наблюдал.
Богд-Уул (по-русски Богдо-Ула). Эта гора (2256 м), на которой когда-то
скрывался от врагов мальчик Тэмучжин, будущий Чингисхан, (уже тогда, в
самом начале своей необычайно богатой приключениями жизни, он имел массу
неприятностей из-за бросающейся в глаза одаренности) с тех самых пор
считается священной, то есть биосферным заповедником, если пользоваться
современной терминологией.
несколько минут хода через степь. Я не геоботаник, но здешнюю степь они,
наверное, назвали бы ирисово-астрово-эдельвейсовой, столько в ней цветов.
На опушке растет несколько берез, таких старых, что силуэтом они больше
напоминают дубы, а дальше начинается вековая тайга из могучих лиственниц.
каменные россыпи-курумы. Когда подходишь к очередной россыпи, то видишь,
как ныряют под камни похожие на зайчат зверьки - северные пищухи, а иногда
попадается и хищник - стройный рыжий солонгой. По мере подъема
лиственничник постепенно переходит в пушистый кедрач, где жизнь буквально
кипит: по веткам прыгают черные белки, в кустах шуршат бурундуки, через
тропу то и дело перебегают полевки - красные, красно-серые и монгольские.
Все они практически не боятся человека - достаточно посидеть неподвижно
пару минут, чтобы на тебя совершенно перестали обращать внимание. Под
камнями можно найти монгольских жаб, похожих на древние тибетские
мини-статуэтки. Вершина горы - покрытое еловым лесом плато с большими
полянами, сиреневыми от цветущей герани. Если тихонько подойти к такой
поляне, можно увидеть маралов - группу самок с оленятами или стадо самцов,
которые в это время носили роскошные рога, покрытые бархатистой кожей. К
моему удивлению, на противоположном, южном склоне лес кончался чуть ниже
вершины, и дальше вниз гору покрывала степь, утыканная столбиками
длиннохвостых сусликов. Вдали, на скалистом отроге, стояли, глядя на меня,
несколько горных козлов.
Наташу, Игоря и Болда в большой маршрут по хребтам Хангайского нагорья и
окрестностям озера Хубсугул на севере страны. "Начальником партии"
назначили Наташу, к ее ужасу. Я, к сожалению, не мог составить им
компанию, поскольку был ограничен во времени, к тому же меня больше
интересовал юг Монголии, чем похожий на нашу Сибирь север. "Авось,
свидимся еще," - грустно сказали ребята, прощаясь.
несмотря на эпидемию, о которой речь впереди. Болд оказался толковым
проводником, и в конце концов ребята добрались до всех мест, до каких
хотели, а это в Монголии редкая удача. Правда, потом они поехали в Гоби, а
когда у них кончился бензин, то выяснилось, что в стране два дня как ввели
новые талоны. Ну, всякое бывает.
Улан-Батора. До обеда пытался поймать попутку сам, ежась под периодически
налетавшими ливнями и коротая время в наблюдениях за обитателями обочин -
монгольскими песчанками, жаворонками и каменками. Потом удалось
подружиться с диспетчером, у которого отмечались шофера всех проходивших
грузовиков. Теперь я сидел в его домике перед телевизором, запивая чаем
буузы (нечто вроде пельменей или, точнее, тюркских мантов), а он выяснял у
водителей, не едет ли кто-нибудь на юг. Увы, лучшие для "охоты" утренние
часы были упущены, и вскоре мне пришлось возвращаться в город. Подвозивший
меня сотрудник Жуулчин (Интуриста) подал хороший совет:
надо на юг. Грузовики заезжают туда и берут, кто сколько сможет.
всего с полчаса, но привела к настоящему наводнению. Улицы были забиты
машинами, у которых залило свечи. Вскоре, однако, вода схлынула, оставив
повсюду горы ила и мусора. Главные санитары монгольских городов, черные
коршуны, с визгом дрались в воздухе из-за поживы. Ворон и особенно
воронов, кстати, в Улан-Баторе относительно немного: их частенько стреляют
на мясо.
положенном месте. Больше там желающих уехать на юг почему-то не оказалось,
только без четверти девять подошел какой-то тип и спросил:
повезет".
ветровом стекле. Через несколько минут мы уже катили на юг по разбитой
колее (асфальтовых дорог в Монголии почти нет). Едва город скрылся за
холмами, как шофер остановился и что-то сказал. Из пяти пассажиров
по-русски говорили двое, и мне быстро перевели:
на вождение легковушек, причем этих прав у меня с собой не было) я сел за
руль, жестом спросил у водителя, как переключаются скорости, и потихоньку
поехал дальше.
расслабиться и поглядеть на встречающуюся фауну. Мои спутники быстро
сообразили, что меня интересует, и хором говорили мне монгольские названия
зверей и птиц. Так я узнал, что сурок-тарбаган по-монгольски зовется
тарвага, корсак - хярс, беркут - бургэд, сокол-балобан - балбан согол,
заяц-толай - туулай, кот-манул - мануул, а черный гриф - кондор (он
действительно похож на андского кондора, особенно в полете, но откуда об
этом известно монголам, не знаю).
трава, меньше стада у юрт. Но игра солнечного света, пробивающегося между
разорванными ветром тучами, была все также прекрасна, хотя по мере
приближения к пустыне явно становилось теплее. Пожалуй, Монголия так и
осталась для меня страной постоянно меняющейся погоды, солнечных бликов на
зеленой степи, разноцветных холмов и свежего ветра, пахнущего дождем и
цветами.
мы добрались уже в темноте, проделав половину пути, который в принципе
можно легко преодолеть за день. Но ездить быстро здесь сложно, потому что
монголы привыкли останавливаться чуть ли не у каждой юрты, чтобы выпить
кумыса. Сразу за поселком, на самой границе Гоби, мы остановились у
очередной юрты, поужинали и заночевали. Все легли спать прямо в автобусе,
а я, посмотрев на роскошную иллюминацию звездного неба, расстелил спальник
прямо на травке, прикинув, что до утра дождя может и не быть.
позавтракали и собрались в путь. Не стоит винить гостеприимных хозяев за
медлительность: нужно много времени, чтобы приготовить еду для большой
компании на железной "буржуйке", которая топится аргалом (кизяком).
дорогах встречаются юрты, которые считаются столовыми, и там берут за обед
деньги (около доллара). "Основательный" обед включает плов с бараниной и
хлеб, но обычно дело ограничивается овечьим сыром, ааруулом (сушеным
творогом, иногда совершенно окаменевшим) и цаем (зеленым чаем), в который
старики добавляют соль и масло, а молодежь - сахар и молоко. Самая
питательная часть обеда, пожалуй, чай. Первое время на такой диете очень
скучаешь по фруктам и овощам, но через пару недель привыкаешь.
поесть, и шесть-пятнадцать раз, чтобы выпить айраг (кумыс). Кобылы доятся
только возле своих жеребят, поэтому возле юрт семей, специализирующихся на
кумысе, всегда привязаны жеребята. Ни одна машина мимо такой юрты не
Нортон Андрэ
Эриксон Стивен
Прозоров Александр
Белов Вольф
Контровский Владимир
Пехов Алексей