Чтение 4–й страницы книги ~Х-ассенизаторы: Огонь по тарелкам!~

- Да что ты о них так печешься? - сурово поинтересовался он, жалобно посмотрев на жену. - У тебя там родня, что ли?

- Все люди братья, - твердо заявила первая леди, явно рассчитывая, что за эту фразу получит как минимум Нобелевскую премию Мира. - И наш долг - спасти все человечество!

В этот раз Президент даже вздыхать не пытался, зная, что это уже ни на кого не подействует. День назад, когда команда "икс-ассенизаторов" выполнила свое предназначение и избавила жителей российской столицы от ига ненавистных инопланетных технологий, Госдума, удивленно осмотрев наряды друг друга, в полном составе вернулась к надлежащему депутатам уровню здравомыслия. И первое, что сделали народные избранники, это вынесли на обсуждение законопроект о том, как в данной ситуации добиться от МВФ и прочих финансовых иностранных учреждений реструктуризации российских долгов. Все гениальное вновь оказалось просто, и Президенту положили на стол прошение не снимать энергетические щиты с Берна и Вашингтона до тех пор, пока временные правительства Евросоюза и Американских Штатов не признают, что их государства задолжали России сумму, эквивалентную той, которую подотчетная Президенту страна должна всем остальным странам.

Нельзя сказать, что глава Государства Российского был скаредным человеком, но подобное предложение депутатов показалось ему не лишенным здравого смысла. Конечно, было бы несправедливо наживаться на чужом горе, но именно этим в отношении России всегда грешили прочие государства. Поэтому Президент пообещал депутатам обдумать их предложение и непременно бы именно этим сейчас и занимался, если бы не супруга. Первая леди не только заставила правительство Израиля прилюдно покаяться в своем вероломстве относительно прежней деятельности "икс-ассенизаторов", но и вновь подключила эту страну к участию в проекте, уговорив внести в бюджет секретной базы солидную сумму. Впрочем, этого энергичной женщине показалось мало - принцессой Дианой, что ли, себя возомнила?! - и она насела на мужа с требованием спасти Америку и Европу абсолютно безвозмездно. И Президент, еще вчера ночью отдавший приказ прекратить все запланированные "икс-ассенизаторами" операции, теперь был готов с женой согласиться.

- Так я дождусь от тебя положительного ответа? - требовательно спросила Президента первая леди. - Или для этого мне нужно совсем голой, без охраны, идти на Красную площадь?

- Ну, хорошо, - признал свое поражение глава Государства. - Игорь Сергеевич, прекратите дурака на ковре валять! Вы слышали, что просила дама? Отдавайте соответствующие распоряжения!..

* * *

И снова та самая старушка-планета, что взрастила на своем горбу неблагодарного гомо сапиенса. Вырытая этим самым "сапиенсом" в горбу старушки нора. Забетонированная, между прочим! Местное время заблудилось между нулем и двадцатью четырьмя часами, отчего стрелки будильника растерялись и начали друг другу врать... По крайней мере тогда, когда на них никто не смотрел.

Боевой дух четверки "икс-ассенизаторов" находился на самом низком уровне. Примерно в той точке, где начинается замерзание этилового спирта. Причем, судя по всему, выбираться оттуда не собирался, и Шныгин даже порадовался, что ни у кого из бойцов нет в наличии выпивки. Иначе смотреть, как замерзает спирт, было бы так же нестерпимо больно, как это бывает у некоторых индивидуумов при упоминании о бесцельно прожитых годах.

Впрочем, и сейчас вид понурых сослуживцев радовать старшину не мог. Пацук, например, так сильно расстроился, что ему сало в горло не лезло, и Микола его запихивал туда двумя руками. Зибцих настолько задумался над уроком, преподнесенным группе Раимовым, что в рассеянности подмел комнату три раза и пошел на четвертый заход. В этот раз он почему-то принял за кучу мусора бравого капрала и с завидным упорством пытался стряхнуть его с кровати, на что Кедман никак не реагировал. Расстроенный американец сунул любимый свисток в рот не тем концом, и теперь удивлялся, почему он никак не хочет подавать голоса. Естественно, в этой ситуации у Джона просто не было времени на то, чтобы понять, за какие грехи его пытаются стряхнуть с кровати.

Да и у старшины настроение было не лучше. Главным, чем он в корне отличался от сослуживцев, являлась врожденная лень. Вот и сейчас Шныгин просто ленился впадать в депрессию, и попытался придумать, чем же отвлечь товарищей по оружию от мрачных мыслей. Нельзя сказать, что в голове Сергея никаких соображений на эту тему не было. Однако все они роились так далеко, что старшина до них просто не мог добраться, и единственное, чего ему хотелось, так это во всю глотку заорать: "Тревога!" Что, наверное, Шныгин непременно и сделал бы, но в этот момент открылась входная дверь. В результате этой нехитрой манипуляции старшина оторопел, Зибцих уронил из рук веник, Пацук подавился салом и торопливо вытер руки об оселедец, а капрал дунул в свисток так, что тот совершенно забыл о том, каким именно концом он находится во рту американца, и истошно заверещал.

- Что? У меня помада размазалась? - удивленно поинтересовался знакомый (некоторым - до боли) голос. - Или вы просто настолько рады меня видеть?

В дверях, как все уже давно поняли, стояла Сара Штольц. Девушка зачем-то покрасила волосы в огненно-рыжий цвет, коротко подстригла их и сделала пирсинг на пупке. Последнего бойцы, конечно, еще не видели, но значения это не имеет - мы-то с вами о пирсинге уже знаем! Ну а "икс-ассенизаторы" могли лицезреть лучезарную улыбку израильской разведчицы, застывшей в дверях в максимально выгодной для фигуры позе. Фигуру, кстати, они тоже видели, а вот мы - нет. Ну и бог с ней! Перетопчемся.

- Ау? Вы в коме? - Сара удивленно хмыкнула и повернулась к видеокамере. - Господин подполковник, они живы? Или вы парней манекенами заменили ради шутки?

- А ты попробуй пни кого-нибудь в промежность, сразу все и выяснится, - буркнул в ответ Раимов и остался на связи, чтобы понаблюдать за дальнейшим развитием событий.

В принципе, удивление спецназовцев при появлении дамы в их спальном помещении вполне можно объяснить. Тем более что этой дамой была Сара Штольц! Первый раз она попала на базу почти в конце операции, громко названной самим Президентом "Звездная Каэши-ваза". Может быть, в каком-нибудь более привычном для женщины качестве спецназовцы и восприняли бы Сару вполне нормально, но когда они узнали, что вышеупомянутая девица будет нести с ними службу на абсолютно равных правах, то недовольно ворчать начал даже сдержанный Зибцих.

Однако все оказалось не так уж плохо. Сержант Штольц проявила себя достаточно квалифицированным бойцом и несколько раз выручала всю группу, кое в чем превосходя даже умудренных службой мужчин. К Саре начали привыкать и стали считать девицу боевым товарищем, насколько это вообще применимо к девице, но израильская разведчица сама все испортила. Ну скажите, кто просил ее пересылать на историческую родину секретные данные, никак не подлежащие разглашению за пределами России? Сару разоблачили, изгнали из группы и вообще выслали из страны. А вот теперь она вернулась. Причем не просто вернулась, а, судя по ее внешнему виду и рюкзаку с личными вещами, явно собиралась вновь стать полноправным членом команды "икс-ассенизаторов"! Понять такое непостоянство, проявленное со стороны руководства проекта, естественно, никто из спецназовцев не мог.

- Товарищ подполковник, я вижу, вы не знаете, как воно ж бывает, когда на базе "икс-ассенизаторов" появляется вражеский агент? - Микола настолько был шокирован видом Сары, застывшей в дверях, что даже пропустил реплику Раимова насчет способа проверки жизнеспособности группы. - Только появится такая вражина, как бац, и товарищ подполковник сидит на развалинах посреди пустыни, а мы на чьем-то трупе гопака танцуем...

- Отставить разговорчики, агент Пацук! - рявкнул Раимов, пытаясь раз и навсегда пресечь вредные для боевого духа настроения. - Объясняю один раз и до конца жизни. Агент Штольц возвращена в группу и является ее полноправным членом. Более того, она полностью реабилитирована руководством проекта и освобождена от всех прошлых обвинений...

- Но почему, блин, товарищ подполковник? - не выдержал старшина. - Эдак у нас и Микола для Украины шпионить начнет! А за ним, еври бади, и остальные потянутся.

- И начну, - тут же пригрозил Пацук.

- Отставить разговорчики, мать вашу в Биробиджан налоговым инспектором! - завопил Раимов так, что у бойцов уши заложило. - Повторяю еще раз: вы все - одна команда.

Сейчас мы все начинаем практически с чистого листа, и никакие предыдущие заслуги или погрешности считаться не будут... Или тебе, агент Пацук, все наряды, полученные во время прошлой операции, припомнить?

- Да уж, не хотелось бы, - буркнул Микола, старательно пряча глаза от видеокамеры.

- Вот и заткнитесь все! - предложил подполковник, перейдя с армейского языка на русский разговорный. - Агент Штольц вновь зачислена в группу, и это не обсуждается. Кстати, сержант, не стойте в дверях, как родина-мать на постаменте. Забыли, где ваши койка и шкафчик находятся?

- Никак нет, - отрапортовала Сара и, подарив Миколе взгляд, спаливший бы и энергоскафандр, прошла на свое прежнее место.

Пока Штольц распаковывалась и раскладывала личное имущество по полкам, в кубрике царила абсолютно мертвая тишина.

Причем в глазах у каждого из четверки стояло собственное, исключительно индивидуальное выражение. Пацук, с первых дней неровно дышавший в отношении израильской разведчицы, естественно, испепелял Сару взглядом. Шныгин изучал девицу с выбитым на челе исконно русским вопросом "Что делать?", капрал вообще в сторону Сары не смотрел, мусоля во рту счастливый свисток, и лишь Зибцих отнесся ко всему этому с истинно арийским прагматизмом и философским взглядом на жизнь. То бишь, ефрейтор, впитавший с молоком матери довольно спорное утверждение о том, что с начальством не спорят, попросту принял присутствие на базе Сары Штольц как должное.

- Знаете, мужики, что я по этому поводу думаю? - поинтересовался у сослуживцев Пацук, но закончить фразу не успел. Базу сначала оглушили звуки тревожной сирены, а затем в динамиках зазвучал почему-то радостный голос Раимова:

- Группа, в ружье! Через пять минут в полном боевом снаряжении построиться у выхода на летное поле.

В дальнейшем выяснять, что именно и по какому конкретному поводу думает Пацук, времени у "икс-ассенизаторов" просто не было. Более того, сигнал тревоги был впервые воспринят всей группой с радостью, чего раньше даже за исполнительным Зибцихом не наблюдалось. И прежде чем Сара Штольц успела хоть что-нибудь сообразить, все четверо мужчин исчезли из кубрика, оставив за собой удивленно хлопающие двери.

Пришлось сержанту догонять сослуживцев, и даже при всей своей врожденной прыти Сара прибыла на построение последней.

Раимов сначала просто покосился в ее сторону, но затем все-таки решил не отступать от придуманных им же самим правил и наградил Штольц двумя нарядами вне очереди. Возражать против этого решения Саре и в голову не пришло - она же не Пацук, который будет спорить сам с собой, если больше не с кем!

- Группа, слушай боевую задачу, - провозгласил Раимов так торжественно, будто мгновение назад открыл, что носороги могут жить и на Северном полюсе. - Ваши действия в Москве признаны командованием удовлетворительными, и сейчас вам предстоит новая работа. Руководство решило, что на Пекине можно вполне безболезненно отработать технику блокировки инопланетных энергополей. Ваша задача заключается в том, чтобы доказать это на практике, - подполковник сделал паузу. - И предупреждаю, в особенности агента Пацука, что больше никакой самодеятельности! После обнаружения генератора приказываю выйти на связь с базой и уточнить методику отключения. Всем все ясно, мать вашу сурдопереводчицей в программу новостей?!

- Так точно! - дружно рявкнула группа и, повинуясь жесту командира, бросилась к выходу на летное поле.

В Китае, а точнее, в окрестностях столицы Объединенной Конгломерации Азиатских государств, все было так, как и положено в данной части света. Отсутствие правительства, заранее обеспечившего регионы всевозможными указами и распоряжениями на все случаи жизни, до сих пор никем не было замечено. Китайцы возились на рисовых полях, изучая на досуге шао-линьское кунфу, вьетнамцы так и не выбрались из джунглей, отлавливая оставшихся там с прошлого века американских военных летчиков, а в Индии совершенствовали камасутру и толпой ходили за священными коровами. В общем, отсутствие Великого Кормчего лишь сам Великий Кормчий и заметил. И то только потому, что, вознамерившись выйти на лыжах за пределы Пекина, дабы узнать, как живет простой народ, сделать это из-за барьера он не смог.

На прибытие "икс-ассенизаторов" никто из местных жителей внимания не обратил. Да и патрулей вокруг Пекина, как в окрестностях Москвы, не наблюдалось. Именно поэтому вся группа проникла под энергетический купол совершенно беспрепятственно, хотя меры предосторожности бойцами, естественно, принимались повышенные. Причем если Кедман, Зибцих и старшина смотрели больше по сторонам, то Микола глаз не спускал с Сары Штольц, ожидая от девицы какого-нибудь подвоха,

В черте города с "икс-ассенизаторами" тоже ничего необычного не произошло, за исключением того, что сотни три настырных китайцев пытались вовлечь спецназовцев в хоровод вокруг памятника Великому Кормчему. Избавиться от навязчивых любителей фольклорных танцев удалось довольно легко и даже без мордобоя, что не могло не насторожить спецназовцев. Все члены группы отдавали себе отчет в том, что пришельцам уже должно быть известно о нейтрализации купола над Москвой, и бойцы ждали, что враг в Пекине предпримет какие-нибудь дополнительные меры предосторожности. А когда выяснилось, что добраться до американского посольства, на которое вновь указала стрелка "призпола", бойцы смогли беспрепятственно, то удивлению мужской части группы не было предела. Отряд "икс-ассенизаторов" застыл у ворот, не решаясь войти внутрь. Невольно взоры всех спецназовцев устремились на Кедмана: дескать, а не засланный ли ты казачок? И капралу в ответ оставалось лишь беспомощно пожать плечами.

- Это провокация, - вновь, как заводной, повторил Кедман и первым шагнул за ворота.

То, что произошло дальше, выходило вон из ряда прогнозируемых событий. Едва капрал перешагнул невидимую черту, отделявшую двор американского посольства от всего остального мира, как по столбам ворот пробежали едва заметные серебристые искры. Кедман застыл, удивленно глядя на непонятное свечение, и еще неизвестно, чем бы для него кончилось это секундное замешательство, если бы не Сара Штольц.

Девушка истошно завопила, призывая капрала падать. И поскольку ей показалась, что данную просьбу Кедман выполняет крайне медленно, она прыгнула ногами вперед, ударив американца подошвами энергоскафандра туда, куда обычно врачи делают уколы. От неожиданности Джон не удержал равновесия и пролетел метра на три вперед, а Сара плюхнулась на спину прямо между створками ворот. Едва она успела приземлиться на жесткий почему-то асфальт, как ворота американского посольства окутались вспышкой голубого пламени и все пространство между ними заполнилось серебристыми лазерными лучами инопланетного производства. К счастью для Штольц, защитная решетка начиналась примерно от высоты колена и шла на два метра вверх. Упавшая вниз Сара осталась невредимой, зато ствол ее оружия, которое девушка не успела опустить, словно корова языком слизнула. Шныгин, первым среагировавший на происшедшее, дернул девушку на себя и за пределами защитной решетки поднял ее на ноги.

- А ты молодец, сестренка, - с невольным восхищением проговорил он.

- А то я сама не знаю, - буркнула в ответ Штольц и, вырвавшись из цепких объятий старшины, проскочила под лазерным заслоном. - Кто-нибудь еще идет? Или нам с Джоном внутри вдвоем работать?..

- Енот, прикрывай вход, - торопливо скомандовал старшина. - Станет жарко, ныряй под это заграждение. А мы внутри разберемся!

Зибцих вжался спиной в ограду, стараясь держать под прицелом всю улицу около американского посольства в Пекине, а остальные быстро нырнули под лазерное заграждение, явно не "made in USA". Шныгин отодвинул Сару к стене, а сам занял позиции у двери, напротив Кедмана. Капрал, расстроенный и тем, что пришельцы вновь облюбовали для своих грязных дел территорию, принадлежащую его родному государству, и собственной неуклюжестью в дверях, в сердцах так крепко сжимал лазерное ружье, что оно орало благим матом. Правда, поскольку Харакири голосовых связок для оружия не предусмотрел, вопли ружья никто не слышал. И слава богу, можете поверить на слово, ничего красивого в лазерном авто-мате нет!

Пацук, еще раз окинув взглядом небольшой и абсолютно пустой двор посольства, пристроился у двери чуть правее Кедмана, кивком дав понять старшине, что готов действовать. Шныгин ухмыльнулся и одним мощным ударом выбил массивную дубовую дверь. Есаул, даже не дав двери опуститься на пол, швырнул в фойе посольства две световые гранаты, призванные ослепить любое существо в одной, отдельно взятой комнате, и следом за ними влетел сам. Перекувыркнувшись через голову, Микола откатился к левой стене, а за ним внутри комнаты оказался Кедман. Американец прыжком преодолел все свободное пространство и застыл на другом конце фойе, взяв на мушку стеклянную дверь, ведущую на лестницу. И только тогда в комнату вошли Сара и старшина.

Дальше все происходило просто и эффективно. Кедман, остановившийся сбоку от стеклянной двери, ударом приклада разбил ее. Сара швырнула на лестницу дымовую гранату и переместилась за спину американца, а Пацук со Шныгиным тут же ворвались в окутанный дымом лестничный пролет. Микола застыл на ступеньках, держа под прицелом второй этаж, а старшина бросился вниз, стараясь прижиматься к стене. Добравшись до еще одной двери, точной копии той, что закрывала инопланетный бункер в Москве, старшина притормозил и сообщил по рации, что вокруг все чисто. Только тогда Кедман сменил есаула на лестнице, и Микола с сержантом Штольц спустились вниз.

- И что делать будем? - поинтересовался украинец, не найдя около бронированной двери ни табличек, ни звонков. Шныгин в ответ только пожал плечами.

- Насколько я могу судить... - начала было говорить Сара, но Пацук перебил ее.

- На десять гривен ты судить можешь, на хуторе близь Диканьки, - буркнул он. - А потому, ваша честь, лучше помолчите. А то воно ж знаете, как бывает, когда глупая баба из Иерусалима судить кого-то берется?.. Понтий Пилат в гробу переворачивается и зубы из верхней челюсти у себя рвет.

- Насколько я могу судить, - бросив на Миколу презрительный взгляд, повторила Сара, прекрасно знавшая о трудностях, возникших с такой же дверью в Москве, - стены вокруг косяков сделаны из вполне обычного бетона. Может быть, попробовать их взорвать.

- А что, блин, мысль! - поддержал ее старшина. - Микола, закладывай пластид вокруг двери, еври бади!

Пацук что-то невнятно буркнул себе под нос о том, насколько евреи в последнее время умными стали, и принялся выполнять распоряжение старшины. Ну а чтобы взрыв получился направленным, Микола прорезал лазером пазы в бетоне и закладывал взрывчатку в них. Через пару минут все было закончено. Группа отошла на один лестничный пролет вверх, и лишь затем Пацук подорвал заряд.

Грохота от взрыва почти не было, зато вот пыли хватило. Дверь пару секунд неподвижно стояла на прежнем месте, заставив всю троицу затаить дыхание, а затем с грохотом рухнула внутрь, взметнув в воздух плотные клубы пыли. "Икс-ассенизаторы" тут же помчались вниз, торопясь в корне пресечь любое возможное сопротивление, но увидели лишь одного-единственного кристаллида, задумчиво уставившегося во вновь образованный проход.

- Вот и скажите теперь, пожалуйста, какого трямхряйкера мне нужно было ловушку в проходе устраивать? - грустно поинтересовался пришелец у спецназовцев. - Я ведь даже дверь открытой для вас оставил. Думал, войдете внутрь, как цивилизованные существа, а я вас тут и прихлопну. Нет, им все поломать нужно! Ироды, три штамбрукера вам за пазуху...

И с этими словами уродливый инопланетянин бросился на грудь Саре Штольц. Но отнюдь не для того, чтобы поплакаться в жилетку! Кристаллид своими клешнями схватил девицу за энергоскафандр и дернул ее на себя. Микола, стоявший к израильтянке ближе, чем старшина, попытался перехватить пришельца в броске, но смог лишь слегка задеть его, и кристаллид, вцепившийся в Сару, рухнул спиной на вырванную с корнем дверь. Оная конструкция, до этого державшаяся в подвешенном состоянии лишь на честном слове и тумбе крепления генератора энергетического поля, просела, выворачивая стойку с корнями из фундамента. Послышался короткий треск, и свет в комнате погас.

- Группа, что случилось? - тут же раздался в наушниках голос Раимова. - Вижу на мониторах картинки Слона и Енота. Почему у остальных темнота?

- Е-мое, похоже, еще одно задание выполнили, - пробормотал себе под нос Пацук, а затем фыркнул. - Шеф, сейчас усе будет! Медведюга, включай фонарь.

Шныгин почти одновременно с Пацуком включил фонарик, встроенный в ложе ружья прямо под стволом. Два узких, но очень ярких луча высветили из темноты Сару Штольц и копошащуюся под ней бесформенную массу кристаллида. Причем это чудище инопланетное изо всех сил продолжало тянуть в разные стороны скафандр на груди девушки. Пацук присвистнул.

- Репа, тут, похоже, интим начинается. Может, выйдем, чтобы людям не мешать? - предложил он.

- Эй, урод, ты что там делаешь? - пнув по ноге пришельца, поинтересовался у него старшина.

- Личинку откладываю, - тут же доложил тот. - Сейчас отложу, а через два часа она сожрет этого гуманоида изнутри и вырастет в полноценного кристаллида...

- Ну я же говорю, интим начался, - фыркнул есаул. - Правда, у нас на это дело обычно девять месяцев уходит, - а затем ткнул Шныгина в бок. - Репа, раз нашу девицу все равно изнутри теперь жрать будут, может, пристрелим ее, чтоб не мучилась? А заодно и этого урода вместе с ней...

- А вот этого не надо! - тут же испуганно заорал кристаллид. - Я уж лучше сдамся и поклянусь, что личинок в людей откладывать не буду.

Пришелец выпустил Сару, и девица, рывком вскочив на ноги, повернулась к есаулу. Выражение ее лица за забралом гермошлема Микола, конечно, разобрать не мог, но Штольц ему помогла, популярно объяснив в прямом эфире, что она думает о есауле в частности и обо всех мужиках вообще. Шныгин после этой тирады удивленно присвистнул, а подполковник задумался о том, не стоит ли ему обновить свой словарный запас.

- И я тебе скажу, Барсук, - закончила свою фразу Сара, назвав украинца его эфирным позывным. - Если хочешь когда-нибудь узнать, что такое интим, никогда не снимай энергоскафандра, пока тебя с базы не отчислят. В противном случае для постижения новых знаний у тебя не будет иметься в наличии кое-каких нужных частей организма!

Хохот "икс-ассенизаторов" свидетельствовал о том, что тираду девицы, обращенную к Пацуку, оценили по достоинству. Не смеялся, естественно, лишь один есаул. Микола вообще предпочел бы сплюнуть после такого страстного обещания в свой адрес, но вовремя вспомнил, что гермошлем еще не приспособлен для того, чтобы плевки изнутри вытирать. Поэтому украинец только вздохнул и, заломив кристаллиду клешни за спину, потащил его на свежий воздух. От греха в лице Сары подальше!..

Глава 4

Старушка-Земля. Хотя, пардон, мадам! По галактическим меркам вы еще не вошли и в возраст девичества. Первый атом будущего ядра стартовой клетки зародыша эмбриона базы "икс-ассенизаторов", если считать по той же временнОй шкале. Ну а уж то, что показывают часы в бункере, и вовсе неприлично считать временем. Так, плюнуть да растереть!

В этот раз Раимов ни на кого не орал, бойцов не отчитывал и наряды во все стороны не раздавал. Напротив, подполковник пребывал во вполне добродушном настроении. Причин для этого было несколько. Во-первых, удачно выполненное задание. Во-вторых, конфликт бойцов с Сарой Штольц, похоже, если и не сошел на нет, то по крайней мере пошел на убыль. Ну а главной причиной благодушного настроения начальника базы было то, что его боевая группа вновь работала в полную силу. Раимову причину приостановки действий "икс-ассенизаторов" никто, естественно, не объяснил. Вот подполковник и подумал, что кое-какие методы проведения операции его бойцами начальству не понравились, и большие шишки решили если и не свернуть проект, то уж его отстранить от командования, точно! Однако благодарность, полученная от командования за освобождение Пекина от энергетическо-инопланетных захватчиков, сняла камень с души командира "икс-ассенизаторов". Теперь можно было вздохнуть спокойно, что подполковник и сделал. Но только после того, как поговорил с бойцами.

- Благодарю за службу! - заявил Раимов, едва "икс-ассенизаторы" предстали пред его карими очами. - Завтра, до вечера, от занятий и тренировок все могут быть свободны. Отдыхайте! Разбор полетов проведем на следующий день, перед ужином. - И, круто развернувшись, подполковник исчез в штабе.

- Скупердяй! - буркнул ему вслед Пацук. - Наградил, называется. Ни тебе ста грамм фронтовых, ни увольнения к бабам, ни даже медальки несчастной не дал. Отдыхайте, говорит! В тюремную камеру бы еще для отдыха посадил, Чингисхан Мамаевич Хренов! - и бухнулся на колени, принявшись театрально заламывать руки. - Господи, да что же ты за людей вокруг меня наплодил? Как воно ж жить дальше можно, если даже татарин и тот - еврей!

- Агент Пацук, я хоть и не собирался кого-нибудь сегодня нарядами обвешивать, но, видимо, к тебе это опять не относится, - тут же вместо Господа ответил есаулу по внутренней связи Раимов. - Два наряда вне очереди, агент Пацук...

- Товарищ подполковник, а вы до пульта от двери бегом бежали? Боялись шоу пропустить? - ехидно поинтересовался есаул, поднимаясь на ноги, и тут же поспешил подтвердить, что размер очередного наказания он усвоил и готов к его исполнению.

- Вот и молодец, - похвалил его подполковник. - Жду тебя завтра после подъема в тренажерном зале. Побежишь "десятку". Чтобы тебе отдых тюремной камерой не казался, мать твою имиджмейкером к Боре Моисееву.

Услышав такое заявление командира, Шныгин фыркнул, но тут же натянул на лицо максимально серьезное выражение. И сделал это старшина отнюдь не из-за проявившейся на физиономии украинца склонности к каннибализму. Просто Сергей, наученный горьким опытом, решил наступить на горло своему смеху, дабы не оказаться завтра утром рядом с есаулом на беговом тренажере.

Шныгин так сильно боялся лопнуть от распиравшего его смеха, что поспешил спрятаться от всех подальше. Поэтому первым и добрался до оружейной комнаты, первым переоделся и раньше всех умчался в кубрик. А вот Пацук, напротив, снимать энергоскафандр, помня о страшном обещании Сары Штольц, не спешил. Пару минут есаул с сержантом Моссада играли в гляделки, а затем девушка мило улыбнулась, быстро избавилась от доспехов и оставила Пацука в одиночестве.

- Вот и гарно, - облегченно вздохнул Микола и принялся стаскивать с себя порядком надоевший энергоскафандр, но, избавившись от верхней части доспехов, остановился.

- А может, мне трусы из этого материала у японца заказать? - после некоторых раздумий сам у себя поинтересовался украинец. - Кто знает, что там у израильских разведчиц на уме? Никогда ж не знаешь, как воно все может обернуться!..

Ответа на эти философские рассуждения Пацук, естественно, не дождался, поскольку был в полном одиночестве, брошенный всеми, в том числе и видеокамерами наблюдения, на произвол судьбы. Впрочем, в одиночестве Микола оставался недолго - ровно столько времени, сколько понадобилось на высвобождение из скафандра, укладки снаряжения в шкаф и марш-броска до душевой. Есаул хотел быстренько помыться, а затем уже спокойно отдохнуть, однако и здесь его ждало разочарование. У дверей душевой толпились трое бойцов, а изнутри комнаты доносился плеск воды и веселые песнопения на иврите. Это галантный Зибцих настоял на том, чтобы девушку пропустили вперед.

- И за что же ей такой почет и уважение? - ехидно поинтересовался Микола, останавливаясь рядом с сослуживцами. - Помаранчей объелись, или как?

- Кого объелись? - оторопел Кедман, русская бабушка которого явно не предполагала, что ее внуку когда-нибудь придется общаться с украинцами. Остальные, впрочем, тоже по мове не ботали.

- Не обращайте на Сало внимания, - махнув рукой на Пацука, посоветовал старшина. - Это он заговаривается. От расстройства помидоры с саранчой скрестил...

- Сам ты заговариваешься, москаль репчатый! - завопил Микола так громко, что Сара, приняв его голос за сигнал тревоги, с испуга выключила воду и прислушалась. - Вы что, совсем с ума посходили? Что вы с этой еврейкой нянькаетесь? Забыли, как на Луне она пыталась нас обмануть? Всю группу продала за тридцать сребреников?..

Однако, к удивлению Пацука, сослуживцы его праведный гнев не разделили и воодушевления от вдохновенной речи есаула явно не ощутили. Более того, на лицах всех троих спецназовцев появилось такое снисходительное выражение, какое бывает у психиатра при разговоре с душевнобольным в случае безнадежного рецидива у оного. Но если от мягкотелых Кедмана и старшины Пацук еще ожидал чего-то подобного, то выходка Зибциха, считавшегося до сего момента верным другом, соратником и партайгеноссе, едва не ввергла есаула в ступор.

- Микола, успокойся, - попробовал его урезонить ефрейтор. - Успокойся и подумай еще раз. Кого Сара продала? Разве она сделала что-нибудь такое, из-за чего мы могли погибнуть? В чем она виновата? В том, что выполняла приказы своей родины? Ты ведь тоже наверняка получил задание собирать для своей страны любую информацию, касающуюся этого проекта.

- Во-во, блин! Поэтому Сало и психует, - хмыкнул Сергей. - Ему своим спецслужбам продать ничего не удалось. Они все бесплатно забрали, еври бади.

Пацук снова хотел заорать, но передумал. Глядя на физиономии сослуживцев, есаул понял, что спорить с ними бесполезно. Все трое спецназовцев были готовы принять Сару в полноправные члены команды, и никакие доводы разума на их решение повлиять не могли. Сам Микола считал, что доверять Штольц нельзя, и менять свое мнение так же упорно отказывался. Даже несмотря на то что оставался в полном одиночестве.

- Ну-ну. Думайте, что хотите, но когда она вас предаст еще раз, не говорите, что я вас не предупреждал, - буркнул есаул и, круто развернувшись, пошел в кубрик.

Ситуация в группе накалялась. Горела синим пламенем, как кот в микроволновке, и лучше всех это понимал Раимов, видевший всю сцену с Пацуком в главной роли от начала и до конца.

При этом подполковник даже своего слова не нарушил. Он, конечно, обещал не вести наблюдение за комнатами отдыха личного состава, однако про коридор жилого отсека, где и развернулось все действо, речи никогда не шло. Именно поэтому Раимов знал о конфликте, но вмешиваться не стал.

Конечно, подполковнику не нужно было вдалбливать в голову прописные истины о том, что сплоченность или разобщенность коллектива в боевых условиях может иметь решающее значение. Раимов знал это прекрасно. Но он также понимал и то, что никакими санкциями или поощрениями нельзя заставить бойцов доверять друг другу. Тут нужно действовать более хитро, и Раимов усмехнулся. Подполковник уже наметил, что ему следует сделать!

О коварных замыслах Раимова ни Микола, ни даже Сара Штольц ничего ни сном ни духом не ведали. Поэтому они продолжили свои нехитрые занятия. Девушка, осознав, что орет не тревожная сирена, а встревоженный есаул, спокойно вновь включила воду, пытаясь переварить то немногое из речи Пацука, что ей удалось разобрать через дверь душевой комнаты. Микола с тем же спокойствием завалился на свою кровать в кубрике и принялся упиваться собственным недоверием к смазливой израильтянке и обидой на излишнюю доверчивость сослуживцев. А тем временем в коридоре зрел заговор.

- Мужики, надо что-то с этой сладкой парочкой делать, - предложил Шныгин, внимательно посмотрев на Зибциха и капрала. - Так дальше продолжаться не может, блин!

- А что тут думать? Скрестить их нужно, и все проблемы сразу решатся! - заявил американец и заржал, как сивый мерин, которому вожжа под хвост попала.

Однако шутка Кедмана одобрения у друзей не нашла. Зибцих наградил его сочувственным взглядом, еще более печальным, чем тот, который он подарил Пацуку, а старшина и вовсе покрутил пальцем у виска. Капрал еще секунд тридцать весело ржал, неизвестно на что надеясь, а затем прокашлялся и замолчал. Шныгин благодарственно похлопал его по плечу.

- Еще предложения будут? - поинтересовался старшина.

Ответа не последовало. Зибцих лишь пожал плечами, показывая, что в данной ситуации арийская логика бессильна, а Кедман вновь набрал полную грудь воздуха, явно намереваясь ляпнуть очередную глупость. Однако, наткнувшись на ледяной взгляд старшины, американец решил промолчать и поддержал ефрейтора, также беспомощно пожав плечами. Шныгин усмехнулся.

- Тогда слушай сюда, еври бади, - проговорил он и повернулся к видеокамере. - Товарищ подполковник, не могли бы выключиться минут на пять? У нас тут секретное совещание.

- Вот мать твою к Штирлицу радисткой! - изумился Раимов, озвучив свое удивление на весь коридор. - И в кого ты, Шныгин, такой умный пошел?

- В прапрабабушку, - буркнул старшина. - Она все триста лет татаро-монгольского ига диверсии оккупантам на дорогах устраивала. Ее еще потом по ошибке Соловьем-разбойником прозвали.

- Ага. А при Александре Невском ее переименовали в бабу-ягу! - окрысился в ответ Раимов. - И вообще, агент Шныгин, парочку нарядов вне очереди не хочешь?

- Не хочу, - честно признался старшина. - Но все равно попрошу вас наблюдение с коридора снять.

- Слушай, Шныгин, у тебя среди родных случайно нет мордвы? Упрямый ты больно, - проворчал подполковник, но наблюдение с коридора снял. Все-таки хоть инициатива в армии и наказуема, но некоторые порывы подчиненных стоит поощрять.

А Шныгин, дождавшись, пока красный глазок на камере погаснет, жестом подозвал Кедмана и Зибциха поближе, намереваясь объяснить спецназовцам, что именно он задумал... Ох, знал бы Пацук, что против него и начальство, и сослуживцы собираются предпринять, навеки забаррикадировался бы в спальном кубрике. Да еще и мины перед дверью бы заложил!

К несчастью для себя, Микола остался в неведении относительно коварных планов соратников по борьбе с инопланетными оккупантами. Бедный украинец ни сном ни духом не ведал, что ждет его впереди, поэтому совершенно спокойно позволил друзьям войти в кубрик. Более того, Пацук даже вежливо ноги поднял, когда тетя Маша, то бишь ефрейтор Зибцих принялся подметать полы. Впрочем, больше никаких знаков внимания сослуживцы от есаула не дождались. Пацук даже в душевую вместе с остальными не пошел. Вместо помывки он скрылся в комнате отдыха и целых два часа, тупо пялился на экран телевизора, лишив Кедмана возможности посмотреть баскетбольный матч из серии плей-офф НБА. Причем исключительно из вредности отошел от телевизора и пошел в душевую только тогда, когда матч закончился, и из всех удовольствий баскетбольной баталии капралу достался только финальный счет на табло.

- Сергей, может быть, поторопимся с нашим планом? - жалобно попросил Шныгина американец. - Я так долго не выдержу. Если эта белая задница еще раз меня без баскетбола оставит, я ему столько слабительных в сало напихаю, что он потом вообще на одном месте сидеть не сможет.

- Не дергайся, блин, - осадил друга старшина. - До завтрашнего вечера как-нибудь протянешь. А там, когда все будет готово, еври бади, и начнем!

Несчастному, обездоленному и осиротевшему без баскетбола Кедману только и оставалось, что взлохматить свою прическу невероятных цветов, горестно вздохнуть и запастись терпением. Капрал надеялся, что хоть вечерний матч на спортивном канале ему удастся посмотреть, однако и тут его ждало разочарование. На этот раз в лице Раимова, который самым бессовестным образом в восемь часов пополудни приказал всем явиться на общее собрание. Американец, хоть и готов был выть волком и тем же самым волком подполковника на запчасти разгрызть, спорить с начальством был не приучен. А потому выполнил приказ беспрекословно. Зато Пацук со Шныгиным устроили скандал. При этом начал ругаться украинец, а на орехи досталось старшине.

- Товарищ подполковник, вы же нам обещали отдых до завтрашнего утра, - возмутился Микола.

- Чрезвычайные обстоятельства, - заявил в ответ Раимов, который, между прочим, об этих чрезвычайных обстоятельствах уже часа три знал!

- Да у вас, блин, все время какие-нибудь обстоятельства, - фыркнул Сергей. - То одно придумаете, то другое. А на самом деле, вы, Василий Алибабаевич, просто обещания свои выполнять не умеете. Фронтовые сто грамм нам уже сколько месяцев обещаете? И что мы за это время на самом деле получили?

- Ты лично - еще два наряда вне очереди! - отрезал возмущенный командир.

- Да хоть четыре, - ляпнул не менее возмущенный коварством начальства Шныгин.

- Хорошо, четыре, - согласился с ним подполковник. - Вот все четыре и будешь отрабатывать завтра утром вместе с Пацуком. Еще вопросы есть?

- Никак нет! - рявкнул в ответ старшина. А что ему еще оставалось?..

В актовом зале народу было ровно столько, сколько и обычно. Ни больше, ни меньше. В президиуме вновь сидели Раимов, неизвестно как успевающий попадать на собрание раньше, чем "икс-ассенизаторы" добегали в зал из жилого кубрика, и профессор Зубов. Последний являлся главой научно-исследовательской части проекта и формально раздавал приказы ученым. Чем именно на самом деле занимался профессор, практически для всех оставалось тайной за семью печатями. Тем более что разобраться во взаимоотношениях ученых военному человеку было просто не под силу. И если кто-то из бойцов не считал всех до единого ученых сумасшедшими, он это тщательно скрывал.

Кроме пятерки "икс-ассенизаторов" и двух уже упомянутых выше руководителей проекта, в актовом зале были еще два человека, то есть доктор Гобе, психиатр, языковед и крупнейший на Земле специалист по внеземным культурам, и японец Хиро Харакири, для простоты общения считавшийся просто самым крутым компьютерным гением всех времен и народов. Интерьер зала составляли закрытый занавесками стенд для наглядных пособий, трибуна для докладчика, так ни разу и не использованная, и пустые кресла в количестве не менее двадцати штук, кстати сказать, очень даже удобные.

Старшина, уже получивший четыре наряда на пути в актовый зал, зарабатывать еще парочку за прибытие в данное место последним явно не хотел. А потому успел по дороге обогнать Кёдмана с Зибцихом, ушедших далеко вперед, не говоря уже о Пацуке, который почему-то на собрание не торопился.

Причина такой медлительности есаула выяснилась довольно быстро. Раимов уже было открыл рот, чтобы выдать Пацуку те самые два наряда вне очереди, без которых Микола просто жить не может, но тут же сообразил, что в актовом зале кого-то не хватает. Пересчитывать бойцов подполковнику было мучительно больно, но когда он все-таки закончил подведение арифметических итогов, пропажа нашлась сама. И ею оказалась Сара Штольц.

Оказалось, что девица после душа решила просушить волосы, нанести на лицо боевой макияж и заняться косметическим ремонтом роговых наростов на конечностях, попутно слушая доисторический "Offspring" в наушниках. И если первые три благородных занятия израильтянки причиной ее опоздания никак служить не могли, то из-за того, что Раимов позабыл включить тревожную сирену, созывая бойцов на собрание, поглощенная музыкой Сара его устного распоряжения не услышала. Ну а когда девица выяснила, что в кубрике никого нет, CD-плейер, оказавший хозяйке медвежью услугу, был подвергнут наказанию и заключен под арест в тумбочку сроком на несколько часов. Однако плейер - плейером, а покарать опоздавшего бойца, согласно устоявшейся традиции, подполковник был просто обязан. Но стоило ему только открыть рот, как Пацук вскочил со стула.

- Товарищ подполковник, я думаю, такое безответственное отношение к воинскому долгу заслуживает самого сурового наказания! - отрапортовал он, заставив удивленную нижнюю челюсть Раимова стукнуться о столешницу. - Предлагаю расстрелять агента Штольц без суда и следствия, а ее останки выслать за границу без права дальнейшего появления на территории России, Украины и прочих государств мирового сообщества вплоть до Израиля. А то воно ж как бывает? Сегодня девица приказ командира не услышала, а завтра врага проспит, птичек заслушавшись, и бац, придется всей группе цельноцинковые костюмы в пошив заказывать. А оплачивать их кто будет? Опять государство?..

Если бы кто-нибудь из присутствующих на собрании знал, как сильно подполковнику хотелось заорать и сколько ласковых матерных слов у него во рту исключительно для Пацука скопилось, ни за что бы не поверил, что Раимов сможет в такой ситуации сдержаться. Однако невероятное случилось! Подполковник не только не заорал, но даже единого матерного слова из себя не выдавил. А все из-за того, что, по мнению Раимова, вопли в адрес есаула могли привести к обострению конфликта между Миколой и Сарой. Поэтому подполковник только побагровел, но от ругани удержался... Психолог-самоучка! Мог бы и у Гобе проконсультироваться.

- Агент Пацук, сядьте на свое место и помолчите, - даже перейдя на "вы", предложил есаулу Раимов и повернулся к застывшей в дверях Саре Штольц. - А вам наряд вне очереди за опоздание. Займите свое место.

Сара, расстреляв глазами Пацука, возмущенного до глубины души мягкостью наказания, примененного к опоздавшей, прошла в зал и села в кресло, расположенное максимально далеко от есаула. Раимов, переведя взгляд с одного на другую, укоризненно покачал головой, но от комментариев опять воздержался. Вместо этого он прокашлялся и постучал ладонью по столу, привлекая к себе всеобщее внимание. Зубов, до сего момента что-то сосредоточенно писавший на листе бумаги, встрепенулся. Взъерошив волосы, и без того располагавшиеся на голове в хаотичном беспорядке, наглядно иллюстрирующем броуновское движение молекул, профессор вскочил со своего места.

- Конечно, конечно! - торопливо проговорил он. - Я уже готов. Начинаем. Итак, господа аспиранты, сегодня мы с вами рассмотрим несостоятельность эйнштейновской теории сохранения энергии в свете новых открытий, сделанных на основе изучения достижений технического прогресса инопланетных цивилизаций. Итак, все вы знаете формулу, согласно которой "Е" равняется "М", помноженному на "С" в квадрате...

- Профессор, - попытался его прервать Раимов, и когда это не сработало, наконец-то рявкнул: - Профессор, мать вашу в полет на Венеру! Ау! Очнитесь. Вы не в Гарварде, Ньютона ему в аспирантуру яблоками торговать!..

- Интересное предложение, - хмыкнул Зубов. - Пожалуй, Ньютон в гарвардской аспирантуре сможет в полной мере проявить свои способности. Кстати, не подскажете, где он сейчас преподает? Нужно приглашение выслать, - и тут же запнулся, удивленно посмотрев по сторонам. - О-о, прошу меня простить. Кажется, я немного заговорился. Переработал! Так о чем мы тут ведем речь?

- Сядьте, пожалуйста, господин профессор, - с тяжелым вздохом попросил Раимов. - Когда будет нужно, я предоставлю вам слово. А пока просто помолчите.

- Хорошо-хорошо, как скажете, - согласился с ним Зубов, опускаясь в свое кресло. - В таком случае я пока продолжу свои вычисления.

Подполковник тяжелым взглядом сопроводил посадку Зубова и вновь горестно вздохнул. Действительно, тяжело быть начальником базы, на которой почти половина личного состава - потенциальные клиенты сумасшедшего дома. Бойцы его безмолвный вывод поддержали. Правда, некоторые расхождения относительно численного количества сумасшедших у "икс-ассенизаторов", конечно, были, но с одним все соглашались безоговорочно: хотя и плачет по Зубову доктор Гобе, с профессором явно не соскучишься.

- Итак, общее собрание будем считать открытым, - прокашлявшись, заявил подполковник, прервав затянувшуюся тишину. - Первое слово предоставляется мне. Затем профессор сделает доклад об успехах своей группы...

Раимов открывать собрания очень любил. И, как полагается, начал свою речь с описания международной обстановки. В данном случае командир базы делал упор, естественно, на те страны, столицы которых все еще были закрыты энергетическими куполами или до недавнего времени имели над собой таковые. Докладывал подполковник обстоятельно и крайне подробно, в результате чего даже самые стойкие и дисциплинированные бойцы, такие, как ефрейтор Зибцих и сержант Штольц, начали клевать носом. Шныгин и вовсе давно храпел, и если бы не титанические усилия капрала, то затыкавшего старшине ладонью рот, то пихавшего его локтем в бок, не избежать бы Сергею досрочного награждения еще парочкой внеочередных нарядов.

- А теперь переходим к главному, - наконец оживил собрание Раимов. - Недавно получено сообщение о странных преобразованиях, произошедших с энергетическим куполом над Вашингтоном. Вопреки нашим рекомендациям, американское временное правительство решило своими собственными силами избавиться от барьера и предприняло атаку на город силами регулярных воинских соединений, - подполковник выдержал театральную паузу. - Не знаю, чего они хотели этой атакой достичь, но пользы она не принесла. Напротив! Купол внезапно разросся, захватив под себя те воинские части, что стояли поблизости от него. И теперь энергокупол продолжает расти. Причем не только вашингтонский, но и бернский! Ситуация стала угрожающей, и мы вынуждены действовать немедленно. Но сначала послушаем, что нам скажет профессор Зубов.

Заработавшегося ученого в этот раз отвлечь от раздумий оказалось не так-то просто. Сначала Раимову пришлось повторить ему просьбу о начале доклада, затем подполковник вынужден был орать, призывая профессора очнуться. И не просто орать, а вопить непосредственно в уши трудолюбивого ученого. А когда и это не помогло, из-под Зубова просто выдернули стул. И лишь на полу профессор вышел из исследовательского транса.

- Мама, ты меня звала? - поинтересовался он, а затем прокашлялся. - Извините, товарищ подполковник, что вы тут говорили?

- Докладывайте, профессор, - тяжело вздохнул Раимов. - Мы все вас с нетерпением слушаем.

- Похвально, - улыбнулся Зубов и, поднявшись с пола, пошел к стенду. - Сейчас я объясню, что именно происходит с куполами...

С тем, что Зубов был гением, спорить, конечно, никто не собирался. Бойцы вообще гения от идиота не отличали, Харакири, в силу японской тактичности, со всем соглашался, а спорить с доктором Гобе было бы под силу только Фрейду и Юнгу. Жаль, что покойники спорить не приучены! Молча все терпят.

В общем, гениальность Зубова принималась как аксиома, но, например, Раимов сильно сомневался, что только она послужила основанием для назначения профессора на должность руководителя научной части проекта. Не в меньшей части виновна в ссылке Зубова из академии в бункер была его манера общения. Это "икс-ассенизаторы" были людьми закаленными, привыкшими к тяготам и лишениям, а когда подполковник представлял, что могло твориться со студентами на лекциях Зубова, у стойкого командира базы на глаза наворачивались слезы жалости.

Сегодня профессор вновь оправдал возложенные на него ожидания, стал бегать по сцене, размахивая одной рукой, а другой теребя себя за волосы. Минуты три Зубов безуспешно пытался найти стенд с наглядными пособиями, затем плюнул и ткнул указкой в трибуну.

- Перед вами макет энергетического купола, - не терпящим возражений тоном заявил он.

Сара, еще не успевшая как следует привыкнуть к выходкам Зубова, тоненько захихикала, стараясь прикрыть ладонью рот. Однако ее усилия заглушить смех привели к прямо противоположному результату. Поднесенная к губам ладонь преобразовала смех в предсмертное хрюканье раздавленной бегемотом лягушки или в звук выброса слоном выхлопных газов. Выброса при помощи хобота, разумеется!

Сконфуженная Сара тут же покраснела. На несколько секунд в актовом зале воцарилась гробовая тишина, а затем вся мужская часть "икс-ассенизаторов" зашлась в истеричном хохоте.

Причем Пацук, естественно, ржал громче всех. Раимов тоже не смог сдержать улыбку, но затем вдруг вспомнил, что ему полагается не ржать, а поддерживать в коллективе боевую дисциплину. Подполковник тут же, хоть и не без труда, стер с лица все человеческое.

- Отставить смеху... - заорал Раимов и, сообразив, что начал не те слова говорить при дамах и при ученых, тоже сконфузился. А у бойцов начался новый приступ смеха.

- Прекратите ржать то есть! Мать вашу подсадной уткой к клоуну, - еще громче завопил подполковник. - Группа, встать. Смирно!