летного состава на новых самолетах.
целеуказание и особенно управление самолетами в воздухе - оставались
по-прежнему не решенными. Поэтому в обратном полете командира не покидали
горькие мысли. Он искал, продумывал все, что могло хотя бы частично
уменьшить эти пробелы в боеспособности истребительного полка.
которому изложил свои предложения о том, как сократить время прохождения
информации о воздушной обстановке до дежурных истребителей. Для этого
требовалось развернуть еще четыре поста наблюдения и целеуказания на
островах, расположенных с трех сторон полуострова. Им нужно держать прямую
телефонную связь со штабом авиаполка. Это сокращало прохождение информации
на три-четыре минуты, что значительно повышало возможности перехвата
самолетов-нарушителей.
удалось. Запас полевого телефонного провода на базе позволял развернуть
дополнительно только два поста. Через несколько дней их создали на островах
Фурушер и Мэдэн.
часов вечера. Главное внимание было уделено оперативно-политической
обстановке в районе Балтики, нарастанию явной военной угрозы, а отсюда -
необходимости повышения боевой готовности авиации. С этой целью со
следующего дня в полку увеличивались дежурные силы до эскадрильи. Особое
впечатление на присутствующих произвело сообщение, что 3-я эскадрилья,
летающая на самолетах И-16 первых серий, срочно приступает к теоретическому
изучению нового истребителя МиГ-3.
работа идет очень напряженно, много беспокойства причиняют самолеты
иностранных соседей. Сегодня мы убедились, что борьба с ними остается
по-прежнему трудной, несмотря на некоторые изменения, внесенные в
существующие документы и положения. Чувствуется, весна предстоит еще более
беспокойная и напряженная, и успехи полка будут зависеть от каждого из нас.
готовить для переучивания на МиГ-3 не одну, а две эскадрильи. Третью, о чем
было известно раньше, и первую, летавшую на тяжелых "ишаках". И еще новость:
как только аэродром будет пригоден для взлета, всем трем эскадрильям
перелететь на полевой аэродром в район Нарвы, где развернуть летний лагерь,
получить новые самолеты и закончить переучивание летчиков до 1 июля.
подразделения обслуживания оставались на месте. Им предстояло усилить
строительный батальон и за весенне-летний период расширить аэродром для
новой техники, построить ангары и служебные помещения. В помощь им
подключался и большой отряд из числа семей авиаполка и технической базы.
хотя бы частично лагерь, получить судно для перевозки наземного эшелона,
организовать обслуживание полка.
немудрящие пожитки - и делу конец! А каково тем, кто обзавелся семьей?
Матери, жены и даже ребятишки совали им в чемоданы, вещмешки, в картонные
или фанерные ящики то, чего вообще авиатору в лагере не нужно. Но недаром в
народе говорят, что сердце матери и любящей жены всегда предчувствует. Так и
в этих сборах: улучив момент, когда детей рядом нет, они тихо говорили:
"Бери, родной, все, что даю, ведь весна-то беспокойная, мало ли что может
случиться...".
родными, многие простились, с ними на долгие годы, а некоторые - навсегда.
вокруг большого круглого поля аэродрома только что оделись в зеленый наряд.
Наконец появились просветы в мучительном организационном периоде, когда полк
готовился к работе одновременно на двух аэродромах. Да и аэродромы пришли
наконец в хорошее состояние.
день весь личный состав занимался техническим осмотром материальной части -
так называемый парковый день. Три дня отводились наземной учебе в двух
огромных, словно ангары, палатках, в которых был даже настлан пол из
обструганных досок, прогибающихся под ногами.
звеньями по маршруту и групповая слетанность звеном и эскадрильей. Но самыми
неприятными были дни наземной учебы. От завтрака до обеда, а потом до ужина
сидели в палатках, с каждым днем все больше прогреваемых солнцем.
Старательно перечерчивали в тетради путаные схемы бензо- и маслопитания,
водяного охлаждения, электропроводки и малопонятной даже техникам
гидросистемы уборки и выпуска шасси самолета МиГ-3. Тысячи цифр громоздились
на страничках рабочих тетрадей, и все нужно было запомнить наизусть: ход
поршня, диаметр трехлопастного винта, размах крыла, длину самолета, ширину
шасси, высоту киля... А еще показания приборов, их размещение на панели,
режимы скоростей и уйму предупреждений летчику на случай отказа чего-то...
лучше знает на память тактико-технические данные. Выиграли летчики 3-й
эскадрильи, так как они "зубрили" эти цифры уже более трех месяцев.
свои знания самолетов И-16 серий 24, 27 и 29-й, программа наземных занятий у
них была меньше. Несколько дней они использовали на изучение электросхемы
пуска реактивных снарядов, именуемых РС-82. Установка находилась на
самолете, но до сих пор изучать ее было запрещено.
в воздушном бою и при штурмовках наземных целей.
представители из штаба ВВС не могли объяснить, почему это оружие должно
использовать на дальностях от 800 до 1600 метров, тем более что такие
дистанции летчику трудно на глаз определять. Самих же "эрэсов" пока никто не
видел. Говорили, что они находятся где-то на центральных складах, под особой
охраной. Была еще одна инструкция (несекретная) по использованию на
самолетах этих серий подвесных баков для горючего, которые увеличивали время
полета на 40-45 минут, но баков тоже не было, и будут ли они в полку, никто
не знал. Во всяком случае на складах ВВС флота они отсутствовали.
благоустройством лагеря.
указывалось, что 13-й ИАП новые самолеты получит после полного
перевооружения 5-го ИАП 61-й авиабригады. Поэтому командир 10-й авиабригады
требовал максимального увеличения темпов полетов на боевое применение
(воздушная стрельба, бомбометание, воздушные учебные бои и групповая
слетанность) с молодым летным составом на самолетах И-153 и И-16. С каждым
днем слухи о войне распространялись все больше, особенно на полуострове
Ханко. Работники полпредства СССР в Хельсинки и их семьи охотно ездили на
полуостров отдохнуть у своих, тем более что погода установилась чудесная.
Разумеется, на прекрасном пляже авиационного полка и других частей базы
Ханко, кроме деловых связей, завязывались и связи дружеские и семейные. Наши
дипломаты предупреждали: будьте начеку. В правительственных кругах Финляндии
открыто говорят, что в ближайшее время гитлеровская Германия начнет войну
против Советского Союза. "Еще один признак, - говорили они, - богатые жители
Хельсинки уезжают в Швецию". Да и сами летчики 4-й авиаэскадрильи, летавшие
в районе базы, и посты СНИС {СНИС - служба наблюдения и связи,
существовавшая в Военно-Морском Флоте} наблюдали все усиливающееся движение
кораблей между портами Финляндии.
Ханко. Наша войсковая разведка доносила, что финны усилили и открыто строят
оборону на перешейке и на ближайших островах. Вблизи границы появилось
большое количество деревянных и металлических вышек для наблюдения за
действиями наших войск на полуострове. Все это говорило о надвигающейся
войне. Но все же мы не думали, не предполагали (а вернее, гнали от себя
мысль о войне), что через какие-то три-четыре недели прогремят первые
орудийные залпы на всей границе - от Черного до Баренцева моря.
ПО СИГНАЛУ СИРЕНЫ
техники - шестым чувством воинов улавливали приближение войны. Между тем
жизнь в полку шла своим чередом. После полетов мы иногда собирались в
бильярдной. Игра шла азартная - на "под стол". Иными словами, проигравший
две партии из трех должен был проползти на четвереньках во всю длину
бильярдного стола туда и обратно под смех товарищей. Жены бранили нас за
пристрастие к бильярду, а мы оправдывались: доказывали, что эта игра
развивает глазомер, повышает точность движений руки и это совершенно
необходимо военным летчикам. Впрочем, сам я не очень верил в ценность
бильярда для летной тренировки. Просто любил игру, а необходимостью
развивать глазомер защищался от справедливых, надо признать, упреков
Сашеньки.
помыться в нашей парной бане, похлестаться свежим веником. Мы парились,
соревнуясь, кто выдержит на полке больше всех. Дома в этот день было как-то
особенно тепло, уютно. Мы долго не гасили в комнате свет. Сашенька притянула
к себе мою голову, понюхала волосы, сказала:
парную? Я тоже хочу, чтобы от моих волос пахло березой...
тревожного воя сирены, установленной на крыше нашего клуба. Вскоре летчики и
техники, обгоняя друг друга, бежали на стоянку самолетов. Я, как начальник
парашютно-десантной службы эскадрильи, значился по боевому расписанию за