Чтение 4–й страницы книги ~Ведро алмазов~

столпившись вокруг, старались не слишком сопеть от нетерпения.

Наконец Кэл достал из кармана лупу, наклонился над полотном и
принялся изучать его дюйм за дюймом. Прошло еще немало томительных минут,
прежде чем он выпрямился и обратился ко мне:

- Джон, подержи, пожалуйста, полотно вертикально...

Я поднял картину, и Кэл отступил на несколько шагов и вновь принялся
рассматривать. Затем он наклонился немного в сторону, потом в другую, все
так же не спуская с картины глаз, вновь приблизился к столу и взялся за
лупу. Наконец он выпрямился и обратился к Чету:

- Весьма вам признателен. Будь я на вашем месте, я бы собрал для
охраны этой картины все ваши наличные силы.

Чет просто умирал от нетерпения, так ему хотелось знать мнение Кэла,
но я предусмотрительно решил не давать ему возможности задавать вопросы,
хотя и не сомневался, что Кэл не станет особо распространяться. Поэтому я
поспешил увести Кэла на улицу и втолкнуть в машину, где мы некоторое время
сидели молча, уставившись друг на друга.

- Если только мне не изменяет зрение и я вдруг не позабыл все, что
знал о живописи, это картина Тулуз-Лотрека "Кадриль в Мулен-Руж".

Значит, это все-таки был не Рембрандт! Мне бы следовало об этом
догадаться. Хорош же знаток искусства Эймос Стивенс!

- Готов дать голову на отсечение, - Кэл начал горячиться, - это
подлинник. Скопировать картину столь безупречно просто физически
невозможно. Загвоздка только в одном.

- В чем?

- "Кадриль в Мулен-Руж" находится в Вашингтоне, в Национальной
галерее.

Я почувствовал, как внутри у меня что-то оборвалось. Если дядюшка
Джордж каким-то чудом ухитрился обокрасть Национальную галерею, мы оба
конченые люди.

- Вполне возможно, что картина Тулуз-Лотрека пропала из Национальной
галереи, а ее дирекция хочет выждать день-другой и не сообщает об этом, -
продолжал Кэл. - Хотя обычно в таких случаях они уведомляют большие музеи
и кое-кого из оценщиков.

Он недоуменно покачал головой.

- Но кто мог додуматься до этого, ума не приложу. Конечно, всегда
есть возможность продать украденную картину какому-нибудь коллекционеру,
который будет украдкой любоваться ею. Однако это сопряжено с
предварительными переговорами, да и, кроме того, немногие коллекционеры
рискнут купить такой всем известный шедевр, как "Кадриль в Мулен-Руж".

Я ухватился за его слова.

- Значит, ты исключаешь вероятность кражи картины дядюшкой Джорджем?

Кэл озадаченно посмотрел на меня.

- Насколько я понимаю, этот твой дядюшка вряд ли отличит одну картину
от другой.

- Вот именно.

- В таком случае не стоит даже думать о краже. Видно, он где-то
подобрал эту картину. Но где? Вот в чем вопрос.

Тут я ничем не мог ему помочь.

- Надо немедленно позвонить в Вашингтон, - сказал Кэл.

Мы поехали ко мне на работу. В приемной меня встретила Дороти.

- В кабинете вас дожидается Шелдон Рейнольдс, - сухо сообщила она. -
Полковник военно-воздушных сил.

- Я тогда позвоню отсюда, - извиняющимся тоном сказал Кэл.

- Полковник Рейнольдс ждет вас уже не меньше часа. Он производит
впечатление весьма терпеливого человека.

Дороти ясно давала понять, что она не одобряет моих отношений с
людьми из мира искусства, еще более осуждает мою встречу с представителем
военно-воздушных сил и очень сердита на меня на то, что я счел возможным
предупредить Элси о госте к обеду в самую последнюю минуту. Моя секретарша
буквально кипела от негодования, но была слишком хорошо воспитана и
слишком лояльна ко мне, как к хозяину, чтобы устраивать сцену в
присутствии Кэла.

Я вошел в кабинет, и, конечно же, полковник Рейнольдс был там и всем
своим видом демонстрировал крайнее нетерпение, сидя на самом краешке стула
и раздраженно барабаня по нему пальцами. Увидев меня, он прекратил свои
музыкальные упражнения и встал.

- Мистер Пейдж, если не ошибаюсь?

- Извините, что заставил вас ждать. Чем могу быть полезен?

Мы пожали друг другу руки, и он опять уселся на стул, на сей раз
достаточно плотно, а я с тревожным предчувствием примостился на краешке
стола.

- До меня дошли сведения о том, что в вашем городе имели место
несколько необычные... происшествия, - начал полковник, - причем с ними
связана находка определенных предметов. Я говорил с прокурором, и тот
указал на вас как на человека, к которому следует обратиться по данному
вопросу. Кажется, существуют некоторые неясности относительно того, кому
конкретно принадлежат указанные предметы?

- Если вы говорите о том, что имею в виду я, то никаких неясностей не
существует, - возразил я. - Все предметы, о которых идет речь, являются
собственностью моего клиента.

- Насколько мне известно, ваш клиент бежал из полиции.

- Исчез, - поправил я. - Причем первоначально он был взят под арест
совершенно незаконным путем. Он не совершил никакого преступления, просто
шел по улице.

- Мистер Пейдж, меня совершенно не касаются подробности этого дела.
Военно-воздушные силы, которые я представляю, интересуют лишь определенные
предметы, имевшиеся у вашего клиента.

- Вы видели эти предметы?

- Нет, - Рейнольдс покачал головой. - Прокурор заявил, что в суде вы
распнете его на кресте, если он разрешит мне осмотреть их. Однако, по его
словам, вы человек разумный и при соответствующем подходе...

- Послушайте, полковник, - прервал его я, - в тех случаях, когда
благосостоянию моего клиента что-нибудь угрожает, я никогда не являюсь
разумным человеком.

- Вы не знаете, где сейчас находится ваш клиент?

- Понятия не имею.

- По-видимому, он рассказал вам, где достал эти вещицы?

- Мне кажется, он и сам толком не знает.

Я видел, что полковник не поверил ни единому моему слову, и не мог
винить его в этом.

- Разве ваш клиент не сказал вам, что встретился с "летающей
тарелкой"?

Я был настолько изумлен, что лишь качнул головой. Вот это новость! У
меня даже мысли об этом не было.

- Мистер Пейдж. - Голос полковника стал необыкновенно серьезным. - Не
стану от вас скрывать: эти предметы очень важны для нас. Причем не только
для ВВС, а для всей нации. Если противная сторона завладеет ими раньше...

- Минуточку, - прервал я. - Вы на самом деле пытаетесь уверить меня в
том, что на свете существуют такие вещи, как "летающие тарелки"?

- Я вовсе не пытаюсь делать этого, - моментально насторожился
полковник. - Я просто спрашиваю...

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Кэла.

- Извините, что прерываю вас, но мне нужно ехать, - сказал он.

- Нет, нет, ты этого не сделаешь, - запротестовал я. - Элси ждет тебя
к обеду.

- Мне необходимо быть в Вашингтоне, - не сдавался Кэл. - Твоя
секретарша обещает отвезти меня на аэродром. Если пилоту удастся доставить
меня домой за час с небольшим, я могу успеть на самолет в Вашингтон.

- Ты дозвонился до Национальной галереи?

- Картина у них. - Кэл бы явно озадачен. - Правда, ее могли
подменить, но это слишком невероятно, особенно при такой строгой охране. Я
почти не рассчитываю, что ты позволишь...

- И правильно делаешь. Картина в любом случае должна быть здесь.

- Но ее место в Вашингтоне!

- Только не в том случае, если их две! - не выдержал я.

- Это невозможно!

Теперь мы оба перешли на крик.

- И все же, по-видимому, это так, - не сдавался я.

- Мне было бы намного спокойнее, Джон, если бы картина находилась в
надежном месте.

- Полиция стережет ее.

- Сейф в банке представляется мне куда более надежным.

- Ладно, постараюсь что-нибудь сделать, - пообещал я. - Что тебе
сказали в Национальной галерее обо всем этом?

- Да почти ничего. Они поражены. Кто-нибудь от них, возможно, приедет
сюда.

- Пускай. Пентагон уже здесь.

Мы пожали друг другу руки, и Кэл поспешно вышел, а я опять
примостился на краю стола.

- Да, с вами нелегко иметь дело, - протянул полковник. - Чем вас
пронять: может быть, патриотизмом?

- Боюсь, что я не слишком патриотичен. Предупреждаю, что и моему
клиенту я дам указание не перебарщивать с патриотизмом.

- Деньги?

- Если их будет целая куча.

- Интересы общества?

- Сначала вам придется доказать, что это действительно в его
интересах.