встроено столько всяких предохранителей, что уму непостижимо! Да, конечно,
можно угодить под молнию, или врезаться в гору, или попасть в смерч - но
мотор не выходит из строя никогда. Остановить его можно, только выключив.
заповедник, в планах его ландшафта эти лужайки были специально оговорены.
Видите ли, феям нужно место для танцев. И, заметив в лесу просвет, я
догадался, что это может быть такое.
вас. Деваться нам все равно было некуда - и я рискнул...
могло взбрести в голову прогуливать тут лошадь? Доносится вон оттуда.
поднималась к узкому отрогу, увенчанному массивными стенами
полуразрушенного средневекового замка.
толстячок, который при каждом движении своего скакуна подпрыгивал самым
удивительным образом. Выставленные вперед локти нескладного всадника
взлетали и падали, точно машущие крылья.
столь же неизящна, как и ее всадник, - лохматый битюг, чьи могучие копыта
ударяли по земле с силой парового молота, вырывая куски дерна и отбрасывая
их далеко назад. Он держал курс прямо на автолет, словно намереваясь
опрокинуть его, но в последнюю секунду неуклюже свернул и встал как
вкопанный. Бока его вздымались и опадали, точно кузнечные меха, из дряблых
ноздрей вырывалось шумное дыхание.
земли, разразился гневными восклицаниями.
мерзкие тролли! Сколько раз я им втолковывал: летит себе помело и летит, а
вы не вмешивайтесь! Так нет! Не слушают! Только и думают, как бы это шутку
сшутить. Наложат заклятие, и все тут...
какой стыд, какой позор! Профессор, я с этих троллей спущу шкуры и растяну
на двери, я приколочу их уши к деревьям!
с неба на землю?
истинной плоти? Нас известили, что вы скончались. Мы послали венок из
омелы и остролиста в знак нашей глубочайшей скорби.
переходя на диалект обитателей холмов. - Это были только слухи.
большой кружке доброго октябрьского эля! Варка как раз окончена, и я от
всего сердца приглашаю вас, господа, разделить со мной первую пробу!
О'Тул властно замахал, поторапливая их.
нужную минуту. Прийти-то они приходят, но обязательно позже, чем надо бы.
Хорошие ребята, как на подбор, и сердца у них правильные, но нет в них
подлинной живости, коей отмечены истинные гоблины вроде меня.
О'Тулом, ожидая распоряжений.
мосту и скажите этим троллям, чтобы они не смели заклятия накладывать. Раз
и навсегда пусть прекратят и больше не пробуют. Скажите им, что это
последнее предупреждение. Если они снова примутся за свое, тот мост мы
разнесем на камни и каждый мшистый камень укатим далеко от других, так что
вновь тот мост не встанет никогда; И пусть снимут заклятие вот с этого
упавшего помела, чтобы оно летело как новое! А другие идите искать фей,
расскажите им о повреждении их лужайки, не забыв присовокупить, что во
всем повинны эти подлые тролли, и обещайте, что лужайка будет выровнена к
той поре, когда они придут сюда танцевать под полной луной. Третьи же
позаботьтесь о Доббине: приглядите, чтобы его неуклюжие копыта не
причиняли лужайке нового ущерба, но если найдется трава повыше, пусть он
ее пощиплет. Бедняге нечасто выпадает случай насладиться таким пастбищем.
ладонь в знак удачно исполненного дела.
на холм, и мы испробуем, на что годится сладкий октябрьский эль. Однако
прошу вас из сострадания ко мне идти помедленнее - мое брюхо что-то очень
выросло, и я весьма страдаю от одышки.
свой шаг к вашему. Давненько не пили мы вместе октябрьского эля.
вырисовывался силуэт развалин.
О'Тул. - Он полон сквозняков, способствующих насморкам, гайморитам и
всяким другим мучительным недугам. Ветер рыскает по нему, как хочет, и
всюду стоит запах сырости и плесени. Я так и не постиг, почему вы, люди,
раз уж вы начали строить для нас замки, не могли сделать их уютными и
непроницаемыми для ветра и дождя. Если мы некогда и обитали в руинах, это
еще не значит, что нас не влекут удобства и комфорт. Поистине, мы жили в
них лишь потому, что бедная Европа не могла предложить нам ничего более
подходящего.
новехоньких замках, хотя, конечно, и убогих, ибо невежественные люди той
поры не умели строить лучше - и мастерства они не знали, и инструментов у
них нужных не было, а уж о машинах и говорить не приходится. Да и вообще
худосочный был народ. А нам приходилось скрываться по углам и закоулкам
замков, ибо непросвещенные люди той поры страшились и чурались нас и
пытались в своем невежестве обороняться от нас могучими чарами и
заклинаниями. - А впрочем, - добавил он не без самодовольства, - они же
были всего только люди, и колдовство у них хромало. Нам были не страшны
даже самые замысловатые их чары.
замолчал, заметив, что Максвелл замотал головой.
теперь называете Центральной Европой, весьма бесцеремонно явились варвары
и рукоятками своих грубых железных мечей начали стучаться в ворота самого
Рима. Мы слышали об этом в лесных чащах, где обитали тогда, и среди нас
еще жили те - теперь давно умершие, - кто узнал про Фермопилы всего через
несколько недель после того, как пали Леонид и его воины.
маленьким народцем...
всяком случае, вполне может быть правдой. Они не бессмертны и в конце
концов умирают. Но долговечны они так, что нам и представить это трудно.
Рождения у них - редкость, иначе на Земле не хватило бы для них жеста. Но
они доживают до невероятного возраста.
сердце природы, и не транжирим драгоценную силу духа на мелочные заботы, о
которые вдребезги разбиваются жизнь и надежды людей. Однако это слишком
печальные темы, чтобы тратить на них столь великолепный осенний день. Так
обратим же наши мысли со всем рвением к пенному элю, который ждет нас на
вершине!
раньше.
рубаха, которая была ему велика, билась на ветру.
покаяться, что осмелился его попробовать?
произошла трагедия.
коричневого стало багровым и тут же полиловело. Он хрипел и задыхался.
гоблина.
О'Тул. - Только дайте мне наложить лапы на их жадные глотки! Я их выкопаю