содержимое на свет.
самому себе.
перо. Женщина вышла из комнаты и вернулась с тонкой деревянной ручкой для
письма и новым блестящим перышком. Борис Соломонович разгладил
прямоугольник кожи и придвинул к себе бутылочку с детской кровью. Он открыл
рот и приготовился нашептывать заклинания, но вдруг смешался, встал из за
стола и пошел в прихожую. Там среди вороха одежды он откопал портфель,
открыв его, он извлек на свет огромную толстую книгу. Это была очень старая
книга в кожаном переплете с бронзовыми углами и бронзовой же застежкой в
виде оскаленной головы какого-то зверя.
странице была изображена кричащая кошка, кошка лежала на спине с
развернутыми в разные стороны лапами. Из разрезанного живота и головы в
разные стороны картины были направлены стрелки, текст под стрелками пояснял
значение каждого органа. Мгновение Борис Соломонович рассматривал картинку,
затем перевернул ещђ несколько страниц и разгладил лист, на котором был
изображен кожаный прямоугольник, очень похожий на тот, который сейчас лежал
перед ним.
вернулась с большими портняжными ножницами.
должен отрезать часть волос с головы и лобка, после чего каждый из Вас
связать их друг с другом, и все мы должны соединить их кольцо, после чего
положить это кольцо на звезду. Которая находится в центре прямоугольника из
человеческой кожи.
операцию, возвращался назад, неся в руке тонкий жгут с маленьким узелком.
Борис Соломонович связал эти охвостья в кольцо и положил его на
пятиконечную звезду таким образом, что сама звезда очутилась в центре
круга, а очерченное ранее кольцо едва ли не наползало на мохнатое ожерелье.
Обмакнув чистое перо в детскую кровь, Борис Соломонович стал нашептывать
заклинания. Он нашептывал и закрашивал знаки точно так, как это было
указано в книге. Таинственное слово "шеран", или что-то похожее по звуку,
повторялось с периодичностью в полминуты. - Вы помните свои волосы? -
спросил он. Мужчина и женщина кивнули. Борис Соломонович вытащил из пиджака
длинную булавку. Он оторвался от чтения заклинаний и посмотрел вокруг
мутными голубыми глазами, казалось, что всех он видит впервые.
указательный палец. Ваша кровь должна соединиться с кровью младенца через
волосы. Мужчина и женщина прокололи пальцы и стали ждать. Они сидели со
скрюченными руками, глаза их были мутны и полны ожидания. Как только адепт
закончил и произнес три раза слово "шеран", они опустили свои руки на
кольцо из волос. То же самое сделал и сам адепт. Сильная вибрация прошла
сквозь тела вызывающих, глаза у них закатились, губы дрожали. Под нажимом
кольца, зажившего своей жизнью, руки их вознеслись вверх на пол метра от
уровня стола. После чего кольцо стало вращаться, сначала медленно, затем
всђ быстрее, и, наконец, оно закрутилось так быстро, что было уже
невозможно понять, из чего же оно сделано. Кольцо увеличилось в размерах
теперь напоминало огромное блюдце, густые темные волосы, как побеги
тропического растения, касались магических знаков, окрашенных младенческой
кровью. Дым повалил из этого, теперь совсем медленно вращающегося кольца,
сначала слабый, затем все сильней и сильней, и медленно из облаков этого
дыма стала вытягиваться вверх оскаленная голова крысы из раскаленного
металла. Глаза у неђ были человеческие, и глядела она на мир с большим
сожалением. Постепенно металл стал темнеть, глаза потухли, и само выражение
крысячей морды стало равнодушным и каким-то усталым. Постепенно из
колдовского круга показались плечи и туловище, волосатое кольцо медленно
опускалось на стол, а сама фигура как бы вырастала из ниоткуда. Когда
кольцо опустилось и рассеялся дым, то все присутствующие увидели, что на
столе стоит рослая фигура в старомодных и узких брюках со штрипками и в
остроносых ботинках. Крысиная голова исчезла, на месте еђ возникла обычная,
вполне человеческая, только черты еђ отдаленно напоминали крысиные.
Возникшее это существо закашлялось, затем стянуло с руки перчатку и,
прошагав по столу, соскочило на пол. В глазах этого существа застыла такая
глубокая тоска, что если бы не знать, откуда он пришел вполне можно было бы
решить, что это и "страдание" за каждого из живущих.
думают, что это они его вызывают, а ведь на самом деле это он вызывает их.
была узкая с ярко выраженными косточками фаланг и длинными миндалевидными
ногтями, слегка закручивающимися на конце.
сидящих за столом и покачал головой. В глубине глубоких, почти бездонных
зрачков адского вестника блуждала нескрываемая ирония. И вдруг все горе
волшебники стали низко склоняться над столом. Языки у них вывалились и
стали длинными-длинными, и эти языки, эти длинные фиолетовые языки
опустились на край кольца, сплетенного из лобковых волос. И тут в руках
демона возник молоток и несколько гвоздей, которыми он в считанные секунды
приколотил к столу высунутые языки.
себя отягощающий легкие алкогольный дух. Глаза жертв на мгновение вылезли
из орбит, яркий огонь вспыхнул на дне этих полубезумных от боли зрачков,
затем глаза их так же быстро потухли, как и зажглись.
Глава шестая.
потоками, вливающимися через его широкие ворота. Шла тяжелая изнуряющая
работа. Ругались эсэсовцы, ругались работники медицинской службы и каппо,
набранные из уголовного элемента. Всю ночь горели прожектора, освещающие
хитросплетения железнодорожных путей и бесконечные вагоны, из маленьких
окошечек которых глядели измученные и растерянные люди. Система лагерей,
задуманная как трамплин для решения еврейского вопроса, давала метастазы.
Германия воевала с половиной мира, и постепенно еврейский вопрос
переместился из области национальной в область мега политическую.
Завоеванные территории давали свежую кровь, человеческий поток не кончался.
Эсэсовцы писали домой грустные письма, и жаловались на длинный рабочий
день. Около часа ночи в лагерь пришел эшелон из Кракова. Маленький
маневровый паровоз, подцепленный к последнему вагону, пыхтя, заталкивал в
ворота длинный тридцати вагонный состав. Отец капитана СС Александра Бюлова
преподавал философию в Берлинском университете. Это был светский,
высокообразованный человек, владеющий пятью языками, замечательно играющий
на скрипке и органе. Матери Александра не знал, в доме отца не было еђ
фотографии. В Освенцим он попал после контузии на польском фронте. Работа
эта ему не нравилась, но долг заставлял его закрывать глаза на многие
неприятные детали. В юности он посещал митинги Гитлерюгенда, носил форму и
бил стекла в еврейских лавчонках. Став постарше, он стал увлекаться
книгами, читая всђ без разбора. Библиотека отца позволяла притрагиваться к
самым различным темам. Там были книги по философии, истории, юриспруденции
и даже по черной магии. Последние сильно подействовали на юного Александра.
Он перечитал всђ, что было у отца, и стал покупать ещђ. Таким образом, у
него за несколько лет собралась внушительная библиотека. Он покупал книги
по хиромантии, пиромании, астрологии и даже астрономии, однако особенное
внимание он уделял книгам по черной магии. Эти книги были особенно
дорогими, они были дорогими уже тогда, когда были написаны, и с каждым
годом их цена возрастала. Деньги он тратил на книги, форму выдавали
бесплатно. Голубоглазые наивные Лорелеи смотрели на него с нескрываемым
восторгом, но Александр не интересовался девушками. Он читал книги и ставил
опыты, это было неблагодарное занятие, причем совершенно безуспешное,
однако в глубине своей он осознавал, что дело только в нем. На разгадку
тайны о его сокровенном желании, которое никак не может осуществиться, его
натолкнула разбитая витрина фешенебельного галантерейного магазина. Перед
витриной лежали поломанные манекены, и женский пиджак был вывернут
наизнанку, солнце играло на белой подкладке и на осколках витрины. Он
смотрел на ослепительную подкладку с отпечатком огромного сапога и
размышлял: "Я не владею секретами, потому как не знаю истории их авторов.
Надо прожить их жизнь, попытаться понять, что двигало этими людьми,
устремившимися навстречу запретному, к скорой своей гибели". Волшебные
имена магов звучали, как недоступная пониманию музыка, тайну создания
которой он в скором времени сможет понять. Подкладка пиджака с отпечатком
сапога привела его к постижению формул, тех формул, которых он не мог
почувствовать и к которым не мог прикоснуться. Как автор романа переживает
жизнь персонажей, так и Александр, отправляясь в путешествие по биографиям
колдунов, переживал их юность, восхождение и смерть. Он сам становился их
частью, и его жизнь как бы перетекала в них. Такое взаимопроникновение не
давалось легко. Он стал замечать, что с каждым постигнутым монстром
частичка его души переходила в небытие.
времени, который уходил в безотчетную пустоту. В воображении этот ход
открывал для Александра гигантский подземный коридор, вдоль стены которого
располагалась атрибутика книги и таблицы, а в нишах мумии великих колдунов.
Все перевернулось в жизни Александра в новогоднюю ночь 41 года. Он
возвращался домой в пятом часу утра. Открыв калитку палисадника, он увидел,
что на скамейке перед домом кто-то сидит, он остановился за несколько шагов
до незнакомца и какое-то время рассматривал его. Германия - зимняя сказка.
Легкий снег опускался на землю. На дорожке палисадника стоял мужчина в
Бажанов Олег
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир
Вронский Константин
Суворов Виктор