были спасены. Если бы я ставил пьесу о Кодосе, первым делом я бы вспомнил
об этом.
произошло. И с тех пор все оставшиеся в живых свидетели систематически
убивались... кроме двоих или троих. Один из моих офицеров был отравлен. Я
моту быть следующим. И вот вы здесь, - человек, о котором у нас никакой
информации, больше чем девятилетней давности - и определенно опознанный,
не важно ошибочно или нет ныне покойным доктором Лейтоном. Думаете, я могу
все это игнорировать?
своя. Я сыграл много ролей. - Он посмотрел на свои старческие руки.
начинает радоваться, что его память слабеет. Я больше уже не ценю жизнь,
даже свою собственную. Смерть для меня - всего лишь освобождение от
ритуала. Я стар и устал, и прошлое для меня - туман.
Нет, ни у кот так не получается. Но если вам так везло, что ж, - остается
только пожалеть вас.
смотрит на него, но ему было нечего ей сказать. Он вышел.
ледяным шепотом:
шкуре. Вы могли пощадить его.
проявил к нему неслыханное снисхождение. Больше, чем он заслуживает. Если
же он не Кодос, тогда мы доставим вас на Эту Бенеции без всякого вреда.
причиненном зле?
холодное пламя. Но тут открылась дверь, и показался Каридан, уже не
казавшийся таким высоким и величественным, как прежде. По ее щекам
побежали слезы; она протянула руки к его плечам, голова ее опустилась.
величия. - Это давно прошло. Я всего лишь дух твоего отца, приговоренный
являться в назначенный час ночи...
тут виднелись камеры, чтобы постановку по трансляции могли наблюдать те
члены экипажа, которые должны были оставаться на своих постах. Свет уже
погасили, и Кирк, конечно, снова опоздал. Он как раз опускался в свое
кресло - как капитану, ему полагалось кресло в переднем ряду, и он, не
мешкая уселся в него, - когда занавес раздвинулся и появилась Ленора в
белом костюме Офелии и гриме.
живых пьес пространства, посвященную традициям классического театра,
которые, как мы верим, никогда не умрут. "Гамлет" - жестокая пьеса о
жестоком времени, когда жизнь не стоила почти ничего, а честолюбие было
всем. Это пьеса вне времени; она о личной вине, сомнениях, нерешительности
и незаметной грани между Правосудием и Местью.
представлять "Гамлета", этот монолог предназначался только для него. Ему
тоже не надо было напоминать, но послание, содержавшееся в прологе, он
уловил.
начала, поскольку именно в эту минуту появился Мак-Кой и уселся рядом с
Кирком, и довольно долго при этом устраивавшийся.
медицины ни один доктор не поспевал к поднятию занавеса.
заранее.
пациента.
вот и все. Мне кажется, он тоже хотел посмотреть пьесу.
ты постоянно что-то бубнишь.
коридоре, он подошел к ближайшему интеркому и приказал начать поиск. Но,
по распоряжению Мак-Коя, он уже шел.
была уничтожена на Тарсе... и кто-то пытался убить его самого. На этот раз
нельзя было допустить и малейшей случайности; во время спектакля не только
Каридан, но и весь корабль мог оказаться во власти эмоций... или мести.
Обыскать каждый дюйм, включая груз.
преображенный зал заседаний. Он был все так же встревожен, но сейчас
больше ничего не мог сделать.
рассеиваемой лишь красным светом прожектора, и актеры, игравшие Марцелла и
Горацио, сейчас покидали ее. Очевидно, что шла уже пятая сцена первого
акта. В красном луче материализовалась фигура призрака и подняла руку,
приглашая Гамлета, но Гамлет отказался последовать за ней. Призрак -
Каридан, снова поманил его, и гром барабана несколько усилился.
отличная цель. Он быстро обогнул захваченную действием публику,
направляясь за кулисы.
пламени...
фазер на Каридана.
пришлось кричать через всю сцену Диалог оборвался.
совершились в дни моет правления...
Слышал и Каридан. Он посмотрел в сторону Дайкена, но свет был слишком
слаб, чтобы можно было что-то рассмотреть. Ослабевшим голосом он попытался
продолжать.
осторожно продвигалось несколько сотрудников службы безопасности. Но они
опоздают. Дайкен в упор нацелился на Каридана.
глаза были светлы и лихорадочны, в руке она держала несуразно длинный
кинжал.
не важно, отец. Я сильна! Придите же, о вы, духи огня и воздуха, позвольте
плоть покинуть! Услышьте же меня...
принадлежали Леди Макбет.
освободила тебя, отец. Я сняла с тебя кровь. Если бы он не напоминал мне
так моего отца, когда он спал, разве я когда-нибудь сделала бы это...
должна! Тебя не коснулось то, что я сделал, ты еще даже не родилась тогда!
Я хотел, чтобы ты осталась чистой...
тебя! Видишь, Банко здесь, видишь, Цезарь - даже он не может тебя тронуть.
В этом замке прекрасные кресла.
безопасности. Дайкена, казалось, заворожило действо в дымке, но его оружие
все также было направлено в цель.
цели. Были вещи, которые оказалось необходимо сделать - тяжелые вещи,