пытается пробиться сквозь пробел в моей памяти, но я не могла определить,
что именно, и от этого почувствовала себя ужасно несчастной.
пройдет и не оставит меня в покое? Должно быть, это какая-то злая шутка,
но я не понимаю ее. Что же случилось со мной?
чтобы рассеять галлюцинацию. Но она не исчезла. Когда я открыла глаза, они
все еще лежали там, уставившись на меня широко открытыми глазами, словно
красивые глупые куклы.
огромным трудом приняв сидячее положение. Затем я попробовала спустить
ноги с кушетки, но они запутались в атласном одеяле, а мои руки не
дотягивались до них. Это действительно было похоже на кошмарный сон.
пожалуйста, помоги мне!
в мозгу. Завеса над моей памятью приподнялась, правда, еще не полностью,
но вполне достаточно для того, чтобы я наконец осознала, кто я на самом
деле.
Я больше не пыталась подняться, а откинулась на подушку и сказала:
какой-то мазохистской жестокости.
которой недолгое время был муж и которая надеялась - только надеялась,
иметь от него детей.
только что сказала, не произвело на них ровно никакого впечатления.
наморщив лобик, робко спросила:
заметила и следов понимания. Скорее там можно было обнаружить чисто
детское любопытство. Я почувствовала себя на грани истерики, но тут же
решительно взяла себя в руки. Ну что ж, подумала я, если галлюцинация не
покидает меня, я буду играть в эту игру по ее же правилам, и посмотрим,
что из этого выйдет...
несколько фраз, одна из женщин задала вопрос, который, видимо, требовал
немедленного разъяснения:
этого не было ровно никакого дела - мой мозг был слишком занят попыткой
прорваться дальше сквозь пелену забвения, но за пределы определенной
преграды дело не шло.
Джейн Соммерс, но после того, как вышла замуж за Доналда, стала Джейн
Уотерлей. Мне было двадцать четыре года, когда мы поженились, и двадцать
пять, когда Доналд погиб. На этом мои воспоминания заканчивались. Однако я
хорошо помнила все, что было до того. Я помнила моих родителей, друзей,
школу, обучение в медицинском институте и работу во Врейчестерской
больнице. Я хорошо помнила, как увидела Доналда в первый раз, когда его
однажды вечером привезли в больницу с поломанной ногой...
увидеть в зеркале, - совсем не похожее на то, что я видела в трюмо,
висевшем в коридоре, а более вытянутое, слегка загорелое, с маленьким
аккуратным ртом, обрамленное естественно вьющимися каштановыми волосами;
глаза должны были быть широко расставлены и несколько серьезны. Вспомнила
я и свое тело - стройное, с длинными ногами и маленькими упругими грудями.
Хорошее тело, на которое я раньше не очень-то обращала внимание, пока
Доналд не научил меня гордиться им...
которая теперь была моим телом, и содрогнулась. Мне хотелось, чтобы Доналд
утешил меня, любил меня и уверил бы меня, что все это лишь сон, который
обязательно кончится. В то же время я была в ужасе от мысли, что он может
увидеть меня такой толстой и неуклюжей. Но тут я вспомнила, что он уже
никогда, никогда больше не увидит меня, и слезы вновь покатились по моим
щекам.
недоумением. Прошло полчаса. Вдруг дверь отворилась, и целый взвод
маленьких женщин, одетых во все белое, вошли в палату. Они быстро
разделились на пары, ставшие по обе стороны каждой кушетки. Закатав рукава
и сняв с нас одеяла, они принялись за массаж.
успокаивающе. Потом стало нравиться все меньше и меньше, а затем я нашла
то, что они делали, неприличным и даже оскорбительным для себя.
улыбнулась мне, а затем продолжила свое дело.
та же профессиональная улыбка. Не зная, что делать дальше, она
переглянулась со своей партнершей по другую сторону постели.
оттолкнула ее. Но, очевидно, я не рассчитала силу своей могучей руки, и
она отлетела на другой конец комнаты, споткнулась и упала. Все застыли,
глядя то на нее, то на меня. Испуганная, первая все же двинулась ко мне, в
то время как вторая, плача, поднималась с пола.
угрожающе.
переглянулись друг с другом. Тут в палату вошла старшая санитарка.
допущу.
вещи! Она настоящий псих!
утвердительно кивнула головой.
санитарка двум ревущим массажисткам. Они удалились в слезах. Старшая, еще
раз внимательно посмотрев на меня, последовала за ними.
принадлежности и тоже покинули палату.
только делали то, что входило в их обязанности.
я.
и все. Но, наверно, тут опять виновата твоя плохая память, а то ты бы
помнила, что прислуга, чем-то огорчившая мамашу, всегда подвергается
наказанию, не так ли? - спросила она ядовито.
этого никакого дела. Не знаю, что там с тобой случилось в Центре, но
результат получился отвратительный. По правде сказать, ты мне никогда не
нравилась, хотя другие считали, что я не права. Но, теперь-то все
убедились, какая ты на самом деле.
Антагонизм нарастал, но, к счастью, в этот момент дверь открылась и в
сопровождении всех маленьких санитарок и массажисток в палату вошла
красивая женщина лет тридцати. Я с облегчением заметила, что она была
нормального человеческого роста. У нее были темные волосы, а из-под белого
халата высовывался край черной плиссированной юбки. Старшая санитарка,
едва поспевая за ней, рассказывала на ходу что-то про мои "фантазии" и
закончила словами: "Она только сегодня вернулась из Центра, доктор".
руку, чтобы сосчитать пульс. Оба показателя, очевидно, удовлетворили ее.
Тогда она спросила:
ощущений?
лишилась памяти и не узнает нас.
добавила другая женщина.
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий
Березин Федор
Глуховский Дмитрий
Кервуд Оливер Дж.