слуха.
таким дебрям в полумраке не стоит. Он сел на валун и, ожидая восхода
солнца, бросил взгляд в ту сторону, куда улетел корабль. Пожалуй, даже за
мешок бриллиантов он не согласился бы оказаться сейчас на месте капитана
корвета. Но, возможно, сам капитан не захотел бы поменяться с ним и за два
мешка.
изрядно потертый кожаный чемодан, в сирианском происхождении которого не
усомнился бы ни один эксперт. И неудивительно - ведь это был его
собственный чемодан, купленный в Машаме на Диракте много лет назад.
запад, время от времени проверяя направление по карманному компасу. Против
ожидания лес оказался не таким уж непроходимым и идти было сравнительно
легко. Огромные деревья росли близко друг к другу, их кроны переплетались,
образуя плотный навес, в просветах которого лишь изредка проглядывали
клочки неба. К счастью, подлесок был редким. Он быстро шагал вперед,
стараясь не спотыкаться о выступающие корни. Путешествие почти не утомляло
его; вскоре Моури сообразил, что на Джеймеке его вес стал фунтов на
двадцать меньше - и в такой же пропорции уменьшился вес его багажа.
перекусить, он выбрался к дорогу, за два часа до захода солнца. Поставив
чемодан за деревом у обочины, он уселся на него и насладился
пятнадцатиминутным отдыхом, не спуская глаз с дороги. Пока он не заметил
ни одного разведывательного корабля, бороздящего небо в поисках десанта с
Земли. На дороге тоже было тихо; пока он отдыхал, никто не проехал ни в
том, ни в другом направлении.
одежды, повязал свой шейный платок типичным сирианским узлом и, достав
зеркальце, придирчиво оглядел себя с ног до головы. Его костюм, точная
копия сирианского, не вызовет никаких подозрений; в этом он не сомневался.
Сизая физиономия, приплюснутые уши и машамский акцент тоже были вполне
убедительны. Но главная его защита - предубеждение, коренящееся в сознании
любого сири; никто не заподозрит в нем переодетого землянина, просто
потому, что это покажется слишком нелепым.
выбрался из-под навеса густых ветвей, уверенно перешел дорогу и с другой
стороны внимательно осмотрел место, где он вышел из леса, стараясь
тщательно его запомнить. Лес надежно скрывал убежище, и одному Богу было
ведомо, когда ему придется в спешке нырнуть сюда.
ствол и толстые корявые ветви причудливо обвивала молодая поросль. Моури
постарался в точности запечатлеть его в памяти, а для большей верности
вывернул из земли плоский камень и установил вертикально рядом со стволом.
камень и легко представил высеченную на нем эпитафию: "Джеймс Моури -
уроженец Земли, двадцати шести лет, беспокойный и упрямый. Задушен
Кайтемпи". Возможно, это было предзнаменованием, знаком того, что он
подписал свой смертный приговор. Но Моури не верил в предзнаменования, и
это его утешило.
походка Моури намекала, что ноги его обладают должной степенью кривизны. С
этого момента ему необходимо стать сири - физически и психически. Он - Шир
Агаван, лесничий, сотрудник Джеймекского Министерства Природных Ресурсов,
государственный чиновник, освобожденный от воинской обязанности. Впрочем,
он мог изготовить соответствующие документы и стать кем угодно.
горизонту. Он собирался поймать попутную машину, но хотел сделать это как
можно дальше от места, где вышел из леса, чтобы ненароком не привлечь к
нему внимания. Как все разумные расы, сириане имели языки. Причем одни их
распускали, а другие держали за зубами. А были и такие типы с
невыразительными физиономиями, которым хорошо платили за то, что они
внимательно слушали. И эти мрачные личности, сложив два и два, неизменно
получали четыре. Сейчас Моури угрожали не ружья и орудия пыток, а слишком
болтливые языки и внимательные уши.
проехали два динокара и газовый грузовик. Он прошагал еще милю, прежде чем
его догнала попутная машина. Это был еще один газовый грузовик, огромное,
грязное, дряхлое чудовище, двигавшееся с грохотом, лязгом и фырканьем.
важность, которая производила безотказное впечатление на сирианских мелких
сошек. Грузовик резко затормозил, окутав его облаком выхлопных газов. В
кузове лежало тонн двадцать съедобных корнеплодов. Из кабины на него
уставились два сирианца. Работяги - в обтрепанной мешковатой одежде,
покрытой грязными пятнами.
презрительным взглядом. - Мне нужно в город.
освободив место. Моури взобрался в кабину и втиснулся на деревянное
сиденье; которое было слишком узким для троих. Свой чемодан он поставил на
колени. Грузовик взревел и двинулся вперед; сидевший посередине сири тупо
уставился на чемодан.
акцентом, характерным для уроженца Джеймека. - Хотел бы я прогуляться туда
когда-нибудь. Говорят, замечательное место. - Он бросил взгляд на своего
соседа. - Верно, Снат?
здесь. Может быть, мне там больше бы повезло. День сегодня выдался плохой,
просто отвратителъный. Правда, Снат?
Шломо Вульф
Курылев Олег
Круз Андрей
Андреев Николай
Прозоров Александр
Корнев Павел