же все чуть не поголовнолевые. Только и радуются, что сумели и землю, и воду
отдать арабам. Словно у них в запасе где-то еще два-три равноценных Израиля
на планете. Да они просто не представляют, как это было ужасно, когда под
нами зашаталась страна. Вот мои хозяева остро интересуются, что будет с их
деньгами, если в стране будет катастрофическое землетрясение и полетят
банковские махшевы с памятью. А я помню, как вдруг в одночасье ушла из-под
ног наша страна, и мы вынуждены были бежать, хотя достоверно знали от уже
хлебнувших тут лиха родственников, что вовсе не на родину из галута, а
наоборот бежим... У нас, как выяснилось, наш Киев и был в общем-то
единственной для нас своей землей на планете. Со всеми его дураками и
антисемитами. Я им пыталась как-то высказазать это - ведь иу вас нет нигде и
ничего, кроме вашего, не моего - свое отечество я уже потеряла, - авашего
Израиля. Но они же меня слушают не как человека. У них и до меня какие-то
бессловесные рабы работали. Только что тем легче было объяснить дневное
задание на иврите. Никто в мире не разговаривает с рабами, как с людьми. Да
если бы они меня и согласились выслушать, то все равно мне не хватило бы
иврита. Единственно, чего я добилась, так это подозрения, что я их ненавижу.
Видно, в голосе или в глазах прочитали. Хитрые же страшно. Хозяйка с
хозяином так переглянулись, что мне сразу стало ясно - открою еще раз свою
поганую пасть и останусь без работы. А с нищетой мы уже знакомы.Это самое
страшное из унижений. Олимы ни болезней, ни войны, ни смерти, ни
землетрясения не боятся - они без работы панически боятся остаться. Так как
безработица - путь к прогрессирующей необратимой депрессии, к окончательной
потере личности, к разрушению души, которую страшнее потерять, чем тело. Не
зря тут такой высокий процент самоубийств. Поэтому ваше, Яша, поведение -
единственный путь прочь от депрессии. Нормальное самоутверждение." "Я бы в
жизни не посмел, - сказал Фима. - Это во снах да в мечтах я им и морды бил.
Но наяву я все время думаю - а вдруг меня все-таки заметят, надо
перетерпеть..." "Кто - заметит? - Яков Гольфер поднял свою ироничную
еврейскую бровь. - Эта нелюдь? Зачем? Хоть один из них хоть на шекель из
своих десятков тысяч в месяц будет меньше получать, если проигнорирует все
до единого проекты спасения Израиля от любой напасти? Холеные советские
компартийные вожди хоть придуривались, что болеют за общее дело, так как
боялись, что я накатаю телегу в вышестоящую инстанцию. А тут все одинаковые.
Хоть премьеру напиши - не прочтет и не ответит."
Фима. - Такое чувство, что все евреи, включая самых главных, как бы временно
прописаны в гостинице с названием"Израиль". А постоянная прописка у них
где-то в другом месте." "Зачем же вы имеете с этим Бейцаном дело!.." "Так
ведь он один только и принял мое предложение." "И что же?" "Отослал
экспертам. А те через пару месяцев прислали писульку в три строчки, что,
мол, их посреднической конторе такие серьезные проекты не по карману. Им дай
готовую запонку для галстука..." "Но, во-первых, такую, чтобы в мире не было
лучше, - подхватил Яков, - и чтобы никто не умел, кроме людей спонсора ее
сделать, и чтобы патент был на имяэтих людей..." "И денег на производство не
надо было бы тратить, а прибыль была миллионы!" "Вот именно. В этом суть
нашихвзаимоотношений с новым для нас научным израильским истеблишментом. А
все эти посредники существуют только для того, чтобы не менее равнодушные к
нам американцы, строящие из себя наших благодетелей, могли сделать вид, что
верят заботе Израиля о новых гражданах. Бутафория, полезная только для
придворной синекуры. Я с этой публикой дела не имею." "Но все-таки пришли на
это совещание, - тихо сказала Маша. - И даже изложили им свои идеи..."
"Пришел, - грустно кивнул Яков. - А что делать? Земля не может не вращаться,
птица не может не летать. Я такой же дурак. А вдруг, думаю... Но я обращался
только к этому Кацу, который чуть не уписался..." "Чуть не усцался, - строго
поправила Маша. - На дне, как на дне, а в галуте, как в галуте. Мы попали с
родины в галут... Из страны, где евреи говорили культурно по-русски, а их
родители по-еврейски, мы добровольно переселились в галут, где за русский
язык наших мальчиков режут арабоязычные израильтяне, а за еврейский
-презирают и убивают арабоязычные израильтянки, как маму." "В вас говорит
сиюминутная эгоистическая обида, а такая обида всегда слепа, - неуверенно
начал Яков. - Я отдаю себе отчет, что сейчас теряю только что найденных
новых друзей, но позволю себе выступить адвокатом дьявола, каковым вы
считаете Израиль. В конце концов, это одна из немногих стран, где нет
агрессивного населения, не считая относительно незначительной части
мизраихим и арабов. В любом еврейском квартале любого города страны вы
можете спокойно снимать деньги с каспомата глубокой ночью. Медицина для
подавляющего большинства наших граждан несравненно доступнее и надежнее
бывшей советской, не говоря о медикаментах. Все продукты питания доступны
гражданам любого уровня, за исключением, на мой вкус, довольно неприятных,
но дорогих и красивых деликатесов. После сибирских свирепых морозов я тут не
могу нарадоваться на теплынь и солнышко, а январская зелень до сих пор
представляются мне чудом из чудес. Да, нас тут принимают не так, как обещали
сладкие сохнутовкие голоса, но такова природа любого коренного населения по
отношению к чужакам. Попоробовал бы я агрессивно и настойчиво требовать вашу
киевскую прописку взамен моей кемеровской. Навряд ли вы вообще со мной
разговаривали бы дружески на эту тему, начни я качать права, что, мол, в
соответствии с советской конститутцией, я не кемеровский подданный, а такой
же советский гражданин, как и вы, а потому имею право поселиться в Киеве и
предложить себя на место Фимы. Израильтяне в этом плане много лучше для
меня, чем киевляне, москвичи или ленинградцы, которые даже здесь, на равном
дне, нет-нет, а дают мне понять, что я не их сорта, а много хуже... Что же
касается научного истеблишмента..." "Он прав, - воскликнулаМаша. - Он тысячу
раз прав. Как тебя мурыжили, Фима, в Киеве и в Москве с твоими идеями!" "И
то верно. Просто мы слишком много надежд возлагали на еврейскую страну, на
то, что тут, "на Западе"... А люди, ты прав, Яша, везде люди. Только, когда
я там излагал свой проект, то хоть один готов был меня улышать. А тут каждый
слышит только себя!"
спросилМенахим Кац преданно смотрящего на него под зонтиком от мокрого
снегаверного Бейцана. - Он не проходил через ваши экспертизы со своим
старомодным проектом?" "Вот именно - безнадежно устаревшим, - подхватил тот.
- Сколько существует человечество, существует проблема воды для засушливых
стран. И столько же лет делаются "открытия", что каждый из бесхозных
айсбергов содержит миллионы тонн самой чистой и полезной в мире воды. А
значит есть и проекты ее утилизации. В бывшем Союзе о таких проектах сообщал
только журнал "Техника - молодежи". Для будирования творческой мысли
подрастающих пионеров. Ни одна серьезная организация в СССР, да и во всем
мире не бралась за реализацию подобных бредовых идей. Айсберги бродят в
суровых штормовых холодных морях. Пристать к ледяномуплавучемускользкому
острову, омываемому прибоем, практически невозможно, тем более - высадить на
него людей, технику. Тем более невозможно разместить на временном ледяном
основании двигательно-движительную установку с гребными винтами или там
колесами, как в одном из описанных для детей проектов. Буксировать айсберг
тоже сложно. У него циклопическая инерция покоя и движения, огромные
размеры. В процессе буксировки он в любой момент может треснуть, расколоться
на фрагменты, каждый из которых способен перевернуться. Естественно, что
спасти при этом какие-то механизмы и эвакуировать рабочую команду,
находящуюся на айсберге, невозможно. Это как бы остров, обреченный на
катастрофическое неизбежное и всегда внезапное землетрясение. В результате
такого катаклизма все материальные затраты, усилия по буксировке айсберга
моментально окажутся пустыми. Я уж не говорю, что на пути к Гибралтару и по
Средиземному морю айсберг потеряет большую часть своей первоначальной
массы." "Но этот доктор Гольфер говорил о промежуточных станциях, о
последующей буксировке талой воды танкерами, а фасованной воды в виде
напитков - в контейнерах." "У Израиля еще нет на побережье Атлантики
контролируемых территорий, - хохотнул Бейцан. - А вопрос об аренде всегда
связан с экономическими, экологическими, политическими и прочими
непреодолимыми проблемами. Я уж не говорю о себестоимости транспортировки
воды к нам из Атлантики, когда ее можно, в конце концов, теми же судами
привезти из Турции! Идиотская идея безграмотного и безответственного
фанатика. А маньяки такого рода не только никогда не устают, они всегда
агрессивны и непредсказуемы. Поскольку своих денег при таком мировоззрении и
поведении фанатик скопить неспособен в принципе, то все свои проектыон
базирует на безопасном для него лично риске деньгамичужими. Тем самым
фанатик всегда в выигыше - никакой материальной ответственности за неудачу
эксперимента и поза оскорбленной невинности. Да и что мог бы взять судебный
исполнитель с такого запргорамированного неудачника? Мебель с помойки,
телевизор из "русского" комиссионного магазина. Мы с вами обречены иметь
дело с этой швалью, которая нас же ненавидит за недостаточное будто бы
внимание к их идиотским идеям. Вы же видели вызывающее поведение этого, как
его... Гольфера. Еще и хулиган впридачу..." "Вроде его айсберга? - позволил
себе пошутить Кац, с благодарностью вспоминая спасшего его грубияна. На
холоде мочевой пузырь вел себя прилично, и он, прислушиваясь к исчезнувшим
позывам, был умиротворен. - Вы очень красочно описали публику, с которой нам
приходится иметь дело, доктор. Предположим, что вы правы и Гольфер -
типичный маньяк. Но и у маньяка могут быть свои соображения, отличные от
всего того, что вы мне сейчас изложили. Я уже знаю вашу способность по
собственному произволу, в соответствии с вашей лично симпатией или
антипатией,рекомендовать или топить любой проект и его автора. Если бы во
времена Эдисона была организация вроде вашей, то ее бейцаны такое бы
напридумали насчет электрической лампочки... Потому что, я уверен, Эдисон уж
точно вел бы себя с вами "некорректно". А вдруг, по закону подлости, именно
этот Гольфер прав? И его идея напоит израильтян, а не какая-то другая? Вот
мы все с вами окажемся в дерьме, а он - в белом фраке, как в том русском
анекдоте, что вы мне как-то рассказывали. Ведь мы знаем, оба знаем, что в
конце концов, рано или поздно, страна останется без воды и рада будет
платить за нее любые деньги. Короче говоря, разыщите-ка его и попросите
привести вам свои доказательства." "Я не считаю нужным, - выпятился под