Чтение 4–й страницы книги ~Южная и Центральная Америка~

Впрочем, сейчас очень трудно предсказать, кто из современных нам
животных даст начало самым процветающим группам в следующий геологический
период.

Недалеко от нашей палатки остановилось еще несколько компаний. Между
палатками бродили здоровенные серые игуаны и странные птицы - каракары
(Polyborus plancus), родственники соколов. Когда-то в юности, помню, я
писал про них научную работу в биологическом кружке Московского зоопарка.
Но мне тогда и в голову не приходило, что они стащат у меня из сумки
последний апельсин!

Тут выяснилось, что душ на стоянке не работает, а столовая, на которую
мы рассчитывали, закрыта. У Юльки вдруг ни с того ни с сего испортилось
настроение.

Напрасно я объяснял, что воду можно набрать в лагуне, а на ужин
зажарить игуану.

Вот и пойми после этого женщин!

По натуре я человек мягкий и добрый, и мне проще оказаться один на один
с разъяренным слоном, чем с всхлипывающей девушкой. Как раз в тот момент,
когда желание немедленно утопиться в болоте стало у меня почти
непреодолимым, я увидел симпатичную молодую парочку, направляющуюся к
припаркованному в тени фикуса джипенку.

- Уже уезжаете? - спросил я как бы между прочим.

- Нет, - ответили они, - мы едем в город ужинать.

- Как, за сорок миль?

- Ну конечно, ведь ближе негде!

- Вчера был дождь, - предупредил я, - дорогу здорово размыло, так что
вы наверняка застрянете. Впрочем, мы могли бы вас проводить и помочь
вытолкнуть, если что.

- Ой, правда? Замечательно! Спасибо вам огромное! Но как же мы доедем
обратно?

- Так уж и быть, мы вас и обратно проводим.

И мы в отличном настроении покатили вверх по раскисшей колее,
обмениваясь шуточками и оглядываясь на пасущихся в зарослях белохвостых
оленей. Юлька, до того никогда не общавшаяся с живыми американцами,
поначалу никак не могла поверить, что ее английского вполне хватает на
нормальный разговор. Но потом она как-то втянулась, да и тряска кончилась
- начался асфальт, так что всем было очень весело. Мы выехали из парка и
помчались по совершенно пустому шоссе.

Мы не особенно спешили ("Я не хочу столкнуться с единственной, кроме
нас, машиной на этом шоссе," - сказал Майк). Тем не менее вскоре нас
остановили грозного вида люди в форме с надписью "военно-транспортная
полиция". Офицер подозрительно оглядел нашу зеленую одежду, лежащий под
задним стеклом рюкзак из камуфляжки и, видимо, хотел уже предложить выйти
из машины для многочасовой проверки, но тут заметил сумку с кока-колой.

- Бутылку дадите? - спросил он.

- Конечно! - обрадовались мы.

- Тогда проезжайте, но учтите: иметь военное снаряжение запрещено.

Что ж, ГАИ везде ГАИ. Все могло кончиться гораздо хуже. Только
представьте: двое русских и двое американцев в одежде коммандос едут от
никарагуанской границы...

По местной примете, это к государственному перевороту. Мы решили было и
вправду устроить переворот, и даже начали распределять места в будущем
правительстве, но тут как раз въехали в чистый маленький городок Либерия,
где немедленно вломились в самый симпатичный ресторанчик под дорожным
знаком "осторожно, людоеды"

(скрещенные нож и вилка).

Посещение местных ресторанов доставляло мне, как
ученому-экспериментатору, огромное удовольствие, поскольку, не зная
местных названий блюд, мы никогда не могли заранее угадать, что именно
заказываем. Пока мы сидели и пускали слюни, как свора бульдогов, в зале
появились бродячие музыканты. Они подходили к столикам и исполняли песни
на заказ. Майк, профессионалный джазмен, пришел в восторг от одного
инструмента - большого фанерного ящика с длинной рукояткой, на которую
была натянута пеньковая веревка. Ящик издавал звуки на манер контрабасного
пицикатто.

- Я слышал, - сказал Майк, - что у нас играли на таких штуках во время
Гражданской войны, но их нет ни в одном американском музее.

Пожилой негр, владелец инструмента, исполнил по нашей просьбе какую-то
местную мелодию и отрывок из "Америка, Америка". Тут появились пиццы
размером с колесо, и музыка сменилась сосредоточенным чавканьем. Только
поздней ночью мы забрались в джипульку и поплелись обратно в лагерь. В
лучах фар то и дело появлялись кавалькады местных жителей, целыми семьями
кативших куда-то на велосипедах.

- Почему у них нет отражателей? - возмущался Майк, - как можно ездить
на велосипеде без отражателя?

Но тут мы свернули в лес, и проблема решилась сама собой. Здесь на
дороге попадались только маленькие птицы-козодои, у которых отражатели
были - пара больших белых пятен на хвосте. Раз встретился ватнохвостый
кролик (Sylvilagus dicei), которого в Штатах называют "кролик туда-сюда".
Оказавшись перед машиной, он никак не может решить, в какую сторону
убегать, и бестолково скачет с одной обочины на другую. Наконец джипик
выкатился на пляж, и тут нас ждал приятный сюрприз.

Широкий след, похожий на отпечаток гусениц мини-трактора, выходил из
моря и тянулся к нашей палатке. Прямо перед входом мы обнаружили большую
яму, заполненную пустыми яичными скорлупками. Пока нас не было, зеленая
черепаха выползла из моря и отложила яйца у палатки. К сожалению, кладку
уже разрыли койоты. Подвесив на дерево остатки пицц и уложив Юльку спать,
я взял фонарик и пошел гулять по берегу. Сначала я подошел к лагуне и
услышал странные звуки, похожие на оплеухи. Оказалось, что это охотятся
рыбоядные летучие мыши (Noctilio leporinus). Стоило посветить на воду, как
на свет собрались маленькие рыбки.

Летучие мыши тут же слетелись и стали ловить их прямо передо мной,
выхватывая из воды когтями. Я поднял фонарик повыше - и чуть не уронил.
Вся дальняя часть лагуны была усеяна ярко светящимися глазами крокодилов.
В основном, конечно, мелких, но некоторые "оранжевые лампочки" отстояли
друг от друга сантиметров на 30. Оказывается, мы здорово рисковали, плавая
здесь днем. Впрочем, острорылый крокодил (Crocodilus acutus) хотя и
вырастает до 5 метров в длину, все же не считается особенно опасным.
Вообще виды с узкими челюстями обычно едят в основном рыбу, а с широкими -
что попало, в том числе туристов.

Потом я пошел по пляжу в другую сторону. В ярком свете луны на песке
были издали видны следы черепах. Однако все кладки были уже разрыты и
разграблены - в луче фонарика то и дело вспыхивали глаза рыскающих вдоль
берега койотов, носух и маленьких серых лисичек (Urocyon). Наконец впереди
показалась ползущая к морю маленькая черепаха-ридлея (Lepidochelys
olivacea). Проводив ее до воды, я заправился припасенной кока-колой и
пометил песок вокруг кладки как свою территорию (по методике Ф. Моуэта).

К сожалению, увидеть в эту ночь процесс откладки яиц мне не удалось,
хотя я прошагал километров двадцать. Зато помеченное мной черепашье гнездо
так и осталось неразрытым до утра, а на следующую ночь звери уже не
способны его найти.

Когда я вернулся в лагерь, уже светало. В лагуне исчезли крокодилы и
летучие мыши, но зато появились рыбки-четырехглазки (Anableps). Каждый
глаз у них из двух половинок, из которых одна смотрит в воздух, а другая -
в воду. Я разбудил Юльку, и мы собрались позавтракать.

Увы, в пакете с пиццей зияла дыра, и вереница сухопутных
раков-отшельников улепетывала вниз по стволу дерева с кусочками нашего
завтрака в клешнях. Я всю жизнь изучаю зоологию, но никогда бы не поверил,
что эти крошки способны на подобную низость. От чудесной пиццы осталось
меньше трети.

Пришлось нам предложить нашим друзьям проводить их до Сан-Хосе, куда
они как раз собирались. Добирались мы в столицу почти весь день - все-таки
300 км. Там очень удобная система нумерации улиц, так что найти любой
адрес не представляет труда.

Мы выбрали по путеводителю ночлежку с гордым названием "Gran Hotel
Imperial", которая характеризовалась как "популярный приют бедных гринго,
но с сомнительной репутацией и в неблагополучной части города". Нам очень
понравилось, что прямо под окнами - большой фруктовый базар. Правда, никто
из персонала не говорил по-английски, а понимать местный испанский трудно
из-за беспорядочного проглатывания согласных. В отеле было совсем мало
народу - в жаркое время года здесь "межсезонье".

В Сан-Хосе мы отдохнули денек, слоняясь по китайским ресторанчикам и
фруктовым лавкам, а потом поехали к вулкану Ареналь (1552 м). Автобус
долго петлял по центральному нагорью, среди цветущих вилл и садов, то
въезжая в облака, то выскакивая на солнце. Он останавливался у каждого
столба, подбирая и высаживая крошечных девчушек-первоклассниц и пожилых
дам с авоськами, так что вулкан мы увидели уже под вечер. Голый конус
грозно поднимался над лесом, его вершину скрывало грязно-бурое облако. У
развилки стояла билетная касса с плакатом, приведенным в начале этой главы.

- Пустяки, - сказал я, - обойдем лесом.

Мы отошли метров на пятьсот и вломились в заросли. Обычно по
тропическому лесу пройти не так уж сложно, но здесь большие деревья были
когда-то вырублены, и образовалось густое сплетение лиан, бамбука, толстой
паутины, древовидных папоротников и колючих пальм. От малейшего
прикосновения к веткам с них сыпался серый вулканический пепел, который
забивался за шиворот и прилипал к мокрой коже. Мы упорно пробивались
вперед, но вскоре у меня появилось ощущение, что Юлька готова вцепиться
зубами мне в затылок.

К счастью, тут мы снова вышли на дорогу. Но едва мы успели отряхнуться,
как из-за поворота появилась машина сторожа, объезжавшего парк перед
закрытием, и нас с позором отконвоировали обратно ко входу. Только