Чтение 4–й страницы книги ~Пятая голова цербера~

Возбуждение, которое я переживал, пробираясь в странный мир света и
теней, окрашенный в пурпур, золото и разукрашенный огненными цветами, было
как лихорадка. Я с трудом хватал воздух и дрожал от холода - это в разгар
лета!

На крыше было гораздо больше людей, чем я ожидал. Мужчины были без
плащей, шляп и шарфов. Все это осталось в прихожей отца. Девушки были
одеты в странные костюмы. У одних были видны розовые груди, покрытые
сеточкой из гибкой проволоки, похожей на клетку для птиц, другие были
очень высокие. Это становилось заметно, когда кто-нибудь оказывался рядом
с ними.

Часть девушек носила костюмы, в которых юбки отражали их лица и
груди, словно вода отражает растущие у берега деревья. В появлявшемся
блеске иллюминации они выглядели, как сказочные королевы.

Меня заметили - я был слишком возбужден, чтобы спрятаться как
следует.

Однако, никто меня не прогнал. Очевидно, они думали, что мне
позволено находиться на крыше.

Иллюминация продолжалась долго. Помню, как один из стоящих там мужчин
с квадратным, глупым лицом, выглядевший, однако, важно, начал заигрывать с
молодой девушкой. Она ни за что не хотела уходить до конца представления.

Для тех, кто желал уединиться в укромном уголке крыши, было высажено
около двадцати-тридцати кустиков или маленьких деревьев, которые создавали
небольшой садик.

И вот, спрятавшись в зарослях, я с интересом начал разглядывать
разыгрывавшийся вокруг спектакль. Насколько я помню, мною тогда руководило
обычное любопытство. Я был в том возрасте, когда человек познает мир с
научной точки зрения. Когда я уже почти удовлетворил свою жажду знаний,
кто-то дернул меня сзади за рубашку и вытащил из кустов.

Я повернулся, ожидая увидеть мистера Миллиона. Однако, это был не он.
Меня выдернула невысокая седая женщина в черном платье. Даже в такой
момент, полный эмоций, я сразу заметил, что ее юбка от талии висит, как
тряпка. Было видно, что это не служанка. Она не ответила на мое
приветствие и смотрела мне в лицо с таким неодобрением, что я подумал,
будто это лицо одинаково хорошо видно как в блеске ракет, так и во тьме,
когда они сгорали. Наконец, последняя ракета с оглушительным визгом
взлетела в небо, таща за собой огненную реку пламени. Седая женщина
подняла вслед за ней глаза, а когда ракета взорвалась, образовав
бледно-фиолетовую орхидею, эта неприятная особа снова дернула меня и
бесцеремонно потащила к ступенькам.

Когда мы были еще не плоской каменной площадке садика на крыше, я
заметил, что она не идет, а скользит, как шахматная фигура по доске. Среди
других воспоминаний детства я так и запомнил ее, как Черную Королеву,
шахматную фигуру, которая ни добрая и ни злая, а просто Черная, в отличие
от Белой Королевы, которую мне так и не дано было узнать.

Когда мы дошли до ступенек, плавное скольжение сменилось плавным
подпрыгиванием.

При каждом прыжке платье ее не доставало до пола дюйма на два. Черная
часть ее тела была похожа на лодку, пересекающую водопад - она шла то
быстрее, то медленнее, то колебалась, словно под напором ветра или волн.
Равновесие она поддерживала, опираясь с одной стороны на меня, а с другой
на служанку, которая ждала нас у лестницы. Когда мы шли по крыше, я было
подумал, что ее движения - результат хорошо поставленной походки и
отличной осанки, хотя у меня и мелькнула тогда мысль, что без нашей помощи
она может запросто упасть на спину.

Как только мы преодолели все ступеньки, она вновь принялась скользить
по полу. Кивком головы она отправила служанку и повела меня в сторону,
противоположную расположению нашего класса и спальни. В конце концов, мы
дошли до очень крутой, редко используемой лестничной клетки, которая вела
вниз пролетов на шесть. Между ступеньками тянулся узкий железный прут.
Здесь она отпустила меня и показала вниз. Я спустился на несколько
ступенек и обернулся посмотреть, как это будет делать она.

Она спускалась очень ловко, не пользуясь ступеньками. Ее юбка висела
свободно, как тряпка, а она, неотрывно глядя на меня, неслась над
ступеньками вниз. Я так удивился, что остановился, как вкопанный. Она даже
затрясла головой от злости.

Я побежал. Я бежал по крутым ступенькам, она следовала за мной, не
отставая, и лицо ее было похожим на лицо моего отца. Одна ее рука все
время придерживалась за поручень.

Как только мы оказались на втором этаже, она спрыгнула с лестницы и
подхватила меня, как кот хватает зазевавшуюся птичку. Затем она повела
меня по бесчисленным комнатам и коридорам. Все они находились в центре
дома.

В конце концов, мы остановились перед дверью, ничем не выделяющейся
среди других. Она открыла ее большим старым ключом и махнула рукой,
приглашая меня войти. Комната была ярко освещена. Теперь я четко увидел
то, что мне только казалось на крыше и лестницах. Независимо от того, как
она двигалась, ее платье недоставало до полу дюйма на два, между материей
и полом была пустота. Она показала на маленький, покрытый накидкой
стульчик и сказала:

- Сядь!

Когда я выполнил распоряжение, она пододвинула ко мне большое кресло
и уселась напротив.

Через мгновение она уже задала первый вопрос:

- Как тебя зовут?

Когда я ответил, она внимательно посмотрела на меня и стала качаться
в кресле, легонько отталкиваясь от пола.

- А как тебя называет он? - спросила она после долгого молчания.

- Он?

Наверное, я поглупел от недосыпания, потому что она со злостью
процедила:

- Мой брат.

- Так, значит, вы моя тетка?! Я думал, что это вы так похожи на моего
отца? Он называет меня Номер Пять.

С минуту она молча смотрела на меня.

Уголки ее губ опустились, как часто бывало у моего отца, когда он
глубоко задумывался. Потом она сказала:

- Этот номер или слишком низкий, или слишком высокий. Из живущих
остались только я и он. Применяем стимуляторы... - Потом, как бы очнувшись
от своих мыслей, она спросила: - У тебя есть сестра, Номер Пять?

Когда она произносила эти слова, то стала так разительно похожа на
тетю Бэтси Тротвуд из "Дэвида Копперфильда", которого мистер Миллион
заставлял нас читать, что я рассмеялся.

- В этом нет ничего смешного, Номер Пять, - с укоризной сказала она.
- У твоего отца есть сестра, так почему бы и тебе не иметь ее?

- Нет, миссис. Но у меня есть брат Дэвид.

- Называй меня тетя Джоанна. Дэвид похож на тебя, Номер Пять?

Я покачал головой.

- У него кучерявые волосы, и он блондин. Хотя, может быть, он все же
чуть-чуть похож на меня.

- Наверное, - буркнула она, - он воспользовался какой-нибудь из моих
девушек.

- Я не понимаю вас, тетя Джоанна.

- Ты знаешь, кто был матерью Дэвида, Номер Пять?

- Мы братья, значит, она была и моей матерью. Но мистер Миллион
говорит, что она давно умерла.

- Нет, та женщина не была твоей матерью. Я могу показать фотографию
твоей матери, Номер Пять. Хочешь?

Я кивнул.

Она позвонила, в комнату вошла служанка.

Тетка что-то шепнула ей и девушка вышла. После этого старуха
повернулась ко мне и спросила:

- Что ты делаешь целыми днями, Номер Пять, кроме того, что бегаешь по
крышам? Ты учишься?

Я рассказал ей о моих экспериментах - как пытался использовать
неоплодотворенное яйцо лягушки, подвергая его химическому воздействию,
чтобы увидеть хромосомы и, таким образом, вывести новое поколение,
отличающееся от родительского, а также о вскрытиях, к которым приобщил
меня мистер Миллион.

В течение этого рассказа я упомянул, что было бы интересно произвести
биопсию аборигена со Святой Анны, если они, конечно, существуют, так как
записи первых исследователей очень разрозненны и противоречивы. Некоторые
утверждали, что коренные жители этой планеты могут приобретать разные
жизненные формы.

- Ага... - протянула тетка. - Так ты, значит, знаешь о них. Позволь,
Номер Пять, я тебя немного проэкзаменую. Что такое гипотеза Виэля?

Я слышал о такой, поэтому сразу же ответил:

- В соответствии с гипотезой Виэля, аборигены могли досконально
копировать людей. Виэль считал, что, когда прибыли корабли с Земли,
туземцы уничтожили всех людей, а потом заняли их место. Это не они
погибли, а мы.

- Ты имеешь в виду землян, Гомо Сапиенс?

- Да.

- Если Виэль прав, то я и ты, все мы - туземцы со Святой Анны, по
крайней мере, по происхождению. Ты об этом говоришь? Ты согласен с Виэлем?

- Думаю, это не имеет сейчас значения. Имитация должна была быть
совершенной. Если это так, то и мы, и они - люди.

Наверное, я блеснул эрудицией. Тетка улыбнулась и стала еще сильнее
раскачиваться.

В маленькой, ярко освещенной комнате было очень тепло.

- Номер Пять, ты слишком мал для таких рассуждений. Боюсь, тебя ввело