провинцию, остальная пойдет на склады. Бокс-Бендер снял часть большой,
совершенно новой квартиры по довольно низкой цене для этого беспокойного
времени. Он и два его коллеги по палате общин будут жить в этой квартире
вместе. Хитрейшая уловка Бокс-Бендера состояла в том, чтобы предложить
свой дом в избирательном округе в качестве хранилища "национальной
сокровищницы искусств". Это избавит владельца от всяких хлопот по
расквартированию офицеров, солдат и гражданских чиновников. Несколько
минут назад Бокс-Бендер не без гордости поведал все это Гаю. Теперь он
повернулся к радиоприемнику и спросил:
чтобы послушать, что там говорят? Может быть, скажут что-нибудь новое.
слова. Эвакуация из густонаселенных районов проходит строго в соответствии
с графиком; радостные группы матерей и детей пунктуально прибывают в
распределительные центры, и их тепло встречают в новых домах. Прослушав
это сообщение, Бокс-Бендер выключил приемник.
многие сидят и подолгу крутят ручки радиоприемника. Я, например, раньше
почти совсем не слушал его. Между прочим. Гай, это такая вещь, которая
может пригодиться тебе, если ты действительно хочешь оказаться полезным
стране. Би-Би-Си усиленно ищет людей, владеющих иностранными языками, для
радиоперехвата, подслушивания, пропаганды и подобной чепухи. Не очень-то
захватывающая работа, конечно, но кто-то ведь должен ее выполнять, и я
думаю, что твой итальянский был бы им очень даже кстати.
существовало. Гаю никогда не приходило в голову, что Бокс-Бендер может
как-то думать о нем, что Бокс-Бендер может воспринимать его, Гая, в каком
бы то ни было определенном плане. В действительности, однако, Бокс-Бендер
в течение нескольких лет ожидал - и непринужденно поделился своими
ожиданиями с Анджелой, - что Гай сойдет с ума. Нельзя сказать, что
Бокс-Бендер был одарен богатым воображением; в равной мере он не относился
и к излишне впечатлительным людям, но он принимал живейшее участие в
поисках и кошмарном обнаружении Айво. Случай с Айво произвел на него
неизгладимое впечатление. Гай и Айво были примечательно схожи. Бокс-Бендер
помнил взгляд Айво в те дни, когда его чрезвычайные странности все еще
нельзя было квалифицировать как помешательство, - взгляд Айво вовсе не был
диким, он был скорее самоуверенным и целеустремленным, в какой-то мере
"посвященным", фактически чем-то очень похожим на взгляд Гая сейчас, когда
он так неуместно появился на Лоундес-сквер и спокойно рассуждает об
ирландской гвардии. Это может оказаться нехорошим предзнаменованием. Надо
поскорее отправить его куда-нибудь - лучше всего, пожалуй, в Би-Би-Си - и
уберечь таким образом от грозящей опасности.
членами этого клуба. Имя Джервейса числилось в почетном списке 1914-1918
годов, вывешенном в парадном зале. Сумасшедший бедняга Айво часто сиживал
здесь в эркере, вызывая тревогу прохожих своим пристальным взглядом. Гай
стал членом клуба еще в раннем зрелом возрасте, но в последние годы бывал
здесь очень редко и тем не менее оставался в списках. Место это было
историческое. Когда-то но ступенькам этого здания спускались к своим
каретам в сопровождении факельщиков подвыпившие азартные игроки. Теперь по
этим же ступенькам, но в полной темноте поднялись Гай и Бокс-Бендер.
Первые застекленные двери были закрашены темной краской. Небольшой
вестибюль за ними освещался едва различимым, наводящим уныние
фосфоресцирующим светильником. Зато за следующими дверями царили яркий
свет, шум и густой застоявшийся сигарный дым, смешанный с парами виски. В
эти первые дни затемнения в Лондоне проблема вентиляции помещений еще
ждала своего решения.
уборки. В обычное время в этот осенний сезон клуб пустовал бы. Сейчас он
был набит битком. Гай заметил много лиц знакомых, но не друзей. Когда Гай
прошел мимо кого-то, кто поприветствовал его, сосед того повернулся и
спросил:
первый муж Вирджинии Трой.
в Кении. Томми отбил ее у него, потом некоторое время с ней жил Гэсси, а
когда она снова стала свободной, ее подхватил Берт Трой.
обсуждение женских имен.
течение вечера все время менялся: уходили одни, приходили другие. В
разговорах обсуждались весьма актуальные вопросы, и Гай воспользовался
возможностью завести новые знакомства в изменившемся обществе города.
Многие говорили о приготовлениях к новой обстановке в своих семьях и
домах. Казалось, все лихорадочно стремились освободить себя от излишних
забот и обязанностей. То, что уже сделал в этом плане Бокс-Бендер,
представлялось мизерным по сравнению с тем, что происходило в национальном
масштабе. Дома повсюду закрывались, мебель и имущество отправлялись на
склады, дети вывозились в провинцию, прислуга увольнялась, газоны
вспахивались, вдовьи поместья и охотничьи домики заселялись до предела,
хозяйками везде становились тещи и няни.
городе. Такая-то леди, попав в аварию на такси, лишилась всех своих зубов.
Такого-то джентльмена оглушили на Хей-хилл мешком с песком и вытащили у
него все, что он выиграл в покер. Такой-то джентльмен был сбит машиной
"скорой помощи" и оставлен на улице умирать.
одеты в военную форму. Повсюду собирались небольшими группками близкие
друзья и договаривались о том, чтобы провести всю войну вместе. Например,
один прожекторный дивизион территориальной армии был укомплектован
исключительно светскими эстетами и получил название "необыкновенная
команда джентльменов". Биржевые маклеры и торговцы вином оседали в
канцеляриях штаба Лондонского военного округа. Кадровые военные находились
в двенадцатичасовой готовности к службе в действующих частях. Яхтсмены
надели форму добровольческого резерва военно-морских сил и отращивали
бороды. Для Гая возможность попасть в любую из этих служб, по-видимому,
была исключена.
устроились. Конечно, когда лед тронется и все это начнется, потребуются
новые люди. Но пока придется подождать.
улицу. Вести машину никто не рисковал. Такси было очень мало. Домой
отправлялись группами. Наконец и Гай с Бокс-Бендером присоединились к
компании, отправлявшейся в сторону Белгрейв-сквер. Спотыкаясь, они вместе
сошли по ступенькам и окунулись в обескураживающую полуночную пустоту
затемненного города. Мир, казалось, возвратился назад на две тысячи лет, к
временам, когда Лондон был огражденной частоколом кучкой домишек на берегу
реки, а улицы, по которым они теперь шли, - поросшим осокой болотом.
"Беллами". Он перебрался в отель и ежедневно, сразу же после завтрака, все
равно как на службу, отправлялся на Сент-Джеймс-стрит. В клубе он
усаживался в уголке комнаты для утреннего отдыха и писал письма. По
большой пачке писем каждый день. Это были стыдливые письма, но писал он их
с возраставшей день ото дня легкостью.
хлопотливое время. Я надеюсь, вы помните, так же, как и я, тот счастливый
день, когда вы приехали вместе с семьей Брэдшо в мой дом в Санта-Дульчине,
и как мы вышли с вами на шлюпке в море и так позорно не попали острогой
в..."
вместе с моим братом Джервейсом и были его другом..."
следил за вашей успешной карьерой с огромным восхищением и гордостью за
вас..."
это один из очень важных и засекреченных сотрудников адмиралтейства. Я
знаю также, что вы оказываете на него огромнейшее влияние. Поэтому не
будете ли вы так добры..."
машинке записка, раздавался телефонный звонок секретаря или адъютанта,
назначалась встреча или предлагалось зайти в ближайшие дни. Однако везде
его ждал одинаково вежливый отказ.
надеюсь, что мы начнем расширяться, как только узнаем, каковы наши функции
и задачи. Последние директивы обязывают нас не торопиться с набором
сотрудников. Я занесу вас в списки кандидатов и, как только что-нибудь
изменится, непременно сообщу вам.
Володихин Дмитрий
Лондон Джек
Флинт Эрик
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Лукьяненко Сергей