Чтение 4–й страницы книги ~Упадок и разрушение~

-- Должен заметить, моя радость, что объективный подход, который я
выработал в себе, приносит свои плоды. А вот, -- добавил он, -- и моя вторая
дочь.

Бесшумно -- только чуть слышно позвякивали ключи -- вошла еще одна
женщина. Она была моложе сестры, но, в отличие от нее, выглядела очень
деловитой.

-- Мыло, надеюсь, захватили? -- спросила она, поздоровавшись. -- Я
просила отца напомнить про мыло, но он вечно забывает. На мыло, гуталин и
стирку учителям полагается два с половиной шиллинга в неделю -- и ни пенса
больше. Чай пьете без сахара?

-- Вообще-то с сахаром...

-- Хорошо, я так и записываю -- буду выкладывать вам по Два куска.
Только смотрите, чтобы дети их не таскали.

-- До конца семестра будете классным наставником в пятом классе, --
сказал доктор Фейган. -- Пятиклассники у нас просто очаровательные.
Клаттербак, правда, требует особого внимания -- очень тонкая натура. Кроме
того, вы будете вести уроки труда, гимнастики и занятия стрельбой. Да, чуть
было не забыл, вы ведь, кажется, и музыку преподаете?

-- Боюсь, что нет.

-- Досадно, весьма досадно. Мистер Леви уверял меня в противоположном.
Я ведь уже договорился, что дважды в неделю вы будете давать уроки органной
музыки Бест-Четвинду. Вы уж постарайтесь... Вот и звонок на обед. Не смею
вас больше задерживать. Да, еще одна деталь. Ради бога -- ни слова детям о
том, почему вы оставили Оксфорд. Мы, педагоги, должны уметь лавировать между
правдой и вымыслом. Вот видите, я сказал нечто, что, может быть, даст вам
пищу для размышлений. Всего наилучшего.

-- Ку-ку! -- сказала старшая мисс Фейган.

"Глава 3"

"КАПИТАН ГРАЙМС"

Столовую Поль отыскал без особого труда. Он смело двинулся на запах
кухни и голоса -- и вскоре очутился в просторном, обшитом панелями зале,
который показался ему даже привлекательным. За четырьмя длинными столами
сидело пятьдесят или шестьдесят учеников от десяти до шестнадцати лет.
Младшие были в форме Итона1, старшие в смокингах.

Поля усадили во главе одного из столов. При его появлении мальчики
слева и справа почтительно встали и не садились, пока не сел он. Среди них
был и изобличенный капитаном Граймсом свистун. Полю он сразу же понравился.

-- Моя фамилия Бест-Четвинд, -- отрекомендовался свистун.

-- Ясно. Это, значит, тебя я должен учить музыке?

-- Меня. Орган у нас в деревенской церкви. Потеха... А вы что, здорово
играете?

Поль счел, что в данной ситуации откровенность вовсе не обязательна, и,
решив -- согласно заветам доктора Фейгана -- лавировать между правдой и
вымыслом, сказал:

-- Как никто на свете.

-- А вы не заливаете?

-- С какой стати? В свое время я давал уроки декану Скон-колледжа.

-- Со мной придется потруднее, -- хмыкнул озорник. -- Знаете, почему я
играю на органе? Чтобы на гимнастику не ходить. Слушайте, да у вас же нет
салфетки. Филбрик! -- закричал он дворецкому. -- Вы почему не дали мистеру
Пеннифезеру салфетки?

-- Забыл, -- признался тот. -- А теперь уже все -- мисс Фейган унесла
ключи.

-- Глупости, -- ничуть не смутился Бест-Четвинд. -- Сию же минуту
ступайте и принесите салфетку. Вообщето он ничего, -- шепнул он Полю, --
главное -- не давать ему спуску.

Вскоре явился Филбрик с салфеткой.

-- Ты смышлен не по летам, -- заметил Поль.

-- Капитан Граймс думает по-другому. Он говорит, что я самая настоящая
дубина. Это здорово, что вы не похожи на капитана Граймса. Вульгарный
субъект этот Граймс, скажете -- нет?

-- Ты не должен рассуждать при мне о преподавателях в таком тоне.

-- Но все наши так думают. Кроме того, Граймс носит кальсоны. Как-то
раз он послал меня принести ему шляпу, и я заглянул в его список белья,
отданного в стирку. Надо же -- в кальсонах ходит.

На другом конце столовой что-то стряслось.

-- Клаттербака, похоже, опять стошнило, -- пояснил Бест-Четвинд. -- Его
всегда тошнит от баранины.

Мальчик, сидевший справа от Поля, впервые за все это время подал голос.

-- А мистер Прендергаст носит парик, -- доложил он, страшно смутился и
захихикал.

-- Это Бриггс, -- сказал Бест-Четвинд. -- Но мы зовем его Брюкс. В
честь папашиного магазина.

-- И неостроумно, -- отозвался Бриггс.

Школьная форма учащихся Итона и ряда других привилегированных частных
школ состоит из короткой черной куртки, черного жилета, брюк в узкую
полоску, белой рубашки и крахмального воротничка.

Вопреки всем опасениям Поля первое знакомство оказалось удачным и найти
общий язык с детьми было не так уж и сложно.

Через некоторое время все встали, и в нарастающем гаме мистер
Прендергаст принялся читать молитву. Вдруг кто-то гаркнул: "Пренди!" -- под
самым ухом у Поля.

-- ...Per Christum Dominum Nostrum. Amen.1, -- закончил
мистер Прендергаст. -- Бест-Четвинд, это ты крикнул?

-- Я, сэр? Да что вы, сэр!

-- Пеннифезер, это Бест-Четвинд крикнул или нет?

-- Нет, -- сказал Поль, и Бест-Четвинд посмотрел на него с
благодарностью, потому что крикнул, разумеется, он. У выхода Поля подхватил
под руку капитан Граймс.

-- Паскудно кормят, старина, верно я говорю? -- сказал он.

-- Неважно, -- согласился Поль.

-- Сегодня у нас дежурит Пренди. Лично я -- в пивную. Не хочешь
составить компанию?

-- С удовольствием, -- сказал Поль.

-- Против Пренди я ничего не имею, -- продолжал Граймс. -- Но его никто
не слушается. Правда, он носит парик. А ежели у тебя парик, какая тут может
быть дисциплина. У меня вот, к примеру, протез, но это совсем другое дело.
Дети такие вещи уважают. Думают, что я ногу на войне потерял. На самом деле,
что, разумеется, строго между нами, я угодил под трамвай в Стоке-на-Тренте,
будучи в сильном подпитии. Но зачем, спрашивается, трезвонить об этом
прискорбном случае на всех углах, верно я говорю? Но ты мне внушаешь
доверие, сам не знаю почему. Думаю, мы с тобой сойдемся.

-- Надеюсь, -- ответил Поль.

-- В последнее время мне очень не хватало товарища, -- говорил Граймс.
-- До тебя тут работал неплохой парень, задавался малость, правда. Гонял
себе на мотоцикле. Директорские девицы его невзлюбили. С мисс Фейган ты уже
познакомился?

-- Их ведь, кажется, две?

-- И обе стервы, -- молвил Граймс и добавил мрачно: -- Я ведь женюсь на
Флосси.

-- Не может быть. Это на которой же?

-- На старшей. Мальчишки зовут их Флосси и Динги. Старику мы пока что
не объявились. Зачем спешить: вдруг опять в лужу сяду. Тогда-то и выложим
козыри. Лужи мне все одно не миновать. А вот и наша пивная. Уютное местечко.
Пиво здешнее делает Клаттербаков папаша. И неплохо, подлец, делает. Будьте
добры, миссис Роберте, нам две кружечки.

В дальнем углу они приметили Филбрика, который что-то с жаром объяснял
по-валлийски какому-то немолодому и малоприятному на вид субъекту.

-- Его только тут не хватало, нахала этакого, -- сказал Граймс.

Миссис Роберте принесла кружки. Граймс хлебнул пива и блаженно
вздохнул.

-- Два года учительствую, но еще ни разу до конца семестра дотянуть не
удавалось, может, хоть теперь повезет? -- задумчиво проговорил он. --
Поразительное дело: месяц-другой все идет как по маслу, а потом бац! -- и я
в луже. По всему видать, не для того явился на божий свет, чтоб детей учить,
-- продолжал он, глядя в пространство. -- Если что меня губит, так это
темперамент. Страстный я больно.

-- А легко потом бывает подыскать работу? -- поинтересовался Поль.

-- Поначалу не очень, но на все есть свои приемы. Опять-таки не следует
забывать, что учился я не где-нибудь, а в привилегированной школе. А это
кое-что да значит. В нашем благословенном английском обществе ведь как
заведено: ежели ты в хорошей частной школе обучался, с голоду тебе помереть
не дадут ни за что. Бывает, сперва помучаешься лет пять -- ну и что, все
равно возраст такой, что все в это время мучаются, но потом зато система
вывезет.

А я так и вообще легко отделался. Первый раз меня вытурили, когда мне
только-только шестнадцать стукнуло. Но мой воспитатель сам в хорошей школе
обучался. Знал человек, что к чему. "Слушай меня внимательно, Граймс, --
сказал он, -- наломал ты дров, и оставить я тебя не могу -- я должен блюсти
дисциплину. Но мне не хотелось бы поступать жестоко, начни-ка ты, братец,
все сначала". В общем, сел он и написал рекомендательное письмо моим будущим
хозяевам. Не письмо, а поэма! Я тебе как-нибудь его покажу. Если б ты знал,
сколько раз оно меня выручало. Вот что значит аристократическое учебное
заведение. Провинился -- накажут, но уж зато и пропасть не дадут.

Я даже хотел пожертвовать гинею в фонд помощи ветеранам войны. Я
чувствовал, что прямо-таки обязан это сделать. Ей-богу, жаль, что так и не
собрался.