выпендриваются, выдрючиваются, чтоб не сказать круче, строят из себя
принцев, пришельцев, суперменов - тоска! Господи, да подойди он к ней
по-человечески, представься, скажи, что она ему нравится, что он хотел бы
пригласить ее... куда?.. в Большой театр, в Третьяковскую галерею, в
музей-усадьбу "Останкино", например!.. И что она? Увы, увы, послала бы его
на три русские буквы. А почему? А потому что в мире всеобщего выпендрежа
любая естественность тоже покажется выпендрежем. Только изощренным. Особо
опасным...
отношениях рождает неверие в нее, незнание ее, даже боязнь. Это - как
черная икра: сто лет ее не пробовал, а угостили на халяву - невкусной
покажется. Потому что отвык. А привык к накрахмаленной колбасе, которая
скверно прикидывается мясной. И знаешь, что мяса в ней - три процента, а
хаваешь. А если ее еще и упакуют как-нибудь позаковыристей, обзовут
"старорусской" там или "пикантной" - вовсе кайф... Но если Свен - та самая
колбаса "пикантная", чего ж она его прогнала? Об икре размечталась?..
утоленное, оказывается, ресторанным калорийным ужином, и Зойка машинально
и задумчиво съела бутерброды, приготовленные ею для Свена. Но сытый
человек - добрый человек, это еще второй раз здесь поминаемый В.И.Даль
сообщил в своем фолианте пословиц и поговорок, и сытая Зойка внезапно
ощутила колкую жалость к выгнанному шведу-эстонцу-шпиону-инопланетянину.
Ну захотел человек покадриться, ну не придумал ничего умней, чем
прикинуться старменом, ну жить ему в Москве негде. В конце концов можно
было позвонить заботливой Марии Ивановне и запихнуть Свена на тот же
двенадцатый. Хоть на ночь...
шкафчик - все механически, не думая о делаемом. Если сравнить ее со
спортсменом, который собрался прыгать в высоту, то все это мытье посуды -
разбег. А потом будет прыжок. Зойка закрыла дверцу настенного шкафчика,
повесила на крюк полотенце и решительно пошла грудью на планку. То есть -
к двери.
караулил свою тарелочку. Или канал для нуль-транспортировки. Зойкиному
приходу внешне не удивился и не выказал ликования: и ранее, помним,
сдержан был...
раз не ей, вконец эмансипированной, придется брать на себя инициативу, а
сам Свен предложит какой-нибудь приемлемый вариант дальнейшего общения.
Например, попросит прощения за дурацкий розыгрыш, со слезой признается,
что не пришелец, а командированный, и не с Тау Кита, а из
Краснококшайска...
решила, - пошли обратно. Постелю вам на кухне, а завтра разберемся.
Пристроим куда-нибудь...
шла, а сейчас выпалила, но зачем ломать имидж стремительно решающей
женщины?..
он уже _полежал_ на диване, понял, что под тополем - хуже...
играми, хорошего понемножку, самый терпеливый партнер на стенку полезет от
такого перебора. Зойка чувствовала себя в преддверии (или все-таки в
подножии?..) стены, но помнила, помнила, помнила о своей милосердной
миссии, взяла себя в руки - кто-то из двоих должен быть мудрее, этот
кто-то не мог не быть женщиной! - и сказала:
злорадно не сомневаясь, что умирающий Свен сам преотлично доберется до
квартиры.
топчанчике, налила в поллитровую чашку остывший чай, поставила на стол.
Возникла в комнате:
_лишними_, - последовал за Зойкой в кухню, а та его особо провожать не
стала, бросила вслед:
- на всякий пожарный! - и влезла в холодную постель. И вырубилась из
действительности, нуль-транспортировалась куда-то, где не было ни
американских делегаций, ни плановых ремонтов, ни инопланетян под тополями,
ничего не было гнусного, отравляющего нам бессонные-будни.
завести его. Что значит условный рефлекс, спасибо Павлову и его псам!
ишь ты, как поставила, так и простояло, никто на ее честь не позарился -
пожалела о том? а что, может, и пожалела - и в кухню. Картинка была точно
такой, что и накануне вечером: Свен сидел за столом и дул чай, как не
ложился.
топчан: подушка взбита пышечкой, плед расправлен, ее рука, ее, любимая...
- Вы что, не спали?
всегда после перехода. Надо было лечь, сконцентрировать энергию. Это
недолго. И еще посчитать.
джезвы, Зойка следила за ней, ловила момент, чтобы снять с конфорки,
поэтому поначалу не вникла в ответ Свена.
шестнадцать. По вашему счету. У меня осталось тринадцать часов сорок
четыре минуты. Плюс-минут минута допуска.
ставила тарелки, ставила чашки, а еще хлеб достала, масло в масленке,
салями распрекрасную - чем богаты... И вдруг ее как стукнуло: - До чего
осталось?
от вас сильно утомились. Вечерний альтруизм по утрам превращается в свою
противоположность.
многословие, но пока эта повесть добредет до читателя, он, читатель, сей
триллер забудет вовсе, поэтому автор нудно напоминает подробности сюжета.
Там героиня с ходу поверила в то, что неожиданный ее гость -
инопланетянин. Это объяснимо. Во-первых, накануне его появления в доме
героини по небу долго летала какая-то светящаяся хреновина, которая потом,
если теперь уже автору память не изменяет, громко взорвалась. Во-вторых,
превращение невесть чего или кого в копию покойного мужа героини
происходило буквально на ее глазах: за считанные секунды существо прошло
цепочку метаморфоз от слизистого младенца до взрослой голой особи.
В-третьих, полиция почти сразу начала охоту за кем-то, кто причастен к
полету и взрыву означенной хреновины. Все перечисленное в сумме должно
было привести либо к сумасшествию героини, либо к вере в чудо. Героиня
оказалась дамой с крепкой психикой, с ума не слезла, зато чудо приняла
легко и с приязнью. И дальше, как писал некий классик, "все заверте...".
что наука о неопознанных летающих объектах - по-ихнему, по-буржуазному:
уфология - и не наука вовсе, а нечто вредное, что отвлекает трудящихся
Запада от каждодневной классовой борьбы. Впору применить к ней известный
по другим наукам термин - продажная девка империализма. А посему советский
народ твердо знает, что летающие тарелки - бред, милые игры рефракции,
обыкновенный обман зрения. И художественные фильмы о них - даже с маркой
"фантастика" - наши киношники не снимают: нет в СССР пришельцев, нет и не
было, в отличие от шпионов, всегда толпами наводнявших наши города и веси.
никогда их живьем не видело, а посему, точно зная об их наличии, малость
абстрактно себе их представляло. Все больше по карикатурам в "Крокодиле"
или по фильмам - здесь наши киношники на высоте! - о работе доблестных
контрразведчиков.
чем-то отличается от среднестатистического уровня, - псих. Ату его! Вот
почему Зойка ни на миг не поверила, что Свен - пришелец, не взбрело ей в
голову, что он - шпион, а вот то, что она из жалости клюнула на явного
психа - это у нее сомнений не вызвало. Причем советский человек, как
правило, психов не боится, привык он к ним, притерся и, когда встречает,
старается немедленно от них отделаться. Возвращаясь к определению
среднестатистического уровня нормальности, автор смеет утверждать, что
каждый _наш_ человек неоднократно бывал в шкуре сумасшедшего то в ЖЭКе, то
Трубников Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Шилова Юлия