Чтение 4–й страницы книги ~Тонкая штучка~

- Хорошая речь для похорон, - заметила я, запустив в него тарелкой, он, конечно, увернулся. За время совместной жизни я попала только дважды. Я совершенствовалась, но и он время не терял.

Я постояла возле открытой форточки, глубоко и ровно дыша, потом сказала:

- Хороший обед - это всегда хороший обед.

Вечером я уже подумывала лечь в постель, как в спальне появился Павел и сказал:

- Собирайся.

- Куда? - испугалась я.

- В казино.

- Я не хочу есть, у меня разгрузочный вечер.

- В рулетку поиграешь.

- Я не играю в азартные игры.

- А я спрашивал?

Я тяжко вздохнула, надела английский костюм и вышла в зал. Павел поморщился.

- Мишка, завтра свози ее в магазин, купи ей платье.

- Ага. Может, сразу "тампаксы"?

- А что это все сегодня такие разговорчивые? - пропел Павел, полоснув нас взглядом, Мишка притих.

Садясь в машину, я прикидывала, что нас ожидает сегодня. Разумеется, ничего хорошего. Неприятности начались сразу. Стоило выехать на проспект, как нас остановили бодрые ребята в бронежилетах. Я удивилась поначалу, неужто кто обо мне вспомнил, а потом испугалась, а ну как палить начнут? Витек, который был за рулем, затормозил. Машину окружили.

- Выходите, - последовал приказ.

- А в чем дело, начальник? - стал паясничать Павел.

- Проверка документов.

- А на кой ляд мне из машины выходить? Путаник ты, мент.

- Досмотр автомашины.

- Смотри, мне что, лишь бы тебе в радость.

Тут по рядам блюстителей порядка прошло волнение, и они вскинули автоматы. "Еще один плохой день", - тоскливо подумала я.

- Бросить оружие, - последовал приказ, и до меня дошло, чего они так засуетились.

- На оружие разрешение имеется, - сказал Павел. - Хочешь посмотреть?

Он, видимо, не захотел, и я бы, наверное, не захотела. Интересно, на автоматы у Павла тоже разрешение имеется? Почему бы и нет? Пока эти глупые мысли блуждали в моей голове, начались вещи совсем непонятные. Подъехала белая "Волга", из нее вышли двое в штатском и тем особым тоном, каким обычно обращаются большие чины к младшим по званию, поинтересовались:

- В чем дело?

- Проверка документов.

- Ясно. Предъявите, пожалуйста, документы, - вежливо обратился один из типов к Павлу. Небрежно заглянув в них, он сказал: - Просим извинить за причиненное беспокойство. В городе на днях совершено разбойное нападение, проверяют все машины с иногородними номерами.

От этой речи мне сделалось совершенно нехорошо: если представитель закона начинает изъясняться таким языком да еще извиняться, значит, дела никуда не годятся. Тут он повернулся к бравым ребятам в бронежилетах и сказал старшему:

- Вы свободны, лейтенант.

На том, кстати сказать, лица не было, действовать он не решался, но и уйти, как видно, не мог. Увидеть развязку мне не удалось, потому что мы покатили дальше.

- Кто эти типы? - полюбопытствовала я. Мне, как всегда, забыли ответить.

Через десять минут стало не до вопросов. Откуда-то возникли две "девятки" - вишневая и фиолетовая - и попытались нас зажать. Витек дело знал, да и машина у него не древняя "копейка", фиолетовую он загнал на встречную полосу, а вишневая торопливо тормозила возле афишной тумбы. И тут откуда-то спереди так бабахнуло, я брякнулась на пол, закрыла голову и стала молиться. Понять, откуда стреляют, было невозможно. Кажется, отовсюду. Я чертыхнулась и, перевернувшись на спину, глянула в окно, на стремительно мелькающие дома и вывески, пытаясь определить, где мы находимся. Судя по всему, на Красномилицейской. Дальше мост и перекресток. Там нас скорее всего и убьют. Тут опять что-то грохнуло, ничего подобного я в жизни не слышала и сразу решила, что мне пора. Пробормотав "Отче наш", я открыла дверь, подобралась, как учили, и прыгнула. Может, прыгнула - сильно сказано. Вывалилась. Пару раз кувыркнулась через правое плечо и треснулась коленкой о поребрик, что не помешало мне быстро вскочить на четвереньки и забраться в кусты. Впереди гремело, полыхало и выло, но наблюдать все это желания не было. Кое-как поднявшись, я ощупала себя и с удивлением констатировала целостность членов. Колготки свисали клочьями, дорогой моему сердцу костюм можно было смело выбросить. Родной город вдруг перестал мне нравиться. Я решила, что самое лучшее для меня сейчас принять ванну и лечь спать. Однако в таком виде особо не разгуляешься, и домой я шла, выбирая улицы потемнее да потише, и потратила добрых полтора часа.

В моей кухне горел свет. Я вздохнула, переминаясь с ноги на ногу, прикидывая, что меня ожидает, потом обреченно зашагала к двери.

Сумка с ключом осталась в машине, я позвонила. Дверь открыл Гиви.

- Смотри-ка, живая, - вроде бы расстроился он.

- Гиви, - спросила я, проходя мимо, - у тебя жена есть?

- Есть.

- А ты по ней не соскучился?

Тут Павел появился.

- Кончай базар. Собери, что нужно, мы уезжаем.

- Кто это "мы"? Неужели я?

- Ты едешь с нами.

- Как жаль, - я вздохнула. - Всегда удивлялась гостям из столицы, способным прожить у нас больше двух дней. Скука смертная.

- Ты поедешь в драном костюме?

- Я вообще не поеду.

- А у тебя есть выбор?

- В ванную можно?

- Можно. Но быстро.

Тут я кое-что заметила: например, Мишку, который замер слева от окна в кухне, и Витька, этот сидел на банкетке возле распахнутой в зал двери и пялился на входную. У обоих в руках были автоматы. Осел поймет, ждем гостей. А у меня квартира даже не застрахована. В ванную мне расхотелось, только из упрямства заскочила туда на пару минут.

Дальше пошли вещи еще более непонятные. Вместо прежнего джипа появилась "Тойота" с местными номерами, и приехали мы на ней на турбазу "Лесная", я здесь была пару раз, давно, правда, до того времени, как тут ночной клуб открыли.

Остановились возле дома в стиле русской избы под номером "семнадцать" и вошли внутрь. Дорого, но неуютно. Я затопталась на месте.

- Что делать-то? - спросила нерешительно.

- Хочешь спать, спи, - ответил Павел. Всем явно было не до меня. И я пошла спать.

Разбудил меня Мишка.

- Поехали.

- Куда опять? - пробурчала я.

- В Африку, на сафари.

- Лучше лягушек лови, ближе и безопасней.

- А все ж таки съезжу я тебе по зубам.

- Их и так скоро не будет. Сами выпадут. Уж больно весело живем.

- Сейчас будет еще веселее, - утешил Мишка.

Побрызгав в лицо воды, я появилась в холле. Павел давал последние наставления:

- Так, еще раз, три точки, по три минуты на работу, семь и десять минут дорога. На все про все полчаса. И что б все было чисто. Понято?

Хоть я и сторонница чистоты, но инструкция мне не понравилась. Конечно, о чем они, я не поняла, но запаниковала.

- Слушайте, я здесь останусь. Я не сбегу.

- Заткнись, - сказал Павел и одарил своим особенным взглядом, естественно, я заткнулась. Что у меня, здоровья много?

- Ляг на пол и не шевелись, - сказал Павел, садясь в машину.

Я выполнила команду почти с удовольствием. Ночь была темная, облачная, за окном фонари мелькали, ясно было: въехали в город. Через несколько минут двигатель заглушили и накатом поехали.

- Три минуты, - напомнил Павел.

Трое вышли, прикрывая оружие полами широких пиджаков. Витек остался за рулем. Тут разом грохнули несколько автоматных очередей, я вжалась в пол и зажмурилась. Что-то здорово рвануло, ослепительно вспыхнуло, Витек завел мотор, двери распахнулись, и Павел "со товарищи" оказался в машине.

- Семь, - напомнил Павел, и Витек рванул как угорелый. Мы опять остановились, и все опять повторилось. В третий раз я уже и в пол не вжималась, правда, и в окно пялиться охоты не было. Когда мужики вернулись, я, взглянув на часы, бодро заметила:

- Идем точно по графику.

И мы понеслись дальше.

- Встань с пола, - сказал Павел. Я перебралась на сиденье, выглянула в окно и едва не лишилась речи от неожиданности: мы подъезжали к казино.

- Ужинать? - поинтересовалась я и не удивилась, не слыша ответа. Охрана при входе выглядела вялой, останавливать нас даже не пытались, в зале никаких признаков веселья. Из больших людей присутствовал только Колеватых Сергей Владимирович, но выглядел тоже каким-то нерадостным.

Через полчаса по залу точно ветерок прошелестел, и началось движение. Особенно беспокоились крепкие ребята у входа, которые явно к чему-то готовились. Тут в зале в неизменном сопровождении трех доверенных лиц появился Афганец, по залу вновь прошелся ветерок, здоровяки покинули занимаемые позиции, зато Косой вдруг занервничал.

- А вам не кажется, что нас сейчас убьют? - попыталась я донести до Павла мысль, что дважды два - четыре. Мои усилия оказались напрасными. Жаль, я уже начала кое-что понимать.

- Пошли, - сказал Павел, и мы направились к выходу.

К моему немалому удивлению, казино мы покинули без неприятностей, начались они на стоянке. Откуда-то сбоку возникли серые тени, и шарахнула очередь. Я заняла привычную позицию: хлопнулась на землю и закатилась под чей-то "Мерседес". Не самое безопасное место, если учесть, что по соседству со мной бензобак. Я вертела головой по мере возможности и пыталась оценить ситуацию. На ум лезли пословицы, например: как веревочка ни вейся... короче, ничего хорошего, если мы по-быстрому не уберемся отсюда. Пожалуй, я бы смогла добраться до "Тойоты". Хотя шевелиться не хотелось. Я решила предать себя в руки Божьи, и тут рядом оказался Витек, больно задев меня каблуком здоровенных ботинок.

- Полегче, здесь люди, - сказала я.

- Это ты? - спросил Витек.

- Уже не знаю.

Он выстрелил пару раз, особенно не целясь, а я, чтоб не молчать невежливо в приятной компании, бодро гаркнула:

- Как дела?

- Хреново. К машине не прорвемся. Надо уходить через казино.

- Дай ключи, - наконец решилась я, - попробую подогнать машину.

Он бросил мне ключи, видно решив, что они ему все равно не понадобятся, и откатился в сторону, а я на четвереньках бросилась к "Тойоте". Скорость развила прямо-таки фантастическую, хотя этот способ передвижения был для меня еще внове. Пару раз пришлось повизжать от страха, но в общем-то на меня никто внимания не обращал. Бандиты, те, которые мои, исправно палили с четырех точек, и было им трудно. Все еще на четвереньках я вползла в машину, перекрестившись, села на водительское место и завела мотор. В общем шуме внимания это не привлекло. Лихо развернувшись, я рванула вперед, ориентируясь на свет фонаря при входе. Слева возникли Гиви и Павел, а я открыла дверь. В общем-то, они крутые ребята и сработали не хуже каскадеров. Дальше было проще, теперь я думала только о том, как вырваться со стоянки, ну и голову уберечь, конечно. Мишку, то ли раненого в голову, то ли просто лицо разбившего, втащил Павел, а Витек запрыгнул сам и, едва отдышавшись, сказал:

- Дай сяду за руль.

Я головой мотнула.

- Время потеряем. Я город знаю, а ты нет.

Ворота успели закрыть, но и я успела разогнаться, и через три секунды мы катили по проспекту. Конечно, тут и сирены завыли. Интересно, как это они всегда умудряются опаздывать? Я собралась вздохнуть с облегчением, но тут заметила троечку машин сзади, ребята торопились с нами пообщаться. У меня, естественно, такое желание отсутствовало. Сирены кое-кого напугали, и палить прекратили. Это меня так воодушевило, что я исполнила что-то очень лихое, правда, быстро опомнилась и замолчала. Ребята сзади были настырными, но водители так себе, я не сомневалась, что уйду. На перекрестке вдруг вынырнул темный автомобиль, отрезая от нас преследователей. Конечно, сразу загромыхало, но мне было не до этого, потому что один сукин сын все ж таки прорвался, и теперь висел у меня на хвосте. Это стало действовать на нервы. В общем-то, я человек спокойный, но он мне надоел. Я набрала скорость, благо что пустынный проспект это позволял, потом резко развернулась и полетела навстречу своему преследователю.

- Сворачивай, - заорал Мишка. Все-таки он парень невыдержанный.

- Размажет, - выдохнул Витек, сжав кулаки, Павел и Гиви молчали. Мы стремительно сближались лоб в лоб, однако нервы у паренька были не для таких игр (видимо, пьет паренек), в последнюю секунду он не выдержал, рванул вправо, машину занесло, выбросило на тротуар, развернуло задом, и парень полетел вниз с высоты пяти метров.

- Отдохни, - сказала я. Я не кровожадная, но в эту ночь столько натерпелась, что было мне его нисколечко не жалко. В конце концов, сам напросился.

В машине было тихо. Немного успокоившись, я взглянула в зеркало: Павел бледен, у Гиви лоб потный.

- Припадочная, - сказал Мишка, Витек косился. Наверное, надо было их как-то подготовить.

- На турбазу? - поинтересовалась я. Павел кивнул.

Всю дорогу никто слова не произнес, это пугало больше недавних гонок на дороге.

* * *

В доме мужики уселись в креслах полукругом и на меня уставились. Не по-доброму. Я затосковала.

- Ну, - сказал Павел.

- Что "ну"? - вздохнула я. - Могли бы, кстати, спасибо сказать.

- В вашем городе что, все училки рассекают на "Тойотах"?

- Ну, не все.

- Если ты за полминуты внятно не сможешь объяснить, что к чему, я тебя сам под крыльцом зарою.

- Вы как будто недовольны, - проворчала я, - вот и...

- Время тянешь, - перебил Павел.

- А чего мне его тянуть?

- Давай начнем с "Тойоты".

- Да мне все едино, "Тойота" или "Жигули".

- Отлично. Может, объяснишь, почему?

- Я могу ездить на всем, что, в принципе, движется. Муж у меня был автогонщик. Я с ним тренировалась. Штурманом ездила. Научилась кое-чему.

- Для бабы у тебя железные нервы, - весомо заметил Павел.

- Привычка. Я ж с детьми работаю.

- А с чего это ты вдруг взялась помогать?

- Сотрудничать. В разумных пределах. У меня стойкое отвращение к братским могилам. Может быть, вы когда-нибудь уедете.

- Я ей не верю, - сказал Мишка. Если честно, он мне успел изрядно надоесть. - Павел, с ней надо как следует разобраться.

Вот ведь гад, жаль, что ему только рожу поцарапало, а не голову оторвало.

- Не надо со мной разбираться. Вы просто спросите, я отвечу. Я ж не отказываюсь.

- Автогонщик, это мент, что ли? - спросил Гиви, видно, мнил себя хитрецом.

- Нет, конечно. Мой муж погиб пять лет назад. Ты ж в шкаф свой нос совал, - накинулась я на Мишку, - да или нет?

- Ну да, - неохотно отозвался тот, - и все равно...

Тут неожиданно вмешался Витек.

- Мужа как звали?

- Янис Тауринь.

Витек слабо улыбнулся.

- Конечно. А я все фотографию на телевизоре вертел и гадал, на кого мужик так похож. Точно. Тауринь.

- Ты его знал? - настороженно спросил Павел.

Витек головой покачал.

- Мне до него, как до луны. Но видел много раз... И тебя я помню, - кивнул он, - хотя ты и здорово изменилась.

- Слава Богу, разобрались, - вздохнула я, - теперь, может быть, мне кто-нибудь и скажет "спасибо". - Все молчали. - Нет так нет, - философски заметила я.

Павел повернулся к Гиви.

- Я хочу знать о ней все. Все, ты понял?

Гиви кивнул, а я пожала плечами.

- Мне что, узнавайте. Я ж не в розыске.

Тут опять вмешался Витек.

- Как он погиб? В газетах что-то писали, только я не помню.

- Пьяный идиот вылетел на самосвале, а на тротуаре колонна детей из детского сада.

- Глупо.

- Глупее не бывает.

- Твой муж был крутым мужиком, - сказал он и добавил тише: - И хорошим человеком.

Из комнаты меня выставили, и там началось что-то вроде совещания. Я припала ухом к двери с вполне понятной целью, но долго так стоять не решилась, потому услышала только, как Павел сказал:

- Устрой мне встречу с Афганцем.

Новость показалась мне любопытной. Я прошла в свою комнату и вознесла благодарственную молитву Богу. По всему выходило, что мне сегодня дважды крупно повезло. Мои отношения с Богом были сложными. Когда-то я считала себя любимым творением Божьим, о котором пекутся, проявляя постоянную заботу. В общем-то у меня был повод так думать. Везде и всюду я была любима, всегда и во всем чуть лучше других и удачливее. Удача королевски улыбнулась мне, когда я училась на втором курсе: к подруге приехал из Риги брат. Я до этого ни в кого серьезно не влюблялась, а его как увидела, так сразу и поняла - он. Было в нем что-то... Красавцем не назовешь, высокий, худой, длинноносый, а улыбнется, и любая неприятность - так, пустяк, говорить совестно... Таким, как Янис, верят на слово и в долг дают, фамилии не спрашивая. Хотя в долг он никогда не брал. Был он почти на десять лет старше меня, но выглядел мальчишкой. Через полгода мы поженились. И я горячо благодарила Бога за каждый прожитый день. И была счастлива.

А потом Янис погиб. Забившись в угол больничного коридора, я блевала от ужаса и боли, билась головой о стены и вдруг сказала: "Господи, ты не прав". И замерла, испугавшись, что кощунствую. И повторила, теряя твердость: Господи, ты не прав. Хотя прошло с тех пор пять лет, но тот первый год после похорон до сих пор вспоминать страшно. Проще всего было уйти, но был сын. Я хитрила с собой: протяни год, а там сделаешь, что хочешь. Время шло, а боль не отступала. А потом мне приснился сон: Янис сидел в своем кресле у окна и, пряча глаза, сказал очень грустно: "Тебе некуда идти. Это вранье, что после смерти люди встречаются. Здесь ничего нет, и меня нет. Мне так жаль, что я не могу помочь тебе. Прости". Он встал, толкнул дверь и шагнул в никуда. А я проснулась в холодном поту и с пустотой в сердце. Я всегда верила ему и теперь поверила сразу. Смерть стала бессмысленной. Я вернулась в родной город и начала жизнь заново. У меня был сын, была работа и была жизнь, которую я должна прожить. Понемногу все наладилось. Я по-прежнему усердно молилась, но гибель Яниса все изменила: Господь больше не был добрым, заботливым отцом, он стал тем грозным библейским Богом, завистливым и жестоким, которого следовало опасаться и которому не следовало доверять. Впрочем, ладить с ним было можно, и мне это удавалось: сегодняшний день тому пример. Потому и молилась я очень усердно, надеясь что-нибудь наперед выторговать.

Воспоминания меня расстроили, и я решила выйти на крыльцо, воздухом подышать. Видно, та же мысль пришла и Витьку в голову.