Чтение 4–й страницы книги ~Заговор против Младших~

- Добрый правитель не позволяет никому помыкать собой, но он всегда прислушивается к хорошим советам, исходящим от преданных слуг, - как можно более безмятежно сказал он правительнице и отпустил ее руку.

Сердце опять странно заныло, но Омас велел ему замолчать. В конце концов, счастье заключается совсем не в том, чтобы держать эту девицу за руку, а в том, чтобы закончить историю с войной, в которую он оказался втянут по воле Мудрых.

- Моя прекрасная гостья, я до сих пор не имел счастья узнать твое имя.

- Меня зовут Ханемли, - стала вдруг серьезной правительница. - Это имя в переводе с языка сильфов означает Исполняющая желания.

- Красивое имя для прекрасной повелительницы, - галантно ответил Оме. - Драгоценная Ханемли, мои слуги проводят тебя в покои, где ты сможешь снять тяжелые доспехи и переодеться к нашей трапезе. Я буду ждать тебя на башне, тебя и твоего верного воина. Надеюсь, мои повара смогут угодить твоему тонкому вкусу. Мне хотелось бы, чтобы наша первая встреча запомнилась тебе только радостью.

- Если бы я знала тебя чуть лучше, я бы решила, что понравилась тебе, король, - усмехнулась правительница.

- Если бы я знал тебя чуть лучше, я бы не тянул так долго с твоим приглашением в Ойген, - нашелся Омас.

Церемониймейстер, дрожащими руками подобравший свой жезл, махнул музыкантам, и они вновь заиграли какой-то марш. Несколько закованных в доспехи рыцарей двинулись к дверям, указывая гостям путь. Правительница, немного помедлив, пошла следом за провожатыми, ни разу не обернувшись на короля, ни на замершую в поклоне свиту, ни на своего подданного, который продолжал идти за своей повелительницей. Когда двери за союзниками и их свитой закрылись, Омас повернулся к Аспиду. Тот уже вставал с колен.

Король с непроницаемым лицом снова пересек зал и уселся на трон. Придворные спешили покинуть помещение как можно быстрее. Монарх гневался редко, но сейчас, видя выражение его лица, никто из свиты не посмел задержаться при разговоре между ним и Аспидом. Последним приемный зал покинул барон Рошевиа. На лице сановника играла довольная улыбка. Он не сомневался, что уж теперь-то наглого выскочку поставят на место раз и навсегда. Оставшись в одиночестве, король и Мудрый некоторое время молчали. Никто не хотел терять стратегического преимущества и начинать тяжелый разговор первым. Наконец эта игра начала утомлять Оме. Он стукнул кулаком по подлокотнику своего трона.

- В чем дело, Мудрый? Спешишь объяснить мне историю с гриффоном? - едко спросил он. - Откуда у моих союзников, которые по твоим уверениям являются людьми, столь тесные связи с Младшими? Не выльются ли они в предательство наших с тобой интересов в будущей войне? Мне надоело задавать вопросы, на которые никто не дает мне ответа. Но теперь-то всё стало очевидно. Дракона мне в печенки, Аспид, что за игры ведут с королем маги? Видно, вы считаете меня круглым дураком.

- Не горячись, Оме. Никто не считает тебя дураком. Ты прекрасно провел разговор с правительницей и сумел настоять, чтобы она отправила обратно гриффонов. Это очень серьезная победа, король. Я просил тебя задержаться, чтобы предупредить о другой опасности. Она заключается не в том, что люди Города царей безоглядно доверчивы и поддерживают отношения с отдельными - я это подчеркиваю - магическими племенами. Опасность исходит от самой этой женщины. Она пытается очаровать тебя и склонить на свою сторону. Для этого она пользуется магией. Я почувствовал след колдовства, как только она обнажила голову.

- Правительница Города царей пытается соблазнить меня? - фыркнул Омас. - Зачем ей это нужно? Неужели она допускает мысль, что ради самых красивых женских глаз я смогу изменить условия нашего боевого союза таким образом, что останусь в накладе? Она не показалась мне чересчур доверчивой, Аспид. Возможно, она делает это из природного кокетства, но, уверяю тебя, она скоро убедится, что я совсем не герой ее девичьих грез. Я могу быть галантным, я могу быть очарованным, но в глубине души мне всё это скучно.

- Что ж, если это так, то хорошо. Я чувствую, что в этой женщине есть что-то гибельное. Если бы я мог понять, какую цель она преследует, привораживая тебя, я бы сказал точно, стоит ли нам иметь дело с варварами. Будь настороже, король. Не позволяй своей гостье дотрагиваться до тебя, не смотри ей излишне пристально в глаза. Помни о том, что она твоя союзница и что свое участие в войне она объясняет не любовью к тебе, а меркантильным интересом к чужим владениям.

- Родной отец не смог бы предупредить меня лучше, обезопасив от посяганий наглой девицы, - не без ехидства поблагодарил Оме Мудрого. - Но теперь, когда ты убедился, что мои намерения относительно правительницы Города царей честны и возвышенны, ты позволишь мне отправиться к столу? Или ты хочешь рассказать мне о том, в какой руке держать вилку?

- Думаю, что с вилками ты справишься сам, - огрызнулся Аспид. -Возьми лучше это.

Приблизившись к королю, он протянул ему амулет на золотой цепочке. Омас взял его в руки. Небольшая и порядком истертая золотая монетка. На ней была когда-то выбита некая фигура, но различить сдельные черты было просто невозможно. Правитель скривил губы, но всё же накинул цепочку на шею. Монетка затерялась в пышном воротнике.

- Убери под рубашку, - наставительно сказал Аспид. - Это сильный оберег. Если правительница захочет испытать на тебе свои любовные чары, то ты почувствуешь это немедленно. Пусть тигрица играет в своей клетке, мы станем смотреть на нее, стоя за толстыми стальными прутьями. Кстати, почему ты пообещал ей, что война будет длиться так долго, как и союз между Городом царей и королевством Синих озер? Она открыто признает, что преследует в данном конфликте собственные интересы. Королевство заинтересовано в уничтожении Младших, поэтому вполне вероятно допустить, что в какой-то момент Город царей может выйти из войны, но это не будет означать, что наши цели будут достигнуты.

- Ты предлагаешь нам противостоять Младшим самостоятельно? - сощурился Оме, убирая оберег под одежду. - Тогда зачем мы заключили союз с Городом царей? Зачем пригласили в Ойген чужую армию?

- Для первого этапа, король, они нужны нам для первого этапа войны. Начало должно быть разрушительным для Младших. Мы не будем жалеть ни союзников, ни себя. К тому времени, когда желанные Городу драконов земли будут отбиты, нечисть должна быть разгромлена и разбита. Нам останется лишь добить остатки их армии. Мы сумеем справиться с этим сами, без помощи союзников.

Омас пожевал нижнюю губу. Слова Мудрого были циничны, но в них была правда. В конце концов, правительница прямо говорит о том, что ее люди собираются воевать только за свои интересы. Они собираются использовать нас, значит, мы можем без зазрения совести использовать их, решил Оме. Оберег слегка холодил хожу на груди. Как ни странно, но монетка не нагревалась от соприкосновения с теплым телом. Омас покосился на мага, который довольно потирал ладони. Задавать вопросы по поводу чудесного амулета он не стал.

Тем временем в покоях, отведенных правительнице Города царей, черноволосая красавица примеряла сверкающую драгоценную тиару. Ее прекрасные плечи были обнажены, белоснежная тога подчеркивала изящные изгибы фигуры, массивные золотые браслеты легко облегали хрупкие запястья. Укрепив тиару, Ханемли изогнулась перед зеркалом и удовлетворенно улыбнулась. Она выглядела именно так, как хотела: дразнящее сочетание дерзости и беззащитности. Только полный болван мог бы устоять перед такой чаровницей, а король Синих озер болваном не был. Красавица прислонилась почти вплотную к зеркалу, губы ее прижались к самому стеклу.

- Как я прекрасна, - прошептала она еле слышно, и на гладкой поверхности не осталось запотевшего облачка от дыхания правительницы. - Всё, что задумано, должно свершиться. Я не имею права ошибиться еще раз.

ГЛАВА 7

Выехав из Верхата в сопровождении трех десятков воинов, Вепрь собирался достичь Нонга - приграничной крепости королевства Синих озер - примерно через три недели. Именно столько времени, по самым смелым прикидкам, нужно было, чтобы пробраться сквозь непроходимые леса, разделявшие империю и королевство. Впрочем, двадцать лет назад, лазая вместе с принцем Хельви по подземным лабиринтам башни Ронге, Вепрь прошел это расстояние чудесным образом за пару дней. Однако бывший алхин ни за какие блага не полез бы обратно в колдовскую твердыню мятежного Халлена Темного. Он готов был пожертвовать двумя неделями, чтобы добраться до Нонга живым. Во всяком случае, путь по лесу сулил в этом смысле больше надежды, чем дорога в подземелье.

Получив от Хельви послание, в котором говорилось о грядущей войне, Вепрь огорчился, но не удивился. Он давно готовился к ней, собирал воинов и оружие. В самый день свадьбы великого канцлера и императрицы бывший алхин был отправлен наместником в Верхат именно с этой целью. Хельви поручил ему самое важное задание, которое не мог доверить на тот момент никому из придворных - создать в империи крепкую армию. Теперь, по прошествии почти десяти лет, Вепрь мог честно сказать, что выполнил порученное. Три новые крепости построены на востоке страны и полностью укомплектованы личным составом, оружием и снабжены провиантом. В одном только Верхате собрано около пяти тысяч солдат. Между всеми крепостями и заставами проложены новые широкие дороги. Это позволит в случае оборонительной войны легко маневрировать, относительно быстро перебрасывая значительные силы из одного места в другое.

Да, север и восток укреплены на славу, размылял бывший алхин, покачиваясь в седле. А про юг этого не скажешь. Черные горы остаются по сей день практически необитаемы, гриффоны, которые охраняют предгорье, едва ли смогут противостоять хорошо организованному и вооруженному войску. Такому, например, которое может выдвинуть Город драконоборцев. Сведения о предательстве сванов, которые дошли до Вепря в самый последний момент, перед отъездом, сильно озадачили человека. Он знал, что, по плану великого канцлера, именно на сванов должна была лечь основная задача по обороне южных рубежей. Гриффоны, хоть и отличались невообразимой физической силой и выносливостью, были не слишком умны. Кроме того, странная вассальная зависимость, которая связывала их с жителями Города драконоборцев, не позволяла рассчитывать на то, что гриффоны окажут достойное сопротивление людям с Моря армагов, если они вдруг захотят напасть на империю. Правда, Хельви рассчитывал, что для обустройства на новом месте и организации добросовестного несения службы по охране границы сванам понадобится лет десять-пятнадцать.

- Вообрази себе, - говорил он Вепрю во время их последней встречи, - через десять лет долина Хмурой реки окажется плотно заселена Младшими. Купеческие караваны свяжут между собой самые отдаленные районы страны. При помощи водяных мы очистим Хмурую от нечисти, и там будет водиться рыба. Сваны построят города и крепости, альвы возделают пашни. Каких-то десять лет, и ни один враг не прорвется к Горе девяти драконов со стороны Черных гор.

- План прекрасен, но в нем есть один существенный недостаток, хороший мой, - усмехнулся в ответ на эти пылкие речи Вепрь.

- И какой же? - воскликнул Хельви.

- Он слишком зависит от фактора времени. А если тебя не будет полных десяти лет для того, чтобы закончить все эти преобразования?

Великий канцлер насупился и не ответил на этот вопрос. Впрочем, теперь, когда выяснилось, что Вепрь словно в воду глядел, бывшего алхина совершенно не радовала собственная правота. Лучше бы он ошибся и война бы не начиналась. Времена были самые неподходящие - предательство сванов, нежелание водяных исполнить союзнические обязательства, наконец, объединение людей из Города драконоборцев с соплеменниками из королевства Синих озер. Странно, что они всё-таки спелись, размышлял Вепрь. Он лично посетил странный город на берегу Моря армагов во времена знаменательного похода за головой дракона и вынес оттуда самые неприятные впечатления. Начать с того, что спутники будущего великого канцлера едва не лишились головы, когда их выкинули на потеху толпе сражаться с самыми настоящими драконами. Но еще больше, чем драконы, Вепря насторожили жители города.

Внешне они были похожи на людей и даже утверждали, что относятся к роду человеческому. Однако алхин, который успел повидать за свою скитальческую жизнь немало удивительного и странного, мог с полной уверенностью утверждать, что жители Города драконоборцев - названного так в империи по предложению Хельви именно в честь той схватки на турнире с драконами - были скорее магическим племенем. Много тысяч лет они прожили под проклятием, наложенным на них сильфами. Уже и сильфы исчезли с лица земли, а Город драконобоборцев на берегу Моря армагов лежал в развалинах, и только новоприбывшие люди, отомкнув запоры на воротах, могли пробудить в нем жизнь. Хельви и его спутникам удалось не только увидеть загадочных жителей но и снять проклятие. Вернее, снял его Хельви, но об этом поступке великий канцлер не вспоминал ни разу с момента возвращения в империю

Лишив жителей Города драконоборцев проклятого бессмертия, Хельви, по идее, должен был стать лучшим другом возвращенных к нормальной жизни людей, но такого не произошло. Этого Вепрь тоже понять не мог. Как и сваны, освобожденные принцем от действия проклятия, драконоборцы не умели помнить добро. Двуличные и корыстолюбивые, они всегда говорили намеками, но крепко держались собственных интересов. Шла ли речь о квотах на отлов драконов или о строительстве крепостей в предгорье, люди из Города драконоборцев всегда торговались с властями Горы девяти драконов до последнего. Вепрь несколько раз даже отчитывал великого канцлера за то, что тот проявляет излишнее мягкосердие по отношению к союзникам.

Неблагодарные, подлые твари, думал Вепрь о них. Их объединение с королевством Синих озер не принесет последнему счастья. Они не преминут предать подданных короля Омаса так же хладнокровно, как и Младших. В задачи Вепря, которые поставил перед ним великий канцлер, в том числе входили попытка раскрыть глаза монарху на истинную суть жителей Города драконоборцев и затяжка на предельный срок выступления вражеской армии. Кажется, в глубине души Хельви вообще надеялся решить спорные вопросы миром. Поручение съездить в королевство Синих озер с посольством было не из разряда легких. Однако и Хельви, и Вепрь прекрасно понимали, что бывшие сограждане не станут разговаривать с Младшими, будь то альвы, глифы или водяные. В качестве переговорщика они захотят видеть только человека. Сам великий канцлер не мог позволить себе отправиться с посольством во враждебное государство, чтобы попытаться отодвинуть войну, поэтому он поручил это деликатное дело своему ближайшему другу.

Впрочем, в письме, которое принесла наместнику Верхата из Горы девяти драконов чудесная птица Фа, говорилось, что задание крайне трудное и может стоить переговорщику жизни, а потому Вепрь может отказаться от его выполнения. Бывший алхин только усмехнулся, вчитываясь в эти строки. Десять лет жизни в Западном крае навсегда породнили его с империей. Надвигавшаяся война была и его войной. Кроме того, Вепрь лучше чем кто бы то ни было представлял себе, насколько важно оттянуть начало схватки, и любая жертва не казалась ему слишком большой для достижения этой цели. Именно поэтому он выехал в путь в тот же день, когда было получено послание.

Сложность задания, как полагал Вепрь, состояла в том, что король Омас может вообще отказаться вести переговоры с бывшим алхином. Профессия, которой когда-то занимался нынешний наместник Западного края империи Младших, справедливо считалась незаконной. Кроме того, если жители Города драконоборцев захотят опорочить посла в глазах правителя Ойгена, они смогут представить довольно любопытные сведения о личной жизни Вепря. К сожалению, для этого им даже не придется посылать в Верхат специально обученных шпионов - сплетни о супруге наместника обсуждались буквально на каждом углу.

Конечно, в личной жизни альвов тоже не всё всегда складывалось счастливо. Хотя женщины в империи пользовались гораздо более широкими правами, чем в королевстве, и браки по принуждению были редки, тут и там случалось, что супруги жили совсем не в любви, едва терпели друг друга. Однако чувство долга, как правило, побеждало взаимную холодность. Тем не менее даже самому разнесчастному в браке Младшему не пришло бы в голову связать свою жизнь с лесной нечистью, предпочтя ее нормальной женщине из своего рода. История о том, что наместник Верхата открыто сожительствует с гарпией, да еще и наживает с ней детей, сперва потрясла альвов, потом возмутила, но затем потеряла новизну и превратилась в избитый анекдот. Странные вкусы Вепря списали на испорченность, присущую всем людям. А совсем не платонический интерес к человеку гарпии называли последней шуткой ушедших богов.

Честно говоря, выбор Вепря озадачил даже великого канцлера, хотя тот был женат на императрице Сури, которая, по строгому рассуждению, тоже не была человеком. Однако альвы, хоть и являлись магическим племенем, походили на людей хотя бы внешне, только были более тонкокостными и хрупкими. Различия же между человеком и гарпией сразу бросались в глаза - у избранницы наместника Верхата были большие кошачьи глаза лимонного цвета, из-под верхней губы могли вылезти самые настоящие клыки, а любимым времяпрепровождением Наины было левитирование вокруг замковой башни Верхата. Тем не менее странный союз существовал почти десять лет. Вепрь не собирался отчитываться о нем даже перед лучшим другом Хельви. А уж у Наины и подавно нельзя было вытянуть словечка об отношениях с бывшим алхином. Возможно, лучшим подтверждением серьезности их союза служили трое детишек, рыжих и курносых, как их папаша, которые пугали нянек и воспитателей умением взлетать из своих кроваток к потолку детской.

Я не только бывший алхин, я еще и связан накрепко с нечистью, усмехнулся Вепрь. Что, если до короля Синих озер дойдут эти сведения? Скорее всего, в этом случае послу не сносить головы. Узнав о решении мужа следовать в Нонг, Наина заявила, что едет вместе с ним. Но бывший алхин только плечами пожал. Прощание в замке наместника в Верхате вышло какое-то скомканное.

- Если хоть один волос упадет у тебя с головы, если они посмеют тронуть тебя хотя бы пальцем, - монотонно говорила гарпия, встряхивая золотистой гривой волос, - клянусь, я камня на камне не оставлю от этого королевства. Почему ты решил ехать туда? Подумай о детях. Я не понимаю. Принц же предложил тебе выбирать. Ты уже не мальчик, Вепрь, чтобы срываться с места по первому свистку.

- Помолчи, Наина, - нахмурился правитель Верхата. - Я действительно уже не мальчик, и голова моя почти седа. Мое стремление ехать в Ойген связно, в первую очередь, с тем, что я думаю о наших детях. Если война начнется, враги будут рваться сюда. Я обязан сделать всё, чтобы задержать этот поток хотя бы на день, на неделю. Тебе всё равно придется покинуть Верхат. Императрица Сури даст вам убежище. Отправляйтесь в Гору девяти драконов. Берегите друг друга. Я постараюсь вернуться живым, Наина.

- Я сильно очеловечилась, живя с тобой, - устало и глухо произнесла гарпия. - Я говорю и веду себя как женщины с рыночной площади. Наверное, это была моя ошибка - жизнь с тобой. Я потеряла гордость и чувство независимости.

- Родная моя, не может быть, чтобы ты не приобрела что-либо взамен, - негромко ответил Вепрь, нежно привлекая Наину к себе.

Гарпия уткнулась лицом в грудь человека и замерла. Больше они не сказали друг другу ни слова до самого отъезда. Вепрь не сомневался, что императрица сдержит слово и предоставит Наине и их детям лучшие покои во дворце в Горе девяти драконов. Он старался не думать сейчас о семье, потому что эти мысли делали его помимо собственной воли ранимым и мягким. Для переговоров в Ойгене следовало стать железным. Проклятые годы, думал Вепрь, я должен выдержать это испытание, а спина ломит, и ноги болят, и больше всего хочется к теплому камельку, рядом с Наиной и детьми, и чтобы было тихо, и никаких войн на горизонте. Он сам усмехнулся этим малодушным мыслям и слегка пришпорил лошадь. Животное недовольно заржало. Тоже не охота тебе ломиться через проклятую чащу, сочувственно подумал бывший алхин. Но выбора-то нет, хороший мой.

- Правитель, - приблизился к Вепрю десятник Комр, - впереди резкий спуск, кажется, это глубокий овраг. Придется спешиться. Даже не знаю, смогут ли кони пройти там. Может, придется оставить их тут.

- Обойти овраг нельзя? - недовольно спросил бывший алхин. - Может, он тут заканчивается совсем рядом?

- Очень густой лес, - виновато ответил альв. - Мы можем попробовать послать вперед разведчика, но в этом случае нам придется остановиться на пару часов. Наш картограф успел бы набросать несколько планов местности.

- Пусть будет так, - подумав, согласился Вепрь. - Разбиваем лагерь. Вели ребятам развести костер. Двоих в караул, двоих на разведку. Скажи, чтобы были внимательны - здесь водится полно нечисти, в том числе и дикие. Комр, ты ничего не чувствуешь?

- Нет, - Младший удивленно повел носом. - Пахнет травой и прелой листвой.

- А я чувствую большие неприятности, - пробормотал себе под нос бывший алхин, спрыгивая на землю и отдавая поводья Комру

Он огляделся по сторонам. Младший был прав - лес был настолько густой, что в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть. Огромные кроны деревьев над головами путников практически полностью закрывали солнце, поэтому в чаще царил полумрак. Вепрь нахмурился при мысли, что неожиданный враг может притаиться за каждым кустом. Ощущение близкой опасности не проходило, и бывший алхин не пытался бороться с ним - сколько раз оно спасало ему жизнь. Он встал, прислонившись спиной к широкому зеленоватому стволу дерева, и наблюдал, как его воины ногами приминают траву и привязывают к деревьям лошадок. Видимо, придется их бросить тут в любом случае, решил Вепрь. Даже если поблизости найдется пологий спуск в овраг, они не смогут пройти между деревьями, которые растут слишком часто. Лес Ашух, который, по представлению человека, должен был перейти в Тихий лес на границе с королевством Синих озер, был и в самом деле практически непроходимым.

- Правитель, дозорные отправлены, - отрапортовал Комр. - Костровой просит выделить ему пару помощников, чтобы собрать дрова.

- Собирать дрова не надо, - покачал головой Вепрь. - Пусть срубят дерево. Не стоит лишний раз отходить от лагеря. Ты проверил гнезда вестал? Не хотелось бы, чтобы они внезапно свалились нам на головы.

- Всё чисто, правитель, я проверил. Ждем дозорных, да помогут нам ушедшие боги.

Вепрь кивнул альву и прикрыл глаза. Он пытался уловить малейшее движение в чаще. Годами натренированное ухо послушно оставило без внимания хруст веток под ногами Младших, вздохи и фырканье лошадей и стук топора по дереву. И тогда Вепрь услышал его - еле слышный щелчок, который издает гнилая ветка под ногой тяжелого, но осторожного противника. Звон мечей, которые бывший алхин выхватил из-за пояса, заставил воинов обернуться и схватиться за оружие. Но было поздно - крупное мускулистое тело метнулось из зарослей прямо на Вепря. Противник прижал его к дереву так, что стальной доспех, прикрывавший грудь бывшего алхина, заскрипел. Оба лезвия с чавканьем вошли в обнаженное тело дикого, но натиск не ослаб. Вепрь почувствовал, что задыхается. Словно издалека услыхал он крики воинов и голос Комра, и свет померк в глазах бывшего алхина.

Пришел в себя Вепрь, лежа на траве. Под головой у него находился аккуратно сложенный плащ. Доспех был снят и валялся возле дерева. Человек невольно поразился - металлические пластины были разорваны на куски. Верный Комр бинтовал ему грудь ташимом. Эта магическая ткань использовалась в империи как лечебное средство. Повязки из ташима давили на рану, не доводили ее до гниения и способствовали скорейшему заживлению. Доспеха жалко, стискивая зубы, думал Вепрь, как же без доспеха ехать через Тихий лес?

- Ты пришел в себя? - Альв озабоченно посмотрел в лицо бывшему алхину. - Ну и монстр! Он продолжал сжимать тебя даже после того, как мы отрубили ему голову. Я уже решил, что вы навсегда останетесь стоять вдвоем возле дерева.

- Это дикий, - хрипло сказал Вепрь. - У него два сердца, пока оба не будут пронзены, он стоит на гогах. Дозорные вернулись?

- Еще нет. Но мы ждем их с минуты на минуту. Поднести тебя ближе к костру?

- Сам дойду. - Вепрь сжал зубы и в три приема поднялся с земли.

Он невольно взглянул в ту сторону, где валялся труп врага. Альвы не стали перетаскивать его подальше от лагеря, здраво рассудив, что они всё равно покинут это место через пару часов, а копать яму для столь огромного тела - тяжелый и неблагодарный труд. Мертвого дикого сожрут весталы или дикие животные. Он недолго будет портить своим видом глухую чащу.

- Странно, что лошади совсем не волновались, когда он подходил, - протянул Комр. - Обычно они реагируют на лесную нечисть.

- Дикие - не совсем нечисть, - мрачно ответил Вепрь. - По легенде, которая существует в королевстве Синих озер, когда-то они были людьми, однако после войн Наследников, во время которых могущественные маги использовали самое страшное волшебство, чтобы остановить братоубийство, лишились разума и ушли жить в леса, подобно диким зверям. Животные не боятся их и относятся к ним как к равным. Дикие охотятся на всё живое, но оружие их примитивно - палки и камни. Они прекрасно бегают и очень сильны физически. Смотри сам, что он сделал с моим доспехом. А ведь он рвал его голыми руками.

- Пожалуй, он бы и гриффона поломал, - предположил Комр. - Если поблизости бродит еще несколько таких чудищ, то как бы не пришлось нам ждать дозорных до ночи. Что скажешь, правитель?

- Не думаю, что поблизости есть еще дикие, - пожевал губами Вепрь. - Запомни, хороший мой, дикие живут не стаей, охотятся поодиночке и ревностно следят за границами своих охотничьих угодий. Соперники рискнут переступить их не раньше, чем поймут, что хозяин мертв. У нас есть время. Лично я бы не опасался сейчас диких. Но быть настороже нам не повредит. Лес кишит нечистью. Если разведчики не вернутся через час, мы оставим лошадей и будем спускаться вниз в овраг.

- Пусть будет так, правитель. - Комр слегка поклонился и, опасливо оглядываясь, отошел к костру.

Вепрь попробовал потянуться и поморщился. Впрочем, ему доводилось переносить и более сильную боль, так что плакать из-за своих увечий он не собирался. Он достал флягу с водой и прислушался к звукам вечернего леса, но не смог уловить в них ничего подозрительного. Это, конечно, ничего не значило. Протины, к примеру, могли передвигаться совсем бесшумно, а весталы очень тихо лавировали между деревьями, словно огромные летучие мыши. Нечисть могла подкрасться незаметно к самому лагерю и напасть внезапно. Надеюсь, что разведчики вернутся живыми, подумал бывший алхин, делая несколько мелких, скупых глотков из фляги.

Легкое свечение в листве неожиданно привлекло внимание. В первое мгновение Вепрь напрягся, ребра тут же прострелила боль, однако огоньки не были похожи на глаза зверя или нечисти. Слишком уж они были крупные и какие-то переливчатые. Бывший алхин рассердился - какого дракона делают караульные, которые должны отслеживать принижение к лагерю посторонних существ! Ладно, дикого они по неопытности пропустили, но светящиеся огни должны были привлечь их внимание. Словно на болоте, мрачно решил Вепрь, разглядывая удивительный танец света. Может, они как раз и находятся на краю обширного болота? Точной карты местности на границе королевства Синих озер и империи Младших не существовало, и двигаться приходилось скорее интуитивно, ориентируясь только на стороны света. Поэтому-то Вепрь и настоял на том, чтобы взять в отряд рисовальщика, которому поручено было тщательно зарисовывать те места, по которым шли воины. Рогрова тварь, сейчас я пошлю этих лодырей в кусты, пусть шарят там до тех пор, пока не определят, кто это там светится, твердо решил бывший алхин и готов был выполнить свою угрозу, если бы огоньки не изменили поведение.

Они соединились в довольно крупный светящийся шар и направились прямо к тому месту, где стоял Вепрь. Человек на всякий случай нащупал рукоятку длинного кинжала, но шар совершенно не испугался этого движения и приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. Тут уже Вепрь отпустил рукоятку и даже открыл рот от удивления. Во время своих прежних и полных опасностей походов ему ни разу не приходилось сталкиваться с живыми сильвестрами, а тут перед ним появились сразу пять волшебных мотыльков.

Сильвестры, без сомнения, были самыми мелкими по размеру Младшими. По легенде, они умели заговаривать воду, превращая ее в камень. Из воды вернее, из росы они строили себе дома. Кроме того лесные звери негласно подчинялись слову сильвестра, и кроха мог путешествовать, оседлав белку или синицу. Сильвестры пропали из королевства Синих озер задолго до того, как разразилась Последняя война Наследников. Они любили покой и тишину девственного леса, и соседство с людьми было им неприятно. В королевстве считалось, что сильвестры охраняют древние клады, и некоторые авантюристы могли месяцами преследовать по лесам какого-нибудь малыша, требуя от него показать место, где спрятано сокровище. Имела ли эта легенда какую-то реальную основу, Вепрь не знал, но ему было доподлинно известно, что ни один сильвестр еще ни одному человеку не указал на такое место. По крайней мере слухов об этом не было.

Пять малышей, висевших прямо перед ним в воздухе, держали в ручках небольшие фонарики на длинных былинках. Свет от них и заметил Вепрь в кустах. Одеты сильвестры были совсем как люди. Даже крохотные узорчатые сапожки обтягивали их ножки, не говоря уже о долгополых кафтанах и смешных колпачках. Ростом каждый из малышей был не больше человеческого мизинца. Живые игрушки, решил Вепрь. Вот бы дети порадовались, если бы он принес им такое чудо из леса.

- Здравствовать, человече, - пропищал один из Сильвестров. - Искать золото? Мой предложить честный обмен.

- Что еще за обмен? - удивился Вепрь и предложению, и самому факту, что сильвестр умеет довольно сносно говорить на языке людей.

- Золото в обмен на сердце, - запищал малютка. - Другой обмен нельзя. Твой сердце я предложить много-много золота. Всем хватить - вино, одежды, оружие. Ничего не делать до смерти. Хороший обмен, человече.

- Мне мое сердце дорого как память о бесцельно проведенной юности, - усмехнулся Вепрь, незаметно ища глазами своих спутников. - Надеюсь, ты и твои дружки не попытаетесь отнять его у меня силой?

Малютки отвернулись от Вепря и что-то запищали, словно обсуждая совершенно серьезно возможность напасть на человека и силой вырвать у него сердце. Бывший алхин обеспокоенно посмотрел в сторону костра. Альвы, сидевшие вокруг него, молча смотрели в костер. Не иначе как колдовство, тоскливо подумал Вепрь. Проклятые мотыльки зачаровали моих воинов. Неужели и впрямь придется драться? Он перевел взгляд на сильвестров, которые прекратили совещание и разлетелись в стороны.

- Нет, силой нет, - пропищал собеседник алхина, и в его голоске явно слышалось сожаление. - Силой нет, сердце только отдавать. Ты отдать, а мы - взять. Обмен. Золото. Хороший товар.

- Видишь ли, хороший мой, - вкрадчиво начал Вепрь, - я бы, может, и обменял сердце на золото, тем более - на много-много золота. Но оно мне не принадлежит. Как ни глупо это звучит, но есть одна женщина, и я давным-давно подарил свое сердце ей. Думаю, она не согласится с ним расстаться. В любом случае, спросить мы у нее не сможем, потому что она находится очень далеко отсюда.

Сильвестры, внимательно выслушав это попахивавшее безумием объяснение, снова стали совещаться, а Вепрь замер, вновь прислушиваясь к ночным звукам. Он не сомневался, что Младшие, отдыхавшие у костра, были заколдованы, но понимал, что снять с них чары может только тот, кто их навел. Значит с сильвестрами нужно постараться договориться по-хорошему. Конечно, он не воспринимал всерьез этих козявок, но кто знает, может, у них есть могущественный защитник. Как свистнет сейчас этот маленький любитель человеческих сердец, да как вылезет из-за кустов медведь - Вепрь поморщился представив себе эту сцену.

- Подарок брать нельзя, человече, - вздохнул назойливый малыш, подлетая почти к самому носу Вепря. - Твой женщина очень счастливый, он делать хороший обмен. Получить много-много золота, если прийти к нам и обменять твой сердце.

- Может, ты купишь у меня еще что-нибудь? - цокнул языком Вепрь. - Печенку там какую-нибудь или селезенку? За много-много золота я бы мог решиться... Кстати, много-много - это примерно сколько? Полные карманы ваших курточек?

Возмутившийся таким оскорбительным предположением сильвестр открыл рот, чтобы ответить наглому человеку, и потерял на миг бдительность. Вепрь стремительно взмахнул рукой и поймал малыша в горсть, словно зазевавшуюся муху. Сильвестры дружно охнули от ужаса. Кроха бился в кулаке, но выбраться наружу не мог. Человек на всякий случай помахал рукой, чтобы утихомирить пленника.

- Похоже, ваш товарищ теперь у меня в руках, - почти весело сказал он оставшейся четверке. - Не люблю бессовестных торгашей. Между нами, мальчиками, говоря, человеческое сердце стоит куда дороже, чем много-много золота. Предупреждаю, что, если из-за кустов сейчас выпрыгнет волк или дикий, я первым делом раздавлю маленького нахала. Так что давайте без глупостей. Что за заклятие наложено на моих спутников? Я не сомневаюсь, что это ваша работа. Немедленно снимите его, иначе я раздавлю козявку!

Сильвестры с писком ринулись друг к другу, и между ними началась самая безобразная драка. Крохи таскали друг дружку за грудки, рвали за волосы и пытались попасть в нос товарищу. Вепрь немного растерялся, но быстро пришел в себя. Очевидно, что мнения по поводу того, стоит ли идти на поводу у человека или, напротив, не обращать внимания на его требование, разделились. Он терпеливо ждал пару минут, а затем дунул на разбушевавшихся малюток, которые разлетелись в разные стороны. Наконец, один самый смелый сильвестр подлетел к Вепрю. Пленник в кулаке бывшего алхина вел себя смирно и больше не скандалил.

- Отпустить нашего, - запищал малыш, прыгая прямо перед носом у человека. - Мы отпускать тебя и твоих спутников. Никакой обмен. Это ошибка. Мы не хотеть, мы исполнять поручение. Он случайно сказать про обмен.

- Значит, вы действовали по чьей-то указке? Любопытно. А любитель человеческих сердец решил на свой страх и риск еще и сделку провернуть? Забавно. В чем же заключалось ваше задание? Заманить нас в болото? Сбросить в овраг? Натравить всех окрестных диких?

- Нет, - торопливо ответил сильвестр. - Лесная дева приказать нам встретить тебя.

- Какая еще лесная дева? Говори быстрее, твоему товарищу нужен воздух.

Отлетевшие от дуновения Вепря сильвестры снова собрались вместе, но драться не стали. Они беспокойно кружили вокруг человека, пищали и разбивали маленькими ручками. Видимо, судьба товарища, зажатого в кулаке бывшего алхина, волновала их не на шутку. Однако человек принял решение не отпускать коварного малыша до тех пор, пока он не выяснит всей правды. Присутствие в стане врагов какой-то загадочной лесной девы не сильно радовало Вепря. Она-то что против нас замыслила, мрачно спрашивал он себя. Не идет ли речь о правительнице Города драконоборцев? Впрочем, ее трудно было назвать именно лесной девой - никаких лесов на побережье Моря армагов, где стоял город, не росло. Значит, это какая-то другая волшебница?

- Лесная дева Ашух, божественно-прекрасная хозяйка этих мест, - неожиданно спокойно и складно ответил сильвестр, словно само имя его госпожи, произнесенное вслух, должно было приструнить этого огромного и опасного верзилу. - Она посылать нас говорить с тобой.

- Говорить или убить меня и моих воинов? - переспросил Вепрь, помахивая кулаком с плененным малышом.

- Отпустить нашего, он умереть без воздуха в темноте, - жалостно попросил сильвестр. - Мы больше не колдовать. Никакой обмен. Только выполнять приказ лесной девы, только говорить.

- Ладно, пусть летит восвояси, - сказал Вепрь, разжимая кулак. - Помни о нашем уговоре, козявка.

Изрядно помятый и взъерошенный сильвестр не смог сразу слететь с ладони человека. Он тяжело уселся на пальцы Вепря, но подскочившие товарищи подхватили его под руки и помогли подняться в воздух. Вся группа тяжело приземлилась на ветку в нескольких шагах от Вепря. Сильвестры поглаживали больного приятеля по ручкам и ножкам и, наверное, лечили его на свой лад, удивительным образом не выпуская из рук былинки с огоньками. Фонарик, который был в руках у пленника, потух, но козявки подсуетились и смогли снова зажечь его от своих светильников. Былинку с огоньком дали спасенному малышу в ручки, и тот сразу выпрямился и повеселел.

- Так что велела передать мне и моим спутникам лесная дева Ашух? Кстати, это в ее усыпальнице нам с Хельви довелось когда-то встретить сванов? Жаль, что саму хозяйку мы там не застали. Нам, правда, сказали, что она умерла.

- Не кощунствовать, - строго перебил Вепря сильвестр. - Лесная дева жить всегда и будет жить, когда люди уйти отсюда совсем.

- Ну, извини, хороший мой, не хотел обидеть. Гм, как это уйти совсем? Это шутка такая сильвестровая?

- Лесная дева хотеть, чтобы ты вернулся в Верхат. Не сейчас, а потом, когда ты встретиться с королем. Она говорить, что ты хороший правитель для этих мест. Ты не убивать лес, не убивать деревья. До тебя правители плохие. Ты хороший.

- Спасибо на добром слове. Я и сам надеюсь вернуться домой после того, как выполню поручение. Ваша лесная дева очень хорошо проинформирована о делах в империи. Думаю, о том, с какой целью я иду в Нонг, знают буквально несколько Младших, и Ашух каким-то образом оказалась в их числе, - задумчиво проговорил бывший алхин.

- Лесная дева отдать тебе одну вещь. Она говорить, это твоя вещь, ты терять ее давно, но она выручать тебя в королевстве.

- И где же эта загадочная вещь, - как можно более равнодушно спросил Вепрь, и тут маленький человечек бережно достал из-за пазухи какой-то сверток и развернул его. Из свертка вылетела маленькая сверкающая игла. Она упала в лесную траву и начала расти. Через несколько секунд перед Вепрем раскачивался клинок. Лицо бывшего алхина смертельно побледнело.

- Это же Меч королей, - только и сумел вымолвить он, не в силах отвести взгляда от когда-то утраченного оружия.

ГЛАВА 8

Князь Остайя встретил Нырка и его свиту на Хмурой реке. Старый водяник очень давно не выплывал из своих подземных владений, однако градоначальник Горы девяти драконов не стал спрашивать его о том, с чем связано столь, необычное поведение. Гибель единственного наследника была, безусловно, достаточно серьезной причиной, чтобы изменить своим привычкам. Хотя облик водяных редко меняется в течение их долгой жизни и старость никогда не портит их прекрасные лица и фигуры, горе неуловимо изменило Остайю. Морщины не исказили его лоб, а глаза были ясными и глубокими, однако гордая осанка пропала, князь словно съежился и стоял перед Нырком, слегка покачиваясь. А ведь он и впрямь уже древний старик, с удивлением подумал альв.

- Мой сын убит, и все улики указывают на альвов, - вместо приветствия сказал Нырку Остайя, и ветер с реки развевал его густые белые волосы. - Если ты сумеешь найти истинных виновников преступления, войны между нашими народами удастся избежать. Но времени у тебя немного - два дня. Армия Города драконоборцев уже отплыла от берегов Теплого озера, и через несколько дней люди будут в Драконовых пальцах. Тогда я обязан буду либо отпустить их, либо, выполняя союзнический долг, вступить в сражение. Но я не могу считать своими союзниками убийц княжича. Мой советник, Койне, укажет тебе место преступления и ответит на вопросы. На закате второго дня я буду ждать тебя на берегу. Спеши, Младший, от твоей проницательности зависит слишком много жизней.

С этими словами князь Остайя фонтаном рухнул обратно в воду. Видимо, он не слишком заботился о том, насколько комфортно устроится присланный из Горы девяти драконов альв на негостеприимном берегу. Он не предложил градоначальнику ни еды, ни жалкого шалаша. Гриффоны, сопровождавшие Нырка, по мере собственных сил, а главное - собственного представления о том, как именно должен путешествовать столь важный сановник, с утра до вечера пьянствовали, поджигали деревья и орали песни. От этих развлечений у Младшего болели зубы, наверное, от сильного раздражения. Однако он понимал, что в этих местах гриффоны пока что были его единственной защитой, и прогонять буйных пьяниц он не спешил. В конце концов, Нырок не был кисейной барышней - он всю юность проходил в дозорных отрядах и умел терпеть и холод, и вонь, и гомон, прекрасно сознавая, что это еще не самые страшные вещи в жизни.

Советник Койне, присланный князем, оказался субтильного вида юношей с неизменной копной белых волос. Белоснежная тога, немало украшавшая и Остайю, и покойного княжича, висела на нем мешком. Советник был немногословен - он знаками велел альву следовать за ним и отвел его в чащу леса, где на поляне были разложены кинжалы и обрывки одежды из рыбьей чешуи, а на толстой ветке старой ели висели обрывки веревки - именно там, как догадался Нырок, и был повешен труп Хокийо. Впрочем, указав альву на место преступления, Койне не удалился обратно к реке, а остался стоять на месте наблюдая за Младшим. Осторожно двигаясь по поляне, Нырок постарался отыскать следы, которые могли бы оставить преступники, но не обнаружил ровным счетом ничего. Не может быть, сказал сам себе бывалый воин. Я, конечно, не лучший следопыт империи, но, если бы здесь кто-нибудь ходил, а уж тем более свежевал труп княжича, следы бы остались, и я бы их нашел. А из этого следует, что или преступники не ходили по земле, либо они убивали Хокийо в другом месте.

- Как давно вы обнаружили тело? - спросил Нырок у Койне.

- Три дня назад, - меланхолично ответил водяной, и альв подумал, что без воды ему, наверное, не очень-то весело. - Княжич был убит буквально накануне. Когда его свита вернулась во дворец без сюзерена, князь Остайя немедленно послал на поиски Хокийо. Но мы сумели отыскать его только на следующий день. Слишком далеко от воды он был убит.

- Однако, даже будучи водяным, он бы мог пройти это расстояние сам?

- Конечно. Я же стою здесь и разговариваю с тобой. Непонятно только, зачем ему было выходить из воды и идти так далеко в лес. Водяные не любят сухую землю. Княжич не захотел бы просто так гулять по этому мерзкому лесу.

- Так-так, - рассеянно сказал Нырок, оглядываясь по сторонам. - Хорошо, здесь нам делать больше нечего, возвращаемся к реке.

Койне удивленно приподнял белые брови, но спорить не стал. На берегу Хмурой Нырка дожидались гриффоны. Несколько огромных телег, доверху заваленных одеждой и мешками с мукой и крупой, они волокли прямо на себе. Лошадка градоначальника на их фоне выглядела просто крошечной. Громилы наломали кривых молодых сосенок, росших на берегу, и собрались готовить похлебку, когда Нырок и водяной приблизились к их лагерю. Гриффоны сразу зашумели и приготовились петь, намереваясь таким образом, видимо, доставить радость приятелю, но Младший решительно призвал их к тишине.

- В чем дело, ста? - обратился к альву вождь по имени Зеленый Жох, который чудесным образом продержался в своей должности со времени ухода из Горы девяти драконов. - Ребята хотели порадовать тебя новой боевой песней. Или ты очень голоден?

- Нет, я не голоден, - терпеливо ответил Нырок. - Но мне очень нужна ваша помощь. А петь и веселиться мы будем после того, как выполним одно небольшое задание. Клянусь, я лично исполню для вас несколько славных старинных баллад.

- Мы готовы оказать тебе любую помощь, ста, ты наш приятель, - великодушно подтвердил Зеленый Жох.

Около часа ушло на то, чтобы объяснить гриффонам, что именно от них требуется. Кажется, они были слегка разочарованы, что речь не идет о захвате какого-нибудь города или селения, а их маленькому другу всего-навсего нужно найти местечко на берегу Хмурой реки, измазанное засохшей кровью, со следами борьбы. Нырок строго-настрого запретил своим помощникам самостоятельно исследовать это место, если они найдут его. Он требовал, чтобы всё оставалось нетронутым вплоть до его появления.

Наконец гриффоны разбрелись по берегу в поисках места убийства княжича Хокийо, которого, по мнению Нырка, привели или принесли в лес и подвесили на поляне уже после того, как схватили возле воды. Именно поэтому вокруг старой ели было мало следов, а сам водяник оказался так далеко от берега, в чаще леса. И неудивительно, что они затащили его в такую глушь, размышлял Младший, вороша угли костра. Сваны, если считать убийцами именно их, хотели, чтобы тело не было найдено как можно дольше. Князь Остайя, объявивший себя полноправным хозяином водной стихии, имел верных слуг в каждом ручье, в каждой затоке и озерце в Приграничье. Оставь преступник тело княжича на берегу Хмурой реки или просто возле воды, Остайя немедленно узнал бы о гибели сына и даже мог пустить погоню за убийцей. Хокийо не только отнесли в сухой лес, но еще и подвесили на ветку, видимо, опасаясь, что подземные воды могут по приказу Остайи выйти на поверхность в поисках пропавшего наследника. Вот и подстраховались.

- Преступники, совершившие убийство княжича Остайи, много знают о водяных. Они имеют представление о том, какой властью обладает князь Остайя и где эта власть заканчивается. Тело княжича подвесили на дерево только потому, чтобы его отец как можно дольше искал сына. Простые бродяги забредающие на эти берега, едва ли могут похвастать такой проницательностью, - негромко сказал Нырок Койне, который безучастно смотрел куда-то в сторону Хмурой реки.

- Младшим свойственна беспричинная жестокость, - помолчав, ответил водяник. - То, что кажется тебе следствием хитроумного плана, может оказаться очередным проявлением тупоумной и бесмысленной жестокости. Младшие боятся и ненавидят существ, отличных от себя самих. В этом они сродни людям. Зверское убийство княжича могло быть совершено именно по этой причине.

- Значит, либо коварные убийцы, либо озверевшие бродяги, - подвел итог градоначальник, помешивая угли.

Разговор затих. Нырок прикрыл глаза. Конечно, место преступления при помощи гриффонов он, может быть, и разыщет. Только не такие сваны дураки, чтобы оставлять ему там подарочки - свидетельства своей причастности к убийству Хокийо. Князя Остайя едва ли убедит версия, что коварные землеройки, как презрительно назвал про себя сванов Нырок, зарезали его наследника, если Младший не сумеет назвать ему более-менее правдоподобной причины, почему они решились на столь ужасный поступок. Никаких доказательств о дружбе между сванами и жителями Города драконоборцев у Нырка не было. Верный Эль, перерыв при помощи Базла императорскую библиотеку в поисках информации о сванах, не смог подтвердить предположение альва о том, что коварные землеройки могли быть связаны с когда-то бессмертными людьми вассальными или другими отношениями. Глава тайной стражи Твор уверял, что его ребята ничего не знают о том, что сваны могли вступить в сговор с Городом драконоборцев.

Значит, они действовали самостоятельно, никак не приурочивая преступление к моменту начала войны. Сделав этот осторожный вывод, Нырок снова глубоко задумался. Он мог бы привести сотню аргументов в пользу того, почему убийство княжича Хокийо было невыгодно жителям империи. Однако он не мог придумать ничего, что говорило бы о заинтересованности сванов в этой смерти. Тем более если сваны не были связаны с людьми из Города драконоборцев и не собирались воевать ни с водяными, ни с империей. Собственно, их быстрый и тайный уход означал, что, напротив, сваны не желают ни принимать участие в грядущих сражениях, ни даже быть их свидетелями. Почему же они всё-таки решились на столь коварное преступление? Или это всё-таки не они?

Младший вздохнул. Нелегкое задание придумал для него великий канцлер Хельви. Да и князь Остайя тоже не слишком щедр - дал всего два дня, будто речь идет о том, кто украл капусту на огороде у деревенского старосты, а не об убийстве наследника. В животе у Нырка забурчало - относительно спокойная и сытая жизнь в столице приучила брюхо к регулярным и обильным застольям. Невольная диета последних дней не слишком радовала тело. Гриффоны, конечно, варили похлебку, однако предпочитали для навара сваливать в котел всевозможную гадость, вроде вестал или речных крыс, причем даже не свежуя тушки. Есть из одного котла со своими спутниками Нырок не мог, хотя и не страдал излишней брезгливостью. Он старался разыскать в лесу съедобные корешки и орехи, но насытиться столь скудной пищей не мог. В Хмурой реке водилась кое-какая рыба, но рыбачить было опасно из-за гаруд.

- Князь Остайя велел мне позаботиться о тебе. Если ты хочешь есть, я могу накормить тебя, - внезапно сказал Койне.

- В самом деле? - оживился Нырок. - И чем же ты можешь порадовать мое брюхо? Речных крыс мне уже предлагали.

Он кивнул на большой котел, в котором гриффоны оставили настаиваться свою похлебку. Водяной брезгливо посмотрел в указанную сторону. По сведениям, которые раздобыл для Нырка в библиотеке Эль, водяники не употребляли в пищу мясо, брезговали молоком и сахаром. Последнее весьма удивило градоначальника, который вырос в деревне и своими глазами видел, как его родная бабка каждую весну приносила в жертву местному водяному духу полную чашку парного молока, выливая его в ручей. Так что, заговаривая с Койне о крысах, альв, конечно же, рассчитывал получить нечто более съедобное.

- Извини, но на сегодня крысы кончились, - не без язвительности ответил Койне, хотя голос при этом звучал отстранений и даже печально. - Считай, что твои друзья всех съели. Но я могу предложить тебе рыбу, если ты ее ешь.

- Конечно, ем, - с достоинством согласился Нырок, не спеша показывать водяному, насколько он голоден.

Водяник слегка поклонился учтивому альву и хлопнул в ладоши. Этого оказалось достаточно, чтобы большая волна поднялась на глади Хмурой реки, обрушилась на берег прямо к ногам Нырка и схлынула, оставляя на берегу небольшой крепкий стол, вставленный тарелками. Младший от удивления открыл рот. Удобный табурет оказался прямо перед ним, словно установленный опытным лакеем для почетного гостя. Тарелки были прикрыты сверху странными полукруглыми крышками с ручками, видимо, чтобы вода не попала внутрь. Поэтому Нырок не мог определить, чем именно собирается потчевать его от имени князя Остайи водяной, но привередничать не стал. Койне, кстати, за стол не сел, предпочтя и дальше стоять с бесстрастным выражением лица, глядя на реку.

Усевшись на табурет и пододвинув к себе сразу три тарелки, Нырок откинул крышки и зажмурился от удовольствия. Закуски и впрямь были из рыбы но что это были за блюда! Рыба и соленая, и копченая, и пареная, икра семи видов, налимья печенка, паштет из щуки и другая вкуснятина. Жаль только хлеба на столе не было, зато был кувшин с пивом. Нырок ел и пил, потом снова ел, пока все тарелки не опустели. Дожевывая последний кусочек, градоначальник вспомнил о том, насколько тяжела его миссия, но даже эта мысль не могла испортить благостного настроения. Поковыряв ногтем в зубах, альв встал из-за стола.

- Спасибо, всё было очень вкусно, - вежливо поблагодарил он Койне.

- Не за что, - спокойно сказал водяной. - Князь велит передать тебе, что это угощение он вытащит из тебя раскаленными щипцами, если ты не найдешь преступников. Он полагает, что в случае твоей неудачи станет очевидно, что убийцами были твои соплеменники.

- Добр повелитель Остайя, - проворчал Нырок, но не расстроился из-за слов водяного.

То ли еда так благотворно повлияла на его настроение, то ли он и вправду чувствовал, что стоит на пороге очень важного открытия, но Младший почему-то не сомневался, что ему удастся выйти на след таинственных преступников. Он окончательно отбросил мысль, что убийцами княжича Хокийо могли быть альвы или гриффоны. Ни те ни другие не стали бы так замысловато обставлять это дело. Гриффоны, если бы им посчастливилось выманить Хокийо на берег, просто бы сварили его в котле и съели, и никаких следов вообще бы не осталось. Если подозревать в убийстве альвов, можно вести речь только каких-нибудь убогих бродягах, потому что воины императрицы никогда бы не осмелились напасть на союзника, тем более - на старшего сына водяного князя. А зачем бродягам было волочь тело убитого на берег, да еще подвешивать его на дереве? Нырок почему-то не сомневался, что Хокийо убили прямо на берегу Хмурой реки, а в лес притащили уже труп. Убедился в этом он не в последнюю очередь потому, что лично знал княжича - тот изволил присутствовать на свадьбе великого канцлера Хельви и принцессы Сури. Правда, было это десять лет назад, но Нырок обладал хорошей памятью. Он припоминал не в меру гордого и надменного наследника князя Остайи. Хокийо доставил немало проблем градоначальнику Горы девяти драконов, когда выяснилось, что водяные могут жить только в чистой проточной воде. Отыскать такую воду в многотысячном городе было настоящей проблемой. В конце концов, Нырок придумал разместить княжича и его свиту в фонтанах дворцового парка. Это было хорошим решением, однако градоначальник не дождался от водяника благодарности. Ни за какие коврижки этот гордец не пошел бы в лес ни за сванами, ни за альвами, ни за кем на свете, думал Нырок, сыто потягиваясь. Рыбья кровь! Но на берег он зачем-то выполз, не в воде же его поймали. И тут наконец альв понял, какой именно вопрос ему нужно задать Койне.

- Послушай, советник, - от нетерпения Нырок даже слегка подпрыгнул на месте, - а что княжич Хокийо делал в долине Хмурой? Разве водяные уже не живут в подземной реке? Дворец князя Остайи находится именно там, если мне не изменяет память. И сам водяной владыка очень редко покидает его, не говоря уже о свите. Так за каким драконом Хокийо поплыл сюда?

- Я не имею права отвечать на этот вопрос, - неожиданно сказал Койне.

- Но твой повелитель разрешил мне задать тебе все нужные вопросы, - возмутился альв.

- На вопрос, который ты задал, я не могу ничего ответить, - повторил водяной. - Он затрагивает политику князя, и не мне рассуждать о ней, тем более - рассказывать тайны предполагаемому врагу. Ибо если доказательств того, что убийство совершили не альвы, у тебя не будет, в преступлении обвинят твое племя, и между нами вспыхнет война.

Нырок поправил перо птицы Фа на берете и несколько минут обдумывал свой ответ, а затем заговорил негромко, но с тем особым выражением лица, которое появлялось у него в Городском совете после долгих дебатов. Члены совета, видя, как странно изменилась физиономия градоначальника, спешили предложить ему компромисс по самым спорным и трудным вопросам.

- Твой князь должен определиться. Либо он видит во мне врага или предполагаемого врага и не устраивает больше спектаклей с расследованиями, и мы просто начинаем воевать, либо, если он не спешит и не хочет воевать, он должен видеть во мне союзника. Или предполагаемого союзника, если такой оборот ему больше нравится. Я не смогу прийти к каким-то выводам без помощи водяных хотя бы потому, что убийство произошло некоторое время тому назад, и меня на момент убийства в долине Хмурой реки совершенно точно не было. Отправляйся к князю и передай: либо я получу все ответы на все мучающие меня вопросы по этому делу, включая сведения о политике князя, цвете его простыней и частоте походов в сортир, либо я отказываюсь оставаться на этих берегах.

Впервые за всё время Койне взглянул на альва с каким-то уважением, а затем бодро зашагал к воде. В отличие от князя Остайи он, правда, не влился в реку эффектным фонтаном, а просто нырнул, и даже пузырей на поверхности не показалось. Пошел прямо на дно, как топор, мрачно подумал, сплюнув, Нырок. Тяжелый топот отвлек его внимание от воды. Так и есть - по каменистому берегу несся гриффон. Черные спутанные волосы на голове и борода вились по ветру. Гриффоны здорово косолапили при ходьбе, и бегущий верзила выглядел довольно забавно, однако альв был сейчас далек от того, чтобы начать веселиться.

- Мы нашли его, ста! - возбужденно заорал громила, подбегая к Нырку. - Всё точно, как ты описал! Там за бугром есть небольшая прогалина, и там много следов. Железный Кулак говорит, что там пахнет кровью. Я, правда, ничего не почувствовал, но Кулаку верю - он у нас лучший нюхач. Зеленый Жох велел проводить тебя до места.

- Пошли, - деловито сказал градоначальник. - Да, знаешь что - захвати-ка с собой котел. Он почти остыл, а ребята, наверное, проголодались. Заодно и поедите, пока я там следы посмотрю.

Гриффон послушно взвалил на себя огромный закопченный котел, в котором до верху стояла похлебка, и показывая Нырку дорогу, пошел впереди. Расстояние "там, за бугром" оказалось неблизким, как и подозревал альв. К счастью, обремененный тяжелой ношей гриффон шел не слишком быстро, и Младший вполне успевал за ним. Они прошли несколько буреломов и просек и наконец явились к искомому месту. Гриффоны на удивление внимательно отнеслись к просьбе Нырка ничего не трогать на месте преступления и играли в стороне в расшибалочку. Окровавленные лбы нескольких игроков говорили о том, что игра в самом разгаре. Увидев альва, громилы приветственно загалдели, а разглядев котел с похлебкой, радостно взвыли. Градоначальник с облегчением подумал, что теперь в течение некоторого времени гриффоны будут заняты едой, а это означало, что к нему никто цепляться не станет.

Место убийства княжича он нашел сразу и был немало горд этим фактом. Преступление и впрямь произошло недалеко от воды. Впрочем, от реки небольшой участок земли был отделен несколькими крупными валунами. Многочисленные следы вокруг принадлежали сванам, тут просто никаких сомнений не было. Ползая по земле, он откопал несколько камушков с бурыми подтеками. Это было очень похоже на кровь, хотя пахло скорее рыбой. Нужно показать водянику, может, их кровь как раз так и пахнет, сообразил Нырок, бережно складывая камушки в платок. Наконец он наткнулся еще на один след, вернее, на четыре следа - четыре аккуратные лунки, которые образовывали ровный четырехугольник. Столы они тут, что ли, расставляли, поразился Младший, невольно вспомнивший о собственном недавнем застолье. Он поднялся с колен и еще раз окинул взглядом пеструю холодную землю.