read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Аносова. Я уже и смотреть боюсь, как он мудрует, вот-вот посуду бить
начнет. Хороший человек в семейном доме так себе напиться не позволит. Я уже
и то говорю Сашеньке: ты бы, дочка, лучше в кухню его отправила, пусть там
по столу колотит. Она говорит, нельзя - гость. Какой же он гость, когда
музыкант, да еще пьяный.
Аносов. Вот и они. Веселый народ!
Голос Розенталя. Господа, факельцуг. Берите свечи.
Беспорядочной толпою, с попыткой изобразить факельное шествие,
спотыкаясь на ступеньках, с говором и смехом, входят гости. Развязно,
несколько иронически, видимо проделывая шутку, поздравляют бабушку; но
встречают старое, серое от старости и знания замкнутое лицо, видят
мелькающие спины, слышат глухое, но тревожное молчание - и в смущении
неловко отходят.
Розенталь (добродушно кричит старухе на ухо). Бабушка, слыхали, еще
Новый год наступил. Понимаете, Новый год? Поздравлять пришли. С новым
счастьем, с новым годом, ну, и так далее. Ну, а вот зубы-то уже не вырастут,
бабушка?
Аносов. А вы ее, господин Розенталь, не тревожьте - от такого ласкового
крика она и помереть может, жизнь-то у нее промеж пальцев вертится. Не
сдунуть бы.
Ниночка (целует старуху). Милая ты моя старушка, вот и раскрылись
ворота.
Гимназист Петя идет под руку с тапером, оба покачиваются. Тапер
молодой, краснолицый, прыщеватый малый, с длинными мочалистыми волосами,
которые нависают ему на лоб и которые он смахивает с таким видом, как будто
ловит муху. Радостно смущен, давно уже потерял язык и только временами дико
хохочет и взмахивает руками, как бы разбивая рояль. Подружившийся с ним Петя
громко поет ему на ухо.
Петя. "Разбив мое сердце безбожно, она мне сказала: "прости". Так будем
же пить, пока можно, а там хоть трава не расти".
Отчаянно машет рукой, тапер дико хохочет.
Померанцев (пьяный и мрачный). Оставь, Петя, не унижай себя.
Аносова. Ай-ай-ай, вот бы повидали вас родители!
Померанцев (мрачно). У нас нет родителей. Мы подкидыши.
Петя (кричит). Нина Павловна, с Новым годом и новым счастьем! "Рассудок
твердит укоризну, но поздно, меня не спасти..."
Под руку с женой входит Федор Иванович, улыбается, что-то шепчет,
наклоняясь к ней. С той же улыбкой, безразлично, но слишком долго смотрит на
Анфису, которая в стороне тихо разговаривает с очень скромным молодым
человеком в судейской форме.
Федор Иванович. Что с тобою, Саша, тебе нездоровится?
Александра Павловна. Да, я устала очень. Ты знаешь...
Федор Иванович (резко). Я не люблю усталости! (Нежно.) Впрочем, и
правда, ты, быть может, прилегла бы. Устала, бедная моя красавица!
Александра Павловна (вздыхает). Да, красавица.
Розенталь (подхватив последние слова). Да не всем красота моя нравится.
Верно. Тише, господа. Маеstro, перестаньте так дико хохотать - наш Цицерон
намеревается произнести речь. Внимание, внимание! Татаринов (длительно и
строго смотрит на Розенталя, потом отворачивается и медленно начинает).
Господа! Перед лицом этой почтенной старости меня особенно волнует вопрос о
времени, о его, так сказать, чести, и в связи с ним вопрос о том, что такое
Новый год, для встречи которого...
Розенталь (передразнивая). На основании вышеизложенного...
Татаринов (еще строже и еще медленнее). Для встречи которого мы
собрались под гостеприимным кровом Федора Ивановича. Новый год...
Розенталь. И имея в виду кассационное решение, за номером 2240...
Татаринов. Федор Иванович, попросите вашего друга замолчать, иначе я за
себя не ручаюсь.
Федор Иванович. Оставь, Иван Петрович. Ты же по гражданским делам, а
тут... тут, брат, дело уголовное. (Отстраняет от себя жену, выступает
несколько вперед и говорит, глядя только на старуху. Только раз или два в
течение речи быстро взглядывает на Анфису.) Да, господа. Не скажу, чтобы мы
находились перед таким уже почтенным лицом, как выразился мой товарищ, - но
что это лицо важно, что это лицо загадочно и даже страшно, об этом я позволю
себе сказать несколько слов.
Татаринов. Ну, раз ты сам хочешь говорить, тогда дело другое.
Послушаем. Господа, Федор Иванович говорит.
Федор Иванович (небрежным, несколько презрительным жестом указывает на
бабушку). Взгляните на нее. Никто не знает, откуда она пришла и чем она
была; я только смутно слышал о каком-то ее муже, брате моего деда, который
умер слишком рано, да, слишком рано. И, родившись вместе с этими старыми,
полусгнившими стенами, я нашел и ее, такую же старую, гнилую, наполовину
истлевшую - но живую. И уже в детстве я боялся ее, и этой комнаты, и этих
бесконечных петель, которые нанизывает она. (Быстро.) Я не верю, что это -
чулок.
Аносов (беспокойно и примирительно). Ну, что, Федя, старушка и
старушка. Эка, тогда и всех нас, стариков, бояться надо.
"Татаринов. Ты отходишь от темы, Федор Иванович." Федор Иванович. Кто
она? Где обитает ее темная душа? В каких болезненных корчах, смутных и
страшных снах, в бреду старческого безумия доживает последние дни ее
истлевший, полумертвый дух, измученный пленом долгой жизни? Она женщина -
что это значит? Она старуха, что это значит? Какие образы хранит ее дырявая,
обветшалая память?.. Быть может, вся в ничтожных мелочах, быть может, вся в
чаду зловещей тайны каких-то зол, каких-то страшных преступлений.
Александра Павловна. Федя...
Татаринов. Федор, оставь, нехорошо. Нетактично.
Федор Иванович (гневно). Молчи!.. Я пример, например, что притворяется
она глухой, - зачем? Затем, чтобы слышать - чтобы знать? Затем, чтобы
молчать? Но я - человек не робкий - я боюсь этой глухоты, в которой много
чуткости, я боюсь этого молчания, в котором так много неразгаданной, но
громко кричащей лжи!
Александра Павловна. Федя. Я прошу тебя...
Анфиса. Не довольно ли, Федор Иванович?
Розенталь. Браво!
Федор Иванович (мрачно). Нет, не довольно. Я еще не сказал самого
важного, я еще не сказал, что она - раба. А я боюсь рабов - они бьют в
спину! Я боюсь этих загадочных существ, у которых куда-то в глубину, в
потемки загнана свобода, а наружу осталась только хитрость и злость.
(Вздрагивает.) Да страшные удары в спину.
Ниночка (громко). Это неправда!
Аносов. Оставь, Нинка, ты куда еще лезешь?
Ниночка (еще громче). Это неправда, неправда, неправда!
Анфиса (бросается к ней). Что с тобой, Ниночка, что ты, голубчик? Вот
что вы делаете, Федор Иванович, вашим... красноречием.
Федор Иванович. О чем ты, Нина?
Ниночка (плачет, громко). Оставь меня. Это неправда, что тебя в
спину... в спину... Я не хочу, чтобы ты думал так, это ужасно думать так, я
не хочу, это неправда...
Федор Иванович. Да, голубчик ты мой... Розенталь, принеси ей воды. Да
ведь я ж не про себя! Ну, кто ж, подумай, ударит меня в спину?
Ниночка. Боже мой, я не могу, я побегу, я побегу в сад! (С плачем
убегает.)
Пианист дико хохочет.
Петя (взволнованно). Померанцев, ты мне друг или нет? Идем за ней.
Померанцев (мрачно). Оставь, Петя. Он прав.
Петя. Идем!
Уходят.
Александра Павловна (бледнеет и шатается). Ой, под сердцем... руку...
Татаринов (дает ей руку). Ну, вот уж это совсем некстати! Талантливо,
но черт знает какая ерунда! И опять-таки нетактично.
Анфиса. А по-моему, даже и не талантливо, а только...
Федор Иванович (смеется). А только? Договаривайте. Знаете: это скверное
свойство - не договаривать или сказать все - и не уходить.
Мгновение они меряются взорами; затем Анфиса гневно хватает за руку
покорного судейского.
Анфиса. Идемте!
Занавес
"ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ" Душный июньский вечер. Гостиная в доме Костомаровых.
Все четыре окна настежь, за окнами непроглядная темень. Улица, на которой
стоит дом Костомаровых, окраинная, малоезжая; и в этот черный душный вечер
она пустынна и нема. Только у ворот тихо беседует отдыхающая прислуга, да
изредка под окном прозвучат чьи-то неторопливые шаг. Темно и душно и в
гостиной. Горит лишь одна лампа с красным матерчатым абажуром; вокруг лампы
на диване и креслах сидят старики Аносовы и Александра Павловна. На
подоконнике одного из раскрытых окон сидит Анфиса; ее совсем почти не видно,
и только, когда она говорит, начинает смутно белеть ее лицо в черной рамке
ночи, черного платья и черных волос.
Александра Павловна (говорит устало и немного расслабленно). И уж какое
лето грозовое: все грозы да грозы, а по деревням пожары. Третьего дня в
Кочетовке девочку молнией убило.
Аносов. На все Божья воля.
Аносова (пристально смотрит на неяркий огонь лампы). Уж на что бы,
казалось, проще: лампа горит, а вот но могу глаз отвести, да и только. До
того измаялась я в темноте, что моченьки моей не стало, будто теперь только
узнала я, какая-такая есть темная ночь.
Аносов. Керосин нужно поберечь. Вон птицы без всяких ламп живут и не
жалуются.
Аносова. Да уж и жалеем! Целое лето так-то вот перед темным окном сидим



Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.