read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



этих дверей, пока вся улица не огласилась бы грохотом, а отворить ее мог бы
тот самый любопытный носильщик. который накануне утром заполнил свою корзину
такими замечательными покупками.
На следующее утро, после первого завтрака мы отправились осматривать
здешние достопримечательности. С севера дул освежающий ветерок, и наша
прогулка была очень приятной, хотя камни мостовой и стены домов так
накалялась, что до них едва можно было дотронуться.
Сначала мы поднялись к собору, стоящему на скалистой возвышенности. Там
шла служба для почти такой же аудитории, какую мы наблюдали в Лионе, а
именно: нескольких старушек, грудного младенца и на редкость спокойной
собаки, которая, наметив себе небольшую скаковую дорожку или, если угодно,
гимнастическую площадку между алтарной решеткой и входной дверью, бегала по
ней во время богослужения взад и вперед, совершая свой моцион столь же
методически, как какой-нибудь пожилой джентльмен, вышедший на прогулку.
Церковь была старой и бедной, и живопись на ее сводах безжалостно попорчена
временем и сыростью, но солнечные лучи, проникавшие сквозь красные занавеси
на окнах, так щедро освещали ее и так ярко горели на украшениях алтаря, что
она казалась нарядною и веселою.
Отойдя в сторону, чтобы взглянуть на фрecки, над которыми в то время
работали француз-художник и его ученик, я смог подробно рассмотреть
многочисленные дары по обету, развешанные на стенах приделов. Сказать, что
эти дары служили к их украшению, я не решусь: намалеванные, по-видимому,
живописцами вывесок, которые таким способом восполняют свои скудные
заработки, они представляли собой крайне беспомощную и смешную мазню. Все
это были картины небольшого размера, и каждая изображала какой-нибудь
эпизод, - болезнь или другое бедствие, - от которых даритель избавился
благодаря вмешательству своего ангела или мадонны; эти картины можно считать
характерными образцами живописи подобного рода. В Италии их великое
множество.
По карикатурной угловатости контуров и искаженной перспективе эти
картины сродни старинным книжным гравюрам на дереве; впрочем, они писаны
маслом, и художник, подобно живописцу семьи Примроз*, не пожалел красок. На
одной из них была изображена дама, которой отнимали палец на ноге, - причем
для наблюдения за операцией в комнату прибыл на облаке некий святой. На
другой картине - дама лежала в постели, укрытая по самую шею тщательно
подоткнутым одеялом, и невозмутимо созерцала треножник с умывальным тазом на
нем, - единственный предмет меблировки в ее комнате, не считая кровати. Вам
и в голову не пришло бы, что она больна и испытывает страдания, кроме
проистекающих от бессонницы, если б художник не догадался поместить в углу
картины всю ее семью на коленях, причем их ноги, торчавшие на полу, были
похожи на сапожные колодки. Над ними, восседая на чем-то вроде голубого
дивана, пресвятая дева обещала исцелить страждущую. Еще одна дама была
изображена на фоне городской стены, почти под колесами фургона, похожего на
фортепьяно. Но и на этот раз мадонна была тут как тут. То ли небесное
явление испугало лошадь (нечто вроде гриффона), то ли оно было невидимо
лошади - этого я не знаю, но только лошадь уносилась вскачь, не выказывая
никакого благоговения и не терзаясь угрызениями совести. На синем небе
каждой из этих картин желтыми заглавными буквами было начертано: "Ex voto"
{По обету (лат.)}.
Хотя дары по обету были известны и в языческих храмах и являются,
по-видимому, одним из многочисленных компромиссов между ложной и истинной
верой, когда истинная вера пребывала еще в младенчестве, я очень желал бы,
чтобы все прочие компромиссы были столь же безвредны. Благодарный, смиренный
христианский дух поддерживает, надо полагать, этот обычай.
Рядом с собором стоит старинный папский дворец, часть которого занята
теперь городскою тюрьмой, часть - шумной казармой; а мрачные анфилады
парадных покоев, пустых и запертых - карикатура своего былого величия и
славы, - подобны набальзамированным трупам царей. Но мы не пошли смотреть ни
парадные покои, ни казарму, ни тюрьму, хоть и опустили немного денег в
кружку для узников, висевшую у входа, причем сами узники жадно следили за
нами сверху, сквозь прутья железной решетки. Мы отправились смотреть
развалины страшных помещений, где некогда заседали инквизиторы.
Маленькая смуглая старушка с горящими черными глазами - доказательство,
что мир еще не укротил в ней дьявола, хотя в его распоряжении было для этого
добрых шестьдесят или даже семьдесят лет, - вышла из кабачка при казарме,
который она содержала, с большими ключами в руках, и повела нас за собой.
Едва ли нужно передавать, как она сообщила нам по пути, что она -
должностное лицо (consierge du palais apostolique) {Привратник папского
дворца (франц.).} вот уже множество лет; что она водила по этим темницам
коронованных особ; что никто лучше ее не умеет показывать эти темницы; что
она обитает в папском дворце с младенческих лет и даже, помнится, родилась
тут. Но такого неистового, суетливого, пламенного и энергичного маленького
дьявола в юбке я до этого не встречал. Она все время горела и вспыхивала.
Все ее движения были невероятно порывисты. Она не могла говорить спокойно.
Ока притопывала ногой, хватала нас за рукава, принимала всевозможные позы,
стучала ключами по стенам, чтобы усилить впечатление. То она обращалась к
нам шепотом, как если бы инквизиция все еще могла ее слышать, то
вскрикивала, точно ее самое подвергали пытке. Готовясь показать какой-нибудь
очередной ужас, она проделывала указательным пальцем таинственные колдовские
движения и шла крадучись, оглядываясь и корча устрашающие гримасы, которые
могли бы обеспечить ей почетное место среди бредовых видений горячечного
больного.
Пройдя по двору мимо скучающих солдат, мы свернули в ворота, которые
наш домовой в юбке отпер одним из своих ключей и тотчас же снова запер за
нами. Мы вошли в узкий двор, к тому же еще заваленный упавшими сверху
камнями и грудами мусора. Этим мусором было завалено и отверстие подземного
хода, некогда ведшего (по крайней мере так утверждают) в замок на том берегу
Роны. Рядом с этим двором находится подземелье - мы оказались в нем уже
через минуту, - расположенное в жуткой башне, башне-тюрьме, где был заключен
Риенци*, прикованный железною цепью к той самой стене, что стоит и поныне;
но только он не видел над собой неба, которое теперь видно сквозь пролом
наверху. Несколько ступеней привели нас в cachets{Тесные тюремные
камеры-одиночки (франц.).}, где инквизиция содержала заключенных в течение
первых двух суток, не давая им есть и пить, чтобы сломить их упорство еще
прежде, чем они предстанут перед угрюмыми судьями. Сюда солнечный свет не
добрался и поныне. Это - крошечные клетушки, запертые четырьмя неумолимыми,
глухими, толстыми стенами, погруженные в полную тьму и огражденные от
внешнего мира тяжелыми дверями с засовами и замками - как прежде. Наш
домовой, непрерывно оглядываясь - я говорил уже об этой ее особенности - и
неслышно ступая, прошла в сводчатый зал, где теперь - склад, а некогда была
часовня святой инквизиции. Помоста для заседаний трибунала здесь больше не
было, но казалось, что он убран только вчера. Представьте себе притчу о
добром самаритянине, изображенную на стене судилища инквизиции! А между тем
она была тут нарисована, и до сих пор картина ясно видна.
В верхней части этой стены, имевшей глаза и уши, устроены ниши для
писцов, которые записывали сбивчивые показания обвиняемых. Многих из этих
несчастных приводили сюда из той самой каменной клетки, в которую мы только
что заглянули и которая произвела на нас такое жуткое впечатление. Они шли
тем же мощеным коридором, и мы ступали по их следам.
Я озирался вокруг, охваченный ужасом, внушаемым этим местом, как вдруг
наш домовой, приложив к губам не сухой, тощий палец, но всю связку ключей,
порывисто хватает меня за руку. Резким рывком она увлекает меня за собой. Я
повинуюсь. Мы проходим в смежное помещение - мрачный зал с постепенно
сужающимся, как дымоход, потолком, с верхушки которого льется яркий
солнечный свет. Я спрашиваю ее, где мы. Она складывает на груди руки,
устремляет на пеня искоса страшный взгляд и таращит глаза. Я спрашиваю ее
еще раз. Она оборачивается, чтобы убедиться, что наша маленькая компания в
сборе; присаживается на груду камней и вопит, как сам сатана: "La salle de
la question!" {Помещение для допросов (франц.).}
Зал пыток! И потолку придана такая форма, чтобы заглушать крики жертв!
О домовой, домовой, дай нам молча пораздумать над этим! Тише, домовой, тише,
посиди хоть пять минут па своей груде камней, сложив короткие ручки на
коленях коротких ног, а затем вспыхивай себе снова!
Минут? Дворцовые часы не успели отсчитать и секунд, а наш домовой уже
вскочил, сверкая глазами, вмиг оказался посредине зала и, размахивая
смуглыми руками, показывал, как вертелось страшное колесо. "Вот как оно
вертелось! ' " - кричит домовой. Тук, тук тук! Непрерывно действуют тяжелые
молоты. Тук, тук, тук! Они обрушиваются на руки и ноги страдальца.
"Взгляните на это каменное корыто! - выкрикивает она. - Это для - пыток
водой!" Лейся, журчи, раздувай, рви тело мученика во славу нашего
искупителя! Соси, еретик, кровавую тряпку! С каждым своим вздохом давись
кровавою жижей, всасывай ее в свое поганое тело! И когда, пропитанная
сокровенными соками образа и подобия божьего, она будет, наконец, извлечена
палачом изо рта твоего, признай нас избранными слугами господа, глубоко
чтящими Нагорную проповедь, верными учениками того, кто творил одни только
чудеса исцеления, кто никогда не поражал человека параличом, слепотой,
глухотой, немотой, безумием или каким-либо другим бичом человечества и
протягивал свою благословенную руку только затем, чтобы подать помощь и
облегчение.
Смотрите, кричит наш домовой, смотрите, здесь был горн. Здесь раскаляли
щипцы. В эти углубления вставлялся заостренный на концах шест, к которому
подвязывали пытаемых, и они корчились на весу у потолка. "А приходилось ли
monsieur, - шепчет мне на ухо домовой, - слышать об этой башне? Да? Тогда
пусть monsieur взглянет вниз!"
Струя холодного воздуха, несущая с собой запах сырой земли, ударяет в
лицо monsieur, ибо домовой успел, уже обращаясь к нему с вопросом, открыть
дверцу люка в стене. Monsieur заглядывает в него. Он смотрит вниз, смотрит
вверх, видит основание и вершину круто вздымающейся, темной, высокой башни.
Палач инквизиции, сообщает между тем домовой, тоже высовываясь в люк, бросал
туда тех, кто не выдерживал пытки. "Видите, monsieur, темные пятна на



Страницы: 1 2 3 [ 4 ] 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.