непрерывно ослабевает.
любимого ими зрелища попеременно вспыхивающих красных и зеленых огней.
Ворнин знал, что вписывает новую главу в обширный архив секретной
информации о кораблях-разведчиках. Но не чувствовал за собой вины.
Случившееся было чисто статистическим феноменом: раз в околоземном
пространстве так много разведчиков, то по крайней мере у одного можно
ожидать неисправностей того или иного рода. Просто случай выбрал именно их
корабль.
В то мгновение, когда экипаж отключил передающие цепи, разрывая связь с
родной планетой, сигнал бедствия был передан автоматически. Из-за
чудовищного расстояния между Землей и Дирной дома о случившемся узнают
только через десятилетия, но этот же сигнал зарегистрируют сотни других
кораблей, находящихся поблизости, и это служило некоторым утешением.
корабль.
держаться того же курса - нам необходимо лететь над пустынной местностью!
больно, но ей - в особенности. Именно Глэйр ухаживала за крошечным
садиком, облагораживала искусной женской рукой суровое убранство корабля.
Собственно, каждый Наблюдатель должен быть готов к тому, чтобы однажды,
доверившись судьбе, низринуться в просторы чужой планеты. Все же для
женщины это большое потрясение.
доносился нарастающий грохот. Ворнин старался не думать о том, что там
могло происходить. Глэйр была уже одета. Миртин, закончив маскировку
органов управления, натягивал свой костюм.
Приземлимся в разных районах планеты. При приземлении можем получить
повреждения. - Встретив испуганный взгляд Глэйр, безжалостно продолжил: -
И даже погибнуть. Но прыгать надо. Потом как-нибудь снова отыщем друг
друга.
прыгнула Глэйр. Ее маленькая фигурка, вращаясь, быстро удалялась от
корабля, пока совсем не исчезла из виду. Скорость падения столь велика,
что Ворнин начал опасаться, как бы она не потеряла сознания. Последняя
учебная тревога проводилась очень давно, и прыжок получился довольно
неуклюжим. Он с ужасом представил, как хрупкое тело женщины сталкивается с
поверхностью планеты... Потеря одного из супругов вызвала у него
неожиданно острую боль.
сотни раз снятся прыжки, но для большинства они остаются просто
сновидениями. А он мчится в раскрывшуюся бездну, и Глэйр, возможно, уже
мертва... Автоматически, не думая, Ворнин включил систему жизнеобеспечения
и ощутил сильный толчок - раскрывшийся экран замедлил падение. Теперь он
наверняка останется в живых.
корабля не было видно. Разумеется, прыгнул. Элементарный рационализм не
позволит ему задержаться на гибнущем корабле.
факел новорожденного солнца обдал его жаром, и он поблагодарил судьбу, что
успел вовремя отвести от корабля взгляд - сетчатка земного существа
наверняка вышла бы из строя. В плазменном генераторе, разумеется, не было
жесткого излучения, так что никакой другой опасности для организма на
таком расстоянии не существовало. Разреженный воздух не сможет передать на
Землю оглушительный грохот, но вот свет...
первоначальное сияние, сопровождавшее акт сотворения мира. Это было
сильным потрясением даже для такого опытного астролетчика, и руки Ворнина,
закрывающие глаза, безвольно опустились...
зданий. Еще немного, и его ступни коснутся поверхности планеты, за которой
он так долго наблюдал.
Сейчас главное - выжить и разыскать Миртина. А потом прибудут спасатели и
заберут их. Он проклинал судьбу, швырнувшую его в заселенную местность -
ведь вокруг была столь желанная его сердцу пустыня. Падение было
стремительным. О мягкой посадке не могло быть и речи.
всего лишь на пару метров. Затем его пронзила самая дикая боль за всю
жизнь, которая была почти лишена боли. Человек со звезд ударился о землю и
остался неподвижно лежать, скорее мертвый, чем живой.
уже погружены на шесть электрических вездеходов, компьютер выстроил
векторную диаграмму, показавшую вероятные районы рассеивания осколков,
если таковые имели место. Бронштейн, адъютант полковника, поднял по
тревоге всех свободных от дежурства, и теперь они стояли полукругом вокруг
информационного табло. В пятнадцати метрах от них, наглухо запершись в
ванной, Том Фолкнер изо всех сил пытался протрезвиться. По дороге из
офицерского клуба он уже прибег к помощи антистимулятора - эти таблетки
гарантировали удаление из одурманенного мозга паутины опьянения примерно
за полчаса. Но процесс не из приятных. Он заключался в том, что таблетка
давала двойную нагрузку щитовидной железе и гипофизу, на время расстраивая
гормональный баланс и убыстряя обмен веществ. Все физиологические процессы
в организме ускорялись, включая и тот, что удалял из крови алкоголь.
Шесть-семь часов человеческие внутренности проживали за десять минут.
Довольно жестоко. Но сейчас у Фолкнера просто не было другого выхода. Он
сидел на полу ванной, схватившись руками за стойку для полотенец. Его
трясло, сквозь форму проступили крупные пятна пота. Лицо побагровело,
пульс перевалил за сто и продолжал расти. Он уже вырвал, избавившись от
последних ста пятидесяти граммов виски до того, как оно успело проникнуть
в кровеносную систему, и это яростное внутреннее очищение организма должно
было справиться с остальным алкоголем. Сознание стало ясным. Уже пятый раз
в жизни Фолкнер решился прибегнуть к антистимулятору, каждый раз надеясь,
что это - последний.
Пальцы шевелились, словно печатая на машинке. Усилием воли ему удалось
успокоить их. Кровь уже должна была отхлынуть от лица. Фолкнер глянул в
зеркало и содрогнулся. В молодости, числясь в отряде астронавтов, он
старательно следил за стрелкой весов, чтобы она не выходила за отметку 75,
но времена эти давно уже прошли, а кости изрядно обросли плотью. В форме
полковник выглядел внушительным, массивным, широкоплечим мужчиной с
коротко подстриженными курчавыми черными волосами, короткими жесткими
усами и красными глазами. Без твердой оболочки из хаки тело обвисало,
становилось мягким, дряблым. Последнее время он как-то примирился с этим,
точнее - перестал обращать на это внимание.
хорошо. Наихудшие последствия загула канули в Лету: перестал чесаться
кончик носа, уши не горели, а глаза функционировали именно так, как им
положено. Стараясь держаться очень прямо, полковник открыл дверь ванной и
направился к своему кабинету.
Чеканя каждое слово, он доложил:
светится, как рождественская елка. Мы имеем уже около тысячи сообщений об
атмосферном объекте, и они все еще поступают! На этот раз все
по-настоящему, полковник!
страну... на весь мир. Внеземной космический корабль терпит аварию, пилоты
спасаются на парашютах, а доблестные офицеры ИАО хватают их голыми
руками...
завершен. Взгляд адъютанта был весьма недвусмысленным. Более того, в нем
читалась жалость.
ненавидит Бронштейна вовсе не потому, что тот - еврей. А потому, что он
энергичен, честолюбив, способен, потому что никогда не теряет
самообладания и считает, что летающие тарелки - это инопланетные корабли.
Адъютант был единственным из офицеров, знакомых Фолкнеру, который
добровольно примкнул к программе. ИАО считался дырой, в которую засовывали
тех, кто ни на что больше не годен, а этот еврей не жалел усилий для
заполучения именно этой работы. И все потому, что был абсолютно уверен -
рано или поздно летающие тарелки станут самой главной задачей, которую
придется решать ВВС США. Хотел купаться в славе, мелькать на телеэкранах,
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Андреев Николай
Ибсен Генрик