видно, иначе он не мог.
Никакой реальной цели он не преследовал. Словно это была некая неведомая
миссия, словно какая-то сила толкала его туда, будто у него не было
выбора.
много лет назад; двор, выходивший на улицу, весь зарос кустарником. Иногда
вдруг кто-то приходил, подстригал газон, а то и подрезал зелень и приводил
в порядок клумбы, чтобы отблагодарить Воспителл за заботу о детях, потому
что они не брали денег.
нужны, будто, если б они у них были, Воспителлы не знали бы, что с ними
делать. А может, деньги им и вправду не нужны - ведь они не покупали
провизии, вели один и тот же образ жизни и ни разу не болели, во всяком
случае, этого никто не замечал. Может быть, временами они мерзли, хотя
никогда не жаловались, но и топлива не покупали, а для уплаты налогов
Леймонт Стайлс оставил им определенную сумму - так, может, деньги им и
вправду ни к чему?
обходятся без пищи или, во всяком случае, не покупают еды. Потом об этом
перестали судачить - жители решили, что насчет чужаков никогда ничего не
узнаешь, не надо и пытаться.
собственного. Он был построен не по единому плану - такие дома были в моде
задолго до того, как стали делать все комнаты этажа на одном и том же
уровне.
и Дин понял, что Воспителлы у себя. Ведь они никуда не отлучались из дома,
разве что нужно было присмотреть за младенцами; но в последние годы они
совсем редко выходили, потому что у людей вошло в привычку оставлять
детишек в их доме. Ребята у них никогда не плачут, даже самые крошечные.
Им всем очень нравится бывать у Воспителл.
одной из Воспителл, Дин уже совсем забыл их облик - ведь он их видел много
лет назад.
домой, он встретил всех трех и потом время от времени то одну, то другую
видел на улице издалека. Но воспоминание о них и удивление при виде их
изгладились из памяти, и сейчас как будто заново, с прежней силой его
поразили волшебная грация, неожиданное ощущение, будто столкнулся лицом к
лицу с нежным цветком.
оно было слишком нежным, таким нежным, что в нем совсем не чувствовалось
характера и даже индивидуальности. Удивительная кожа, румяная, словно
лепестки цветка, а тело стройное до неправдоподобия, и все же оно
настолько исполнено грации и гармонии, что при виде его забываешь о
хрупкости. От ее фигуры веяло милой простотой, такой наивностью, что все
остальное перед этим меркло.
Дин.
нас большая честь.
Воспителла вдруг снова оказалась рядом с ним.
для особо почетных гостей.
что-то чужое, пугающее.
понять, откуда он доносится.
костлявое колено и принялся поглаживать ее костлявыми пальцами.
движением, без малейшего усилия, и у Дина создалось впечатление, будто
взметнулся яркий подол, хотя на самом деле никакого подола не было.
все ее внимание приковано к Дину.
дверь в детскую закрыли, все еще слышался детский смех. Он заполнял
комнату, это был по-настоящему счастливый, веселый, непринужденный,
искренний, беспечный смех ребятишек, которые упиваются игрой.
давно забытое чувство, что он вне времени, что день никогда не кончится,
что о конце его даже подумать невозможно. Легкий ветерок из несбыточной
страны принес с собой запах ручья, что влечет по течению флотилии опавших
осенних листьев, и чуть слышное благоухание клевера и ноготков, и аромат
пушистого, только что выстиранного одеяла, какие бывают на детских
кроватках.
есть, и будто здесь много цветов, которые на самом деле давным-давно
засохли и погибли, по ощущение осталось. И ощущение красоты, красоты в
разных ее проявлениях - и в цветах, и в ювелирных поделках, и в маленьких
картинах, и в веселых разноцветных шарфах - вещах, которые на протяжении
многих лет давали Воспителлам вместо денег.
комната. Мне здесь так хорошо.
подумалось ему, если б он только мог, он бы влился в течение этой жизни и
был бы таким, как они.
- небольшой кирпичный камин, отделанный белым деревом, и сводчатые дверные
проемы, и окна, от потолка до пола, скрытые тяжелыми черно-зелеными
занавесями с золотой нитью. Здесь царили прочно обосновавшийся комфорт и
ощущение нежности, которого современная архитектура - алюминий и стекло -
никак не могла дать. В комнате кое-где виднелась пыль, было шумно, может,
и грязновато, но возникало чувство, что ты дома.
сказал Дин. - Боюсь, что для меня опять настало время уверовать в сказки и
волшебство.
только так мы и можем жить. Согласитесь, что нам тоже хочется выжить.
свежести, кипучей силы, радости - все еще наполняло комнату. Оно озарило
своим сиянием всю эту старую ветошь, и сердце Дина внезапно защемило от
счастья.
поверить, будто он когда-то, стоя перед дверью этого дома, твердо считал,
что до правды докопаться нельзя.
драгоценностями; он вбирал свет и разбрасывал вокруг себя тысячи цветных
бликов, и его кружение сопровождалось мелодичным свистом - чем-то вроде
музыки, запрятанной внутрь и расплавлявшей человечью душу.
что уйти невозможно. И снова донесся смех, и реальный мир куда-то уплыл, и
внезапно комната наполнилась волшебным светом рождества.
своего имени, ни того, где он сейчас, ни как он попал сюда, - все это было
ему безразлично. Он почувствовал, как счастье в нем бурлит и переливается
через край, и он наклонился, чтобы достать волчок.
еще шаг, протянул руку - и попал ногой в дыру на старом ковре и рухнул
вниз.
возник реальный мир. Ощущение бурлящего счастья исчезло, и в этой комнате
- убежище для всех - остался лишь старик, который силился встать с пола,