Чтение 4–й страницы книги ~Горек мед~

столике у кушетки, и принялась беспокойно бродить по комнате, рассматривая
картины, поднимая и ставя на место безделушки. Наконец она остановилась у
тяжелых шелковых штор, обрамляющих высокие двери, выходящие в сторону пляжа.

Все время ужина Домини ухитрялась соблюдать относительное спокойствие,
теперь же оно испарилось, а вместе с ним и кратковременный интерес к острову
Анделос, о котором рассказывал Поль. Непривычные черты лица даже очаровали
ее, пока он описывал дикое неиспорченное очарование острова и говорил о
своем доме, стоящем высоко над нетронутой полоской закрытого пляжа. Дом на
орлином утесе - так называли его островитяне.

- Отпусти меня, Поль! - вдруг заговорила она голосом, исполненным муки. -
Если у тебя есть сердце, ты отпустишь. Ты ведь знаешь, что я не люблю
тебя... - Тут у нее перехватило дыхание, так как Поль поднялся с места и
направился к ней. Пальцы ее вцепились в шелк портьеры. Она видела сдержанную
силу, тигриную грацию и самоуверенность, которая всегда сокрушала любой
барьер, возникающий на пути к желаемому.

Домини стояла у портьеры, обрамленная шелком цвета слоновой кости, чуть
отклонившись назад, как будто бросала вызов.

- И что я буду делать, как ты полагаешь, если отпущу тебя? Сожгу чеки и
удовольствуюсь оставшимся пеплом? - спросил Поль.

- Что же, кроме горького вкуса пепла, может дать этот брак?

Ее глаза сухо блестели от отчаяния и казались огромными на побледневшем
лице, она не отрываясь смотрела ему в лицо. Лицо Аполлона, смуглое и
необычное, каждая черта будто отчеканена на несгибаемом железном характере.

- Если ты принудишь меня остаться, я возненавижу тебя, Поль, -
предупредила она.

- Ненависть и любовь - близкие родственники, моя маленькая сабинянка, -
говоря это, он тихо рассмеялся. - И то и другое чувство одинаково слепо.

- Между нами нет любви. - Глаза ее возмущенно вспыхнули от одной этой
мысли. - И никогда не будет.

- Ну, ты говоришь о романтической любви. - Он подошел к ней еще на шаг.
Его теплые ладони легли на ее щеки и остались так, хотя она напряглась. Он
внимательно вглядывался в ее глаза. - О какой любви ты знаешь, кроме той,
что описывают в романах? Какую другую любовь могли тебе предложить
застенчивые молодые Галахады <Галлахад - бедный рыцарь.> с заплетающимися
языками? Когда он говорил это, она почувствовала, как зачастил у нее пульс,
и подумала о Берри. Берри разбудил сердце Домини и заставил задуматься о
любви и ее тайнах.

- Никто еще никогда не говорил, что глаза у тебя сине-пурпурные, - почти
невнятно проговорил Поль. - Они, как южные небеса в тот момент, когда все
звезды еще прячутся. - Он наклонился и прижался губами к нежной коже в том
месте, где шея переходила в плечо. - Ты должна понять, Домини, что когда я
вступаю в сделку, то всегда выполняю обещанное и добиваюсь, чтобы и другая
сторона выполняла свои обязательства.

- Но это не бизнес, - потрясенная, прошептала она. - Это наши жизни, наше
счастье. Поль, неужели ты настолько циничен, что не веришь в счастье? И так
неуязвим, что не чувствуешь боли?

- Мне не может причинить боль чужое мнение, - голос его слегка отвердел.
- Я грек, и для меня важно только собственное мнение о себе. Как бы то ни
было, Домини, мы заключили сделку и сегодня утром скрепили ее в церкви. Ты
моя жена, и я не намерен отпустить тебя.

Он говорил совершенно серьезно. Это было написано на его лице,
беспощадном прекрасном лице с янтарными тигриными глазами, в которых начало
разгораться пламя. Страх, притаившийся в ее душе, вдруг вырвался, как туго
заведенная пружина, и она рванулась, выскочила за дверь и помчалась к
ступеням, ведущим к пляжу.

Холодный морской ветер тут же пронизал тонкие кружева и шелк платья, едва
она выбежала на песок, спотыкаясь на тонких каблуках. Высоко над головой
луна ныряла в облака, и темная тень накрыла Домини. Она испуганно
оглянулась. Поль преследовал ее, как мстительный ночной бог.., и в неровном
свете луны лицо его казалось лицом дьявола.

Она была одержима таким отчаянным желанием убежать, что совершенно не
сознавала, как близко находится от воды и скал на краю пляжа. Волны с
грохотом обрушивались на узкую полоску песка, темные, огромные и взрывались
сверкающим фейерверком. Домини вскрикнула, когда нога в туфельке на высоком
каблуке подвернулась, она споткнулась о скользкий камень и почувствовала,
как над ней разбилась огромная волна. Волна завертела и потащила Домини в
море, будто тряпичную куклу. От холода у нее захватило дух, в ноздри
моментально залилась вода, и Домини беспомощно закружилась в морском
водовороте, не воспринимая ничего, кроме оглушительного грохота.

- Домини, - донеслось до нее, а за именем последовало непонятное
греческое слово, потонувшее в реве моря.

Поль на ходу сбросил туфли. Штормовые облака разразились громом, и молния
осветила пенящиеся волны. Он мощными гребками приближался к судорожно
поднимавшей над водой руки жене. В резком свете молнии мелькнуло бледное
отчаянное лицо. Еще мгновение - и его руки сомкнулись вокруг Домини. Она
бессознательно вцепилась в него. Поль поддерживал ее голову над водой, и
сознание у нее немного прояснилось. Домини осознала, что это Поль, ее муж, -
и покорилась.

Он держал ее и боролся с волнами, плывя назад, к пляжу. Когда он выбрался
на песок, вода ручьями лилась с его вечернего костюма. Руки крепко держали
Домини, трясущийся от холода и страха комочек, в прилипнувшем к телу,
совершенно испорченном сине-белом платье. Песок хрустел под торопливыми
шагами Поля, затем он поднялся по ступеням к вилле и вошел через высокие
двери прямо в гостиную.

Домини шевельнулась в его руках, чуть слышно кашлянула и задрожала. Поль
наклонился и посмотрел ей в лицо, с его волос полилась вода, и глаза ее
широко распахнулись. Губы беззвучно зашевелились, она пыталась выговорить
его имя, и он сказал почти нежно:

- Все в порядке, глупышка. Теперь ты в безопасности.

Он быстро прошел к камину и, не обращая внимания на то, что с них обоих
струилась вода, положил Домини на жемчужно-белую кушетку и позвонил, вызывая
Яниса. Когда Янис поспешно вошел в комнату, Поль стоял у кушетки на коленях
и держал у рта дрожащей Домини бокал с чистым виски. Она отхлебнула и
закашлялась от крепкого напитка, заметив, как с лица Яниса сошла обычная
маска серьезности и как он уставился на них с Полем.

- Мы прогуливались по пляжу, и жена упала в воду, - отрывисто и сухо
сообщил Поль. - Скажи Лите, что я велю ей сейчас же положить в постель жены
грелку и приготовить для нее горячую ванну. И принеси мне толстый купальный
халат. Ну же, поторопись!

Янис бросился в кухню и быстро на греческом объяснил Лите, что произошло.
Взгляд ее острых темных глаз скользнул по его лицу.

- Нехорошо, Янис, что произошел такой несчастный случай, - заметила она.
- Не зря говорят, что те, кто поет до завтрака, будут плакать вечером.

- О чем это ты говоришь, женщина? - сердито взглянул на нее Янис, но она
отвернулась к крану и наполнила водой большой чайник.

- Разве он не пел сегодня перед завтраком? - Лита покачала головой и
нахмурилась. - И не странно ли, что молодые жена и муж гуляют на пляже,
когда начинается шторм.

- Ты думаешь, они уже поссорились?.. - воскликнул Янис.

- Думаю, лучше поторопиться и принести ему халат, - заявила жена. -
Поспеши, а не то он будет кричать на весь дом.

После того как Янис принес халат, Поль сказал Домини:

- Я собираюсь снять с тебя промокшую одежду. Не сопротивляйся, а то еще
больше выбьешься из сил.

Она совершенно обессилела и дрожала, как мокрый котенок, когда Поль
снимал испорченное платье и белье. Взгляд его был совершенно бесстрастным, а
прикосновения почти отеческими, когда он заворачивал ее в теплый, грубый на
ощупь, мохнатый халат.

Его сочувствие странно успокаивало ее, казалось невозможным, что
несколько минут назад он был так требователен. Поль поднял ее с кушетки,
обхватив его шею, она спокойно лежала в его руках, пока он нес ее из
гостиной и поднимался по лестнице в сиреневую спальню, где передал ее в руки
Литы.

- Проследи, чтобы моя жена хорошо прогрелась в ванне, - попросил он, -
потом дай выпить горячего молока, чистого молока, так будет лучше.
Мальтийский напиток не очень хорошо сочетается с виски.

Лита кивнула и отметила легкий упрек во взгляде, когда он желал своей
невесте спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Поль. - Домини казалась крошечной и несчастной в
свободных складках его халата, с мокрыми слипшимися волосами. - М-мне очень
жаль, что я выбежала в шторм и мы оба в таком состоянии.

- Мне тоже жаль, - с особенным ударением протянул он. - В любом случае,
забудь об этом и хорошо выспись. Увидимся утром.

Он быстро вышел в свою спальню, твердо прикрыв за собой дверь, и откинул
со лба мокрые волосы. Через несколько минут к нему подошел Янис.

- Я приготовил для вас горячую ванну, сэр, - уважительно обратился он к
хозяину.

- Что ты сказал, Янис? - Поль поднял мрачный взгляд, до того устремленный
на ковер.

- Вы совершенно промокли, сэр. - Янис старался не казаться обеспокоенным,
так как Поль терпеть не мог, чтобы вокруг него суетились. - Для вас
приготовлена ванна.

- Спасибо, Янис. - Поль чуть улыбнулся и слегка пожал руку своего слуги,
когда двинулся мимо него в ванную комнату.

Домини погрузилась в глубокий, сон, едва успев выпить молоко и выключить
ночник. Спокойный сон длился недолго, а потом начались кошмары. Она бежала
по холодному морскому берегу и слышала грохот волн, чувствовала, с каким
огромным усилием ей приходилось вытаскивать каблуки туфелек из песка. Луна,
казавшаяся злым лицом, следила из-за облака, и кто-то гнался за ней. Она
поспешно оглянулась через плечо и увидела, что это огромный кот. Он мчался