Чтение 4–й страницы книги ~Чего хочет женщина~

- Привет, Ломик, - мяукнула я и подошла вплотную.

Он слегка раздвинул ноги, касаясь коленкой моей ноги, ухмыльнулся еще шире и только что не облизнулся. Я облокотилась на стойку - в таком ракурсе бюст мой выглядел сокрушительно. Лом воззрился на него и все-таки облизнул губы.

- Аркаша здесь?

- Ага. Вчера Косой был. Фейерверк устроил. Старичок наш убытки подсчитывает. Злой как черт.

- А ты чему радуешься?

- А мне что? Я считать не мастер. В школе двоечником был. Мое дело кулаками махать.

Лом посмотрел на свой здоровенный кулак с печаткой на мизинце и любовно его погладил. Я усмехнулась и еще чуть-чуть продвинулась вперед. Лом покосился на дверь Аркашиного кабинета, легонько меня по бедру погладил и опять пропел:

- Ладушка, красавица ты наша. Смотрю я на тебя, и челюсти сводит.

- А ты их разожми.

- Боюсь из штанов выпрыгнуть.

- А ты штаны-то сними, не стесняйся, что я, мужика без штанов не видела?

- Как же, мне Аркаша за тебя враз башку оторвет.

- Ну и что, она у тебя все равно только для красоты. Ты ж ею не пользуешься.

Он опять ухмыльнулся, спросил:

- Старичок тебе "Волгу" пригнал?

- Мне.

- Раскошелился, значит. - Лом снова погладил мое бедро. - Как он с тобой управляется, козел старый, такую бабу ублажить надо, а, Ладушка? Доведешь старичка до инфаркта. Перетрудится.

- Берегу я его, не балую.

Лом засмеялся.

- Стерва ты, Ладка.

- Конечно, стерва, а кто еще с вами, бандюгами, вязаться будет?

- И то верно, - согласился Лом. Тут дверь Аркашиного кабинета открылась, и он сам выкатился.

- Чего вы там шепчетесь? - Он нахмурился. Я подошла к нему и поцеловала в лысину.

- Спасибо за подарок.

Он подозрительно покосился на меня, потом на Лома и сказал:

- Идем, поговорить надо.

В кабинете я села на стол, распахнув шубу.

- Коленки-то убери, - досадливо буркнул Аркаша. - Войдет кто-нибудь.

- Ну и что? Иди сюда.

- Подожди. Вчера Косой был.

- Знаю. Лом сказал.

- Грозился.

- Подумаешь. Иди, я тебя поцелую.

- Да прикрой ты коленки, ну что за баба. Ух, глаза бесстыжие.

- Отстань, надоел.

- Надоел. Только и слышу. О чем с Ломом шептались? Думаешь, не видел, как он задницу твою оглаживал? Мужа тебе мало, а? Что ты перед ним титьками-то трясешь? Ведь просил, просил же...

- Да пошел ты к черту, - сказала я и направилась к двери.

- Подожди... Куда ты?

- Домой. Тошно мне от тебя. Приехала за машину спасибо сказать, а ты, как филин, ухаешь.

Аркаша подкатился ко мне колобком.

- Ладуль, кто у тебя на квартире был?

- Сдурел? - вытаращила я глаза.

- Вчера заезжал. Пустые бутылки из-под шампанского, накурено.

- Девичник устраивала.

- Врешь. Вижу, что врешь. Узнаю чего... Молодого захотелось, да?

- Захотелось, захотелось, - вздохнула я и стала в окно смотреть. - Ты бы, зануда, спасибо сказал, что я с тобой столько лет живу и ни разу тебе не изменила. Докаркаешься, начну таскать на квартиру кого попало.

- Я тебе потаскаю... - начал Аркаша, но закончить не успел, в комнату кто-то вошел и сказал:

- Привет, пап.

Обращение "пап" было так забавно, что я с любопытством оглянулась и замерла с открытым ртом: на пороге стоял Димка.

- Привет, - брякнула я и улыбнулась. Димка вытаращил глаза.

- Проходи, сынок, - засуетился Аркаша, взглянул на меня и недовольно буркнул: - Иди отсюда.

Я выплыла из кабинета. В голове моей все перепуталось. Димка - Аркашин сын... А я-то хороша, могла бы поинтересоваться фамилией любимого, да и всем остальным тоже. Ситуация мне не нравилась. Что, если Димка сдуру все расскажет отцу? Прощай, денежки.

Я покосилась на Лома. Он все еще сидел за стойкой и мечтательно разглядывал потолок. На всякий случай его стоило пригреть. Я подошла и села рядом.

- Старичок не в духе? - спросил Лом.

- Не в духе. А кто это к нему пожаловал?

- Димка-то? Сын. То от папаши нос воротил, не желал знаться, а тут забегал. Папа понадобился. Аркаша взялся его натаскивать. Династия. А я вчера в театре был.

- О господи. Как тебя занесло?

- Мужа твоего хотел посмотреть. Любопытно. Красивый мужик.

- Ага. Ален Делон.

- Не знаю такого. Видать, не из наших.

- Видать, Ломик, видать.

- Все дразнишь? - пропел Генка.

- Дразню. - Я сунула руку под его пиджак, Лом ухмыльнулся, глаза стали маслеными, он обхватил меня коленками и шепнул: - Сдурела? Увидят.

- Так нет никого.

Лом притянул меня поближе, зашептал горячо:

- Приходи ко мне, слышишь? Ты ж знаешь, как я тебя хочу. Как увижу тебя, выть хочется. Ну на кой черт тебе этот хрыч, а? Я тебя так ублажу...

- Ага, - хмыкнула я, - сам говорил: Аркаша голову оторвет.

- А ну его к черту.

Аркаша, легок на помине, выкатился из кабинета, а за ним Димка, полоснул меня взглядом и исчез за дверью. Аркаша потрусил к нам.

- Все обжимаетесь...

- Разговариваем, - ухмыльнулся Лом.

- Вижу, как вы разговариваете.

Я разглядывала его круглую физиономию, силясь отгадать, проболтался Димка или нет? Кроме обычного выражения ласковой глупости, на нем ничего не было.

- Это кто? Неужто сынок твой? - спросила я.

Аркаша нахмурился.

- Разглядела, кошка. Успела задницей крутануть.

- Не может быть у тебя такого сына. Откуда? Высокий, красивый.

- В отца, наверное, - хмыкнул Лом и тут же добавил: - Ну, пошутил...

- А Ломик прав, - мяукнула я, - наставила тебе рога лет двадцать пять назад дражайшая половина.

- Ты сына не трожь, - грозно сказал Аркаша, и выглядел он при этом страшно забавно. Лом фыркнул и отвернулся, а я ресницами взмахнула пару раз, в глаза дурнинки напустила и сказала ласково:

- Сынок у тебя, Аркаша, красавец и на тебя похож. Что-то есть, правда. Глаза, да, Ломик?

- Точно. И волосы. - Лом радостно хрюкнул и на Аркашу покосился, а тот на меня.

- Ты на сына не смотри, слышишь? Я серьезно. Он парень молодой, кровь горячая, а ты своей задницей так накручиваешь, аж ресторан ходуном ходит. Чего ты вообще сюда приехала, я что, звал?

- Нет. Теперь и позовешь, не приду. - Сделав свирепое лицо, я направилась к выходу. Здесь меня Аркаша и перехватил.

- Ладушка, ну прости, Косой достал, ты с Ломом обжимаешься, Димка тебя увидел, неловко перед сыном. Ты бы поскромнее. Ну чего из юбки-то вылазить, а? Он мать любит, а ты... Ходишь точно кошка. Неудобно.

- Утомил ты меня, Аркаша, - сказала я. - На тебя не угодишь. То дай поглажу, то коленки убери, то соскучился, то не звал. Пошлю-ка я тебя к черту. Подумай на досуге, чего тебе от меня надобно, и позвони.

Одно было хорошо: Димка промолчал. Следовало его найти и поговорить. Аркашин домашний телефон я знала и воспользовалась им. Трубочку сняла матушка, ласково со мной поговорила и Димку позвала.

- Дима, - голосок у меня стал тоненький, аж звенит, - нам встретиться надо. Приезжай.

- Нет, - отрезал он, а я заплакала.

- Приезжай.

- Не жди, не приеду, - и повесил трубку.

Где не приехать, приехал. Правда, часа через два и во хмелю. Глаза мутные, смотрел исподлобья, прошел, сел на диван. Я пристроилась в ногах, за руки его схватила и сразу реветь. Он горестно помолчал, погладил меня по волосам и сказал:

- Знаешь, как тебя мать зовет? "Отцова сука".

Положим, с их маменькой у нас старые счеты, но говорить ей так все же не следовало.

- Пусть зовет как хочет. Я люблю тебя.

- Господи, Ладка, ты и отец. Не могу поверить. Скажи, все это время ты и с ним...

- Нет, - зарыдала я, тряся головой. - У нас с ним давно ничего нет. Старенький он стал, не до того...

Димка дернулся и рявкнул:

- Замолчи, замолчи, слышишь...

- Дима, мальчик мой, - зарыдала я еще громче. - Чего ты себе душу-то рвешь? Ну случилось и случилось, что же теперь?

- Ничего ты, Ладка, не понимаешь. Как я тебя в дом приведу, отцову суку, как?

"Так и не надо", - очень хотелось сказать мне, но это было не к месту, а ничего другое в голову не шло. Я стала Димке зажимать рот губами, чтоб помолчал немного, потом начала торопливо расстегивать его штаны.

- Перестань, - сказал он, но не убедил меня, и кончилось все так, как я и хотела.

Мы лежали обнявшись, Димка оглаживал мою грудь.

- Поговорю с отцом. Побесится и простит. Мать жалко, конечно, а что делать?

Мне это очень не понравилось.

- Подожди, Дима, я сама с ним решу. У меня лучше получится. Ты только не торопи меня. Я все сделаю, вот увидишь, все хорошо будет. Димка начал возражать, но я от его губ переместилась вниз, и его хватило минут на десять, потом он про Аркашу забыл, сладко постанывал, шептал "Ладушка" и в конце концов со всем согласился.

* * *

- Надо ж так нарваться, - клокотала Танька, - из всех щенков в городе выбрать Аркашкиного! Черт попутал, не иначе. Ладка, завязывай с ним, засветишься. Хочешь, я тебе мужика подсватаю? Высоченный, и весу в нем килограммов сто двадцать, ей-богу. Огонь мужик. Хочешь?

- Ты, Танька, дура, прости господи.

- А ты умная? Ну что тебе Димка, свет клином на нем сошелся? Да таких Димок по городу собирать замучаешься. Это ты с непривычки так к нему присохла. Пригрей другого, третьего, и все пройдет. Учись у меня.

- Отстань, Танька, Димку я не брошу. Хочу, и все.

Танька тяжко вздохнула.

- А мой-то недоумок тоже в бандюги подался... Дружки, мать его... Ошалел от денег, еще и хвалится. Недоумок, как есть недоумок. Морду отожрал, а мозгов не нажил. И откуда у Аркаши такой сын? Черт плюгавый, смастачил же. Боек был по молодости папашка.

В одном Танька была права: засветиться мы могли запросто. Следовало соблюдать осторожность. Я уговорила Димку встречаться пореже, да какое там! Стоит ему позвонить, у меня уже коленки трясутся.

- Лада, - говорит он, - просто увидимся, в машине посидим.

Как же, посидишь.

- Поедем, хоть на полчасика.

А в квартиру вошли и все на свете забыли. Я у Аркаши недели три не появлялась. Знаю, что съездить надо, а душа не лежит. Все мысли только о Димке. После Восьмого марта он за мной заехал на работу.

- Ладушка, соскучился.

У меня с утра было дурное предчувствие, знала, что не нужно на квартиру ехать, но послушалась Димку, и мы поехали.

Димка на коленях возле постели стоял и мои бедра языком нализывал, а я руками простыни мяла и сладко поскуливала. Та еще картина. Тут черт и принес Аркашу. Вкатился в комнату и заорал:

- Ах ты, сука... Чуяло мое сердце, чуяло.

Димка дернулся, поднял голову от моих коленок, и Аркаша охнул:

- Сынок... - да так и замер.

Димка стал торопливо натягивать штаны, Аркаша хватал ртом воздух, а в дверях Лом подпирал спиной косяк и ухмылялся. Я перевернулась на живот, положила головку на ладошки, задницу приподняла и мурлыкнула:

- Ломик, ты что ж в дверях-то стоишь, как не родной, ей-богу.

Лом хохотнул и на Аркашу покосился. Тот в себя пришел.

- Оденься, потаскуха, смотреть на тебя тошно.

- Перестань, отец, - подал голос Димка.

- Сынок, - запричитал Аркаша, - ну что ты с ней связался, стерва она. Ведь все нарочно делает, из подлости, чтоб досадить. Ты думаешь, она с тобой спит так просто? Деньги ей нужны. Шлюха она, шлюха, сука бессовестная. Ты посмотри на нее, вон развалилась, кошка блудливая, подходи и бери кто хочешь, только деньги плати.

- Замолчи! - Димка пятнами пошел, глаза горят, а Аркашка рядом с ним пританцовывает.

- Сынок, облапошит она тебя, помяни мое слово. Да если б я знал, что у вас по-хорошему, да разве ж я... Ты ведь мне сын и всего на свете дороже. Только ее-то я знаю как облупленную. Погубит она тебя.

- Уйди, отец, - стиснув зубы, сказал Димка. - Прошу, уйди.

И тут Аркашка-стервец номер выкинул: взял и заплакал. Слезы по его глупому лицу покатились, а он жалобно так заговорил:

- Дима, сынок, на что она тебе! Ты молодой, у тебя все впереди, будут у тебя еще бабы, а мне, может, и осталось совсем ничего. Одна у меня радость в жизни, вот эта сучка. Прикипел я к ней.

На Димку смотреть стало страшно. Грудь ходуном заходила, глаза больные, бросился бежать вон из комнаты, схватил куртку, хлопнул дверью.

- Сукин ты сын, - сказала я Аркаше. - Родного сына в дураках оставил. Мастер. Что-то тошно мне с вами, пойду в ванную, а вы выметайтесь.

Пошла мимо Лома, он на меня глаза пялил вовсю, а морда довольная.

- Что, Ломик, - сказала я ласково, напирая на него грудью. - Твоя работа?

Он облизнулся, а Аркаша заорал:

- Уйди отсюда, уйди, пока не убил.

Следовало найти во что бы то ни стало Димку. А он исчез. Раз пять домой звонила, трубочку маменька брала: "Димы нет". С утра возле их дома в машине сидела, из автомата звонить бегала. Из дома он не выходил, и дома его, по словам матери, нет. Ясное дело, врет. Плюнула на все и пошла к нему. Маменька дверь открыла, увидела меня и глаза вытаращила:

- Ах ты, бесстыжая!

Я сделала шаг и рявкнула во весь голос:

- Димка где?

- Нет его, уехал.

- Врешь. Дома он.