Что это такое - радиопеленгатор?
салон с отделкой Гринлинга Гиббонса {Гринлинг Гиббонс (1648-1720) -
выдающийся английский скульптор, резчик по дереву и декоратор.} будет отдан
под школу-интернат! Это какая-то чепуха, Синтия. Вы знаете, я не склонен к
скороспелым пророчествам, но, я думаю, одно мы можем принять за аксиому.
Воздушных налетов не будет. Немцы никогда не посягнут на линию Мажино.
Французы, если понадобится, будут держаться вечно. Воздушные базы немцев
расположены слишком далеко, они не смогут на нас напасть. А если нападут, мы
их этого... того... зарадиопеленгируем.
поговорить с вами относительно Безила.
эти тягостные слова, произносимые с самыми различными интонациями в самом
широком спектре настроений, но всегда, при всех обстоятельствах предварявшие
не то чтобы скуку, но, во всяком случае, некоторое умаление занятности и
теплоты их собеседований. Ибо лишь на этих материнских конференциях Синтия
Сил оставляла желать лучшего как друг, лишь на них, вместо того чтобы
давать, она как бы требовала умеренной мзды за богатый дар своей дружбы.
график частоты и интенсивности подобного рода бесед. Начиная с детской
комнаты, кривая неуклонно шла вверх через все школьные годы вплоть до
университета - это было время, когда сэра Джозефа призывали восторгаться
каждой новой фазой скороспелого развития Безила. В те годы он принимал
Безила по номиналу и считал его исключительно одаренным, красивым молодым
человеком, которого могут испортить. Затем, к концу второго года пребывания
Безила в Бейлиол-колледже, последовал ряд мелких сейсмических потрясений -
это было время, когда Синтия Сил поочередно впадала то в безмолвное
замешательство, то в многоречивое расстройство; затем первая катастрофа, и
тотчас же вслед за ней смерть Кристофера. С тех пор кривая то ныряла, то
головокружительно шла вверх, соответственно тому, возносила ли молва
бесчинства Безила на свой гребень или низвергала их в свои хляби, однако с
течением лет в среднем уровне этой кривой наблюдался отрадный спад; в
последний раз сэр Джозеф слышал о Безиле по меньшей мере полгода назад.
требуется - рассудительность, сочувствие или готовность к поздравлениям. -
Так что же Безил?
своих провалившихся попыток что-нибудь сделать для Безила. - В мальчике
масса добрых задатков.
порой начинала сомневаться, удастся ли нам вообще найти для него то, что
нужно. Он столько всего перепробовал и всегда был не на своем месте. Так
вот, война, мне кажется, снимет с нас эту ответственность. В военное время
для всякого найдется место - для всякого человека. Безила всегда подводила
его индивидуальность. Вы часто говорили мне это, Джо. Ну, а в военное время
индивидуальность не в счет. В военное время мы все просто люди, не так ли?
сильно, как бы это сказать? Индивидуальное начало, вот. Сейчас ему тридцать
пять или тридцать шесть? Не совсем тот возраст, как бы это сказать, э-э...
чтобы начинать солдатом.
лет добровольно записывались в рядовые и умирали не менее доблестно, чем все
прочие. Так вот, я хочу, чтобы вы поговорили с подполковниками из
гвардейской пехоты, куда он лучше подойдет...
ходатайствами за Безила. То, о чем она с такой легкостью просила сейчас,
было для сэра Джозефа одним из самых тягостных поручений. Но он был старый,
преданный друг и человек дела; больше того, подвизаясь всю свою жизнь на
поприще служения обществу, он изрядно поднаторел в искусстве манкирования
долгом
III
отправлялась в Венецию, однако в нынешнем году, когда международное
положение нудно лезло всем на язык, она оставалась в Каннах до последнего -
и даже сверх последнего - момента. Французы и итальянцы, с которыми она
виделась, говорили, что войны просто не может быть; они с уверенностью
утверждали это до пакта с Россией и с удвоенной уверенностью после.
Англичане говорили, что война будет, но не так скоро. Одни только американцы
знали, каких событий следует ожидать и когда именно. И вот теперь она с
необычными неудобствами проезжала через страну, которая вступала в войну под
суровыми лозунгами: "Il faut en finir" {"С этим надо покончить" (франц.).} и
"Nous gagnerons parce que nous sommes les plus forts" {"Победа будет за
нами, потому что мы сильней" (франц.).}.
вагон-ресторан исчез во время ночной стоянки в Авиньоне. Анджеле приходилось
делить двухместное купе со своей служанкой, и она еще считала, что ей
повезло; несколько ее знакомых вообще застряли в Каннах с единственной
надеждой на то, что обстановка улучшится: в данный момент французы не
гарантировали получение билетов по предварительным заказам и на время
военных действий словно спрятали всю свою вежливость в карман.
смотрела в окно на пробегающий ландшафт, каждая миля которого являла все
новые признаки перемен в жизни страны; голод и бессонная ночь как бы чуть
приподняли ее над реальностью, и ее ум, обычно быстрый и методичный, работал
теперь в ритме поезда, который то уторапливал ход, то полз еле-еле, словно
ощупью нашаривая путь от станции к станции.
вопросом о ее национальности и месте в мире, легко мог бы подумать, что
перед ним американка, быть может, закупщица от какого-нибудь большого
магазина готового платья в Нью-Йорке, а рассеянность ее следует отнести за
счет тягот доставки ее "ассортимента" в военное время. На ней был в высшей
степени модный наряд, предназначенный, однако, скорее для того, чтобы
уведомлять, а не привлекать: ничто из ее туалета, ничто, как можно было
предположить, и из содержимого обтянутого в свиную кожу футляра для
драгоценностей над ее головой не было выбрано мужчиной или для мужчины. Ее
элегантность была сугубо индивидуальна; Анджела решительно не принадлежала к
числу тех, кто с руками рвет новейшую безделушку в те немногие недели
ажиотажа, что проходят между ее появлением на прилавке и наводнением мировых
рынков дешевыми подделками под нее; ее внешность была летописью, которую,
если можно так выразиться, из года в год вела в укор веяньям моды одна и та
же четкая, характерная рука. Но погляди любопытствующий подольше - а он мог
бы сколько угодно разглядывать ее без риска оскорбить, так глубоко ушла
Анджела в раздумье, - его пытливости был бы поставлен предел, когда он дошел
бы до лица избранного им объекта. Все атрибуты Анджелы: груды багажа,
наваленные у нее над головой и вокруг, ее прическа, туфли и ногти, едва
уловимая атмосфера духов, окружавшая ее, стакан с виши и томик Бальзака в
бумажном переплете, лежащий на столике перед ней, - все это говорило о том,
что (будь она американкой, какой казалась с виду) она назвала бы своей
"индивидуальностью". Однако лицо ее было безгласно. Гладкое, холодное,
огражденное от всего человеческого, оно было словно вырезано из яшмы.
Посторонний мог бы наблюдать ее на протяжении многих миль пути - так шпион,
любовник или газетный репортер могут околачиваться на панели перед запертым
домом и не уловить ни отблеска, ни единого шелоха за прикрытыми ставнями - и
уйти восвояси по проходу, в смятении и замешательстве, прямо
пропорциональных его проницательности. А если бы ему рассказали факты, одни
только факты об этой внешне бесстрастной, сухой, высокоинтеллигентной
женщине без явных примет национальности, он бы заклялся впредь составлять
мнение о своем ближнем. Ибо Анджела Лин была шотландкой, единственной
дочерью миллионера из Глазго - жизнерадостного жулика-миллионера, взявшего
жизненный разбег в уличной шайке; она была женой дилетантствующего
архитектора и матерью единственного малосимпатичного здоровяка сына - по
общему признанию, вылитой копии дедушки, - а страсть до такой степени губила
ее жизнь, что друзья отзывались об этой купающейся в золоте избраннице
счастья не иначе как с сожалительным эпитетом "бедная": бедная Анджела Лин.
не предназначалась для мужчин. Иногда спорят - и даже затевают опросы в
популярных газетах - о том, станет ли женщина заниматься своим туалетом на
необитаемом острове; Анджела для себя лично решила этот вопрос раз и
навсегда. Вот уже семь лет она жила на необитаемом острове, и ее внешность
стала для нее коньком и развлечением, занятием, всецело продиктованным
самоуважением и вознаграждающим само по себе; она изучала себя в зеркалах
цивилизованного мира с тем вниманием, с каким узник наблюдает проделки
выдрессированной в темнице крысы. (Мужу ее вместо моды служили гроты. Их
было у него шесть, купленных в разных местах Европы, одни под Неаполем,
другие в Южной Германии, и с превеликими трудами, по камешку, доставленных в
Гэмпшир.)
денди-эстетом два года, - как "бедная" Анджела была влюблена в Безила Сила.
Это была одна из тех интриг, которые завязываются беспечно в надежде на
приключенье и столь же беспечно воспринимаются друзьями, как занятный
скандал, а затем, будто окаменев под взглядом Горгоны, приобретают
невыносимое постоянство, как если бы миру, полному капризных и эфемерных
союзов, иронические богини судьбы решили дать непреходящий, устрашающий
Каменистый Артем
Быков Василий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Круз Андрей
Орлов Алекс