вкусного?..
не товарищ, особенно в юную пору. Вам ведь и в голову не придет незрелую
грушу пробовать: зубы сломаете, настолько тверда она и как бы чересчур уж
своеобычна. А зеленое яблочко - да с полным удовольствием! Ну кислятина, ну
скулы сведет, ну оскомину набьете, только на Руси рвали яблочную зелень,
рвут и рвать будут всегда, пока сама Русь стоит. Что-то есть в этих
зеленухах, русской душе необходимое прямо позарез...
выдержки в домашних стружках. Но жило в ней что-то языческое, что-то от яри
дохристианской, что ли. Словом, зацепился гусар усом, лихо закрученным, как
говаривали в нашем лейб-гвардии конно-егерском полку. Зацепиться-то
зацепился, а получил афронт. Да еще публично. На Рождественском балу у
губернатора, когда на нас, молодых да при усищах, высыпали разом все
отдохнувшие после экипажей девицы. И Аннет, коей я, как сосед, был
своевременно представлен и с коей премило перемигивался, направляется прямо
ко мне. Улыбаясь на все зубки и задорно задрав носик. Я, естественно, низко
раскланиваюсь в радости, что отмечен первым, она, естественно, приседает в
глубоком реверансе, демонстрируя не столько прелести свои, сколько носик, на
кончике которого приклеена порядочная мушка цвета перезрелой вишни.
"Поздравляю, - с ехидством этаким шипит мой не в меру полноватый цивильный
сосед. - С носом вас, поручик, по всем статьям, с большим носом!.." Я не
желаю верить, но мушка исчезает уже перед вторым поклоном, как будто ее и
вовсе не было на кончике милого носика. Опять не желаю верить, иду на
абордаж перед контрдансом с нижайшей просьбой пожаловать мне мазурку. "Ах,
ах, поручик, какая жалость, но у меня расписаны все танцы! Рекомендую, пока
не поздно, обратиться к Лизель..." А Лизель - дылда на пять пудов уже в
шестнадцать лет.
это. Чтобы ты не бегал к бабушкам за разъяснениями, я сам растолкую, в чем
тут загвоздка, если в ваше время моды решительно переменились. А суть в том,
что в наши времена мушка на левой щечке обозначала "горячность страсти", меж
бровей - "соединение симпатий", посреди лба - "люблю безумно, твоя, твоя,
твоя!", а вот на кончике носа - "отказ". Полный афронт. И милые дамы наших
дней несли свои мушиные знаки прямо к "предмету", демонстрировали их и тут
же ловко смахивали. И далее следовали как ни в чем не бывало.
помнится, орал в каком-то трактире, что-де все одно моею будешь. А на
следующий же день, еще не проспавшись толком, разлетаюсь к графинчикам,
вхожу в особняк, румяный с мороза и довольный собой. "Поручик Олексин.
Доложи немедля". А мне: "Принимать не приказано". "Как?!. Ты глаза протри, я
же сосед любезный. Бригадира, графского приятеля, сын единственный!.." А
мне: "Приказано сказать, что их сиятельств навсегда нет дома".
дураком. Вскочил в седло и помчал, помчал...
получилось...)
когда надо, всегда не та карта шла, и поэтому за зеленым сукном он меня
терпел. И я его терпел, поскольку твердо решил не оставаться в дураках. И
заранее сунул несколько ассигнаций прислуге. Толстой, жадной, а главное -
глухой, как тетерев, когда обстоятельства глухоты требовали.
Засветилось все вдруг окрест. Даже, по-моему, лес зимний и тот листвою
зашумел... Да, улыбнулась таким именно манером, на одну пуговку расстегнула
на груди пеньюар цвета зари майской, потянула за цепочку и показала мне мой
же, ей подаренный золотой, к которому уж и ушко припаяно было...
сомлела. Потом, правда, разомлела, но я вовремя дал тягу.
Олексиных, пытаться оставить - себе дороже, господа. Себе дороже!..
Судеб. И моя - не исключение.)
выдержал, зубами скрипел, о дверь лбом бился, хотел уж просить, чтоб заперли
меня. Ночь не спал, а с рассветом помчался в одном шелковом бешмете. И Лулу
несла меня, как в атаку...
насколько бедным и пошлым оказывается язык наш, когда так хочется быть
искренним безмерно! Сказать - "я люблю"? Мало, мало и еще раз мало! Я
потерял и нашел себя одновременно, а это ли не состояние полного счастья?
Это ли не познание, что в объекте любви вашей вы неожиданно обнаруживаете
всех безмерно любимых вами женщин сразу? Вы открываете в ней и хрустальный
родник страсти вашей, и нежность сестры, и великую заботу матери. Троица
ваших самых главных, самых затаенных и вечных женских идеалов вдруг
обнаруживается вами в одной, одной-единственной, для вас созданной Богом
отраде. Вы нашли! Вы готовы орать на весь мир, что идеал - тот, смутный,
совершенный идеал женщины, заложенный с детства маменькой, сестрами, няней,
- найден вами, ответил вам любовью, нежностью, пронзительным пониманием и
заботой и глядит на вас счастливейшими, полными слез глазами, потому что вы
тоже вдруг оказываетесь идеалом. Ее идеалом. Со всеми вашими лошадьми,
пистолетами Лепажа, охотой с борзыми, бокалами вина, трубками, картами и
храпом по ночам...
всю нашу жизнь.
всю жизнь запомните!
прискакал - в одном бешмете...
моя, счастье мое...
дуэльными стволами стоял, а такого волнения не чувствовал. Кажется, я начал
жить, господа. Не бессмысленно существовать, а считать минуты до свидания с
тобой, любовь моя...
напишу, что заболел, и не солгу в нем ни на полслова. Я ведь и вправду
заболел. Радугой твоей заболел. Краснухой, белухой, зеленухой - что там еще
в твоей палитре?..
его просить. Расстанемся на месяц, душа моя, хоть и слезами горючими
обливается сейчас мое сердце. Я все расскажу маменьке, она поймет и объяснит
отцу. А тут приедешь ты и...
неотразимые аргументы, но все было тщетно.
отрыкаться пред первым появленьем жениха...
уставы и наставления, армейский порядок и команды, но для того, чтобы
сделать из них конных егерей, еще лет пять понадобится, никак не меньше. Два
года их грамоте учили, как положено, по четыре часа в день. Нужное дело,
очень нужное, однако мне, эскадронному, от этого не легче.
Ночные тревоги - два-три раза в месяц, и всегда в разные дни недели, чтобы
мы не вычислили их заранее. А спать давали мало: летом - шесть часов, зимой
- на полтора часа больше. И только разоспишься, бывало, вдруг - рев:
бегом-бегом! - в строй. Лошадей по ночам не будили: их, видите ли, командиру
жалко было, а нас, мальчишек, - нисколечки.
трясется в привычном седле, а мы грохочем ботфортами по мерзлой земле. Одной
правой рукой отмахиваясь, поскольку левой приходится палаш придерживать,
чтобы он в сонных ногах не запутался. Только приноровишься...
люди даже. Мы - лошади...
Курылев Олег
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Афанасьев Роман